Кимус ничего сейчас так не хотел, как кинуться опрометью вниз по склону горы – но Доктор уже шагнул внутрь. Подло лишенный выбора, Кимус уныло затрусил следом.

За дверью, как это часто бывает, их глазам предстал бесконечный коридор.

– Коридор! – взволнованно вскричал Кимус.

– Гм, – отозвался Доктор; коридоров он за свою жизнь успел повидать немало.

– С ума сойти, он же, наверное, на мили тянется!

– Я в курсе, – проворчал Доктор.

Длина коридора его как-то не заводила. Особенно такого, уходящего вдаль по прямой и напрочь лишенного дверей. Честно говоря, он выглядел образцово скучным.

Кимуса, к несчастью, накрыл очередной взрыв энтузиазма, причем самого радикального толка.

– Думаю, нам пора двигаться, – с нервной улыбкой сказал он. – Нет смысла торчать тут, правда же? Побежали?

Настроения всласть побегать по коридорам у Доктора случались очень-очень редко.

– Не торопись, – предупредил он. – Я как раз об этом размышляю.

– Размышлять, размышлять, размышлять! – пропел Кимус со всей своей новорожденной бравадой. – Я думал, ты хочешь спасти друга. Лично я собираюсь перемолвиться словечком с Капитаном. Догоняй!

И он ринулся вперед по коридору. Бегом. Очень быстро.

Доктор проводил его взглядом, вытащил из кармана бумажный пакетик, достал леденец, развернул, сунул в рот и принялся неторопливо сосать.

Кимус бежал очень быстро, но как-то никуда при этом не прибегал. Он весьма резво перебирал ногами, но никакого отношения к поверхности пола эта процедура, судя по всему, не имела. Бежал он, короче говоря, на месте – ну, хорошо, в паре микронов над ним.

Вскоре до него дошло, что что-то тут не так. Он озадаченно посмотрел на свои колотящие воздух нижние конечности, потом перевел взгляд на Доктора.

– Эй, что происходит? Этот пол не работает!

Доктор протянул руку, сграбастал ребенка за шкирку и вытащил из коридора. Кимус, пыхтя, стоял на пороге. Вид у него был обиженный, как у щенка. Доктор всегда восхищался энтузиазмом, особенно неуместным и беспочвенным, но на сей раз ему, кажется, пришло время вмешаться.

– Да что не так с этим коридором?!

– Кимус, мне надо, чтобы ты сделал для меня кое-что очень важное.

Отвлеченный серьезностью тона, тот хмуро кивнул.

– Ты ведь любишь оружие?

– А то! – просиял Кимус.

– Хорошо. Тогда пойди назад в автолет и принеси один из пистолетов.

– И?

– И встань на страже в дверях. Возможно, нам придется выбираться отсюда очень быстро.

– То есть ты, что же, пойдешь туда без меня? – Кимус ужасно расстроился. – Но, Доктор, почему мне с тобой нельзя?

Доктор прикинул перспективы объяснить этому юноше тот фундаментальный принцип, что невозможно использовать метод транспортировки, в который ты категорически не веришь – после чего плюнул и обратился напрямую к эго пациента:

– Прости, Кимус, но кто-то же должен выполнить эту важнейшую задачу. На свете есть много вещей, недоступных твоему пониманию, и линейный индукционный коридор – как раз одна из них.

– Ты мог бы все мне объяснить!

– Позже – да, – покачал головой Доктор. – Видишь ли, они служат только тому, кто стоит спокойно и ждет.

Он стукнул по кнопке на стене и шагнул в коридор.

Кимус в изумлении пронаблюдал, как Доктор удаляется от него – на огромной скорости. Он даже попробовал прыгнуть следом, но ничего не произошло. Он и по кнопке грохнул – и снова ничего не добился. Доктор тем временем уже превратился в далекую световую точку… которая, кажется, ему помахала.

Кимус вздохнул и отправился искать пистолет и практиковаться в стрельбе по камешкам.

А тем временем Доктор в коридоре пытался сохранять спокойствие. Линейный индукционный коридор – очень, очень эффективное транспортное средство.

Потрясающе, дребезжал он на ходу. Никогда еще я не перемещался так гладко. И так быстро. Гм, честно говоря, ужасно быстро. Еще один леденчик, пожалуй, не помешает – просто чтобы успокоить нервы.

Он полез в карман… что оказалось несколько труднее, чем он себе представлял. Встречным потоком руку прибило к боку – не самый простой способ рыться в кармане; наконец, он нашарил леденец – и проводил его скорбным взглядом. Конфета, несколько раз стукнувшись рикошетом об стены, пропала вдали.

Доктор почти потерял равновесие, что на такой скорости наверняка бы окончилось для него фатально. Он схватился за шляпу и проверил показатели скорости по хлопанью шарфа где-то за плечами. Да, определенно фатально. У него уже начала кружиться голова.

Скорость, к его ужасу, как раз решила возрасти. Его несло прямо на стену. Доктор издал вопль, но тут же, заложив крайне укачивательную дугу, обогнул ранее неразличимый угол и понесся дальше… – в самое сердце горы.

А где-то над ним – и с гораздо меньшей скоростью! – Романа изучала некий большой и явно сгоревший прибор. Капитан и мистер Фибули пристально за нею наблюдали. Медсестра пристально наблюдала за Капитаном, который переминался с фланга на фланг с весьма громким нетерпением.

– Ну? Скажи мне, космическая бродяжка, ты знаешь, что это такое?

Жуткую натужную веселость в капитанском голосе Романа находила ничуть не менее угрожающей, чем его локтевые суставы.

Она еще немного повертела кубик.

– Ну… это… нет. Так, погодите, это же… нет, и не оно тоже. Боюсь, я провалила письменную работу по астроинженерии, – она состроила рожу. – Ужасно неудобно. Ну, дайте мне ключ хотя бы. Что бы это ни было, оно точно сгорело.

Она положила кубик обратно на стол и стерла сажу с пальцев.

– Даже ребенок смог бы мне это сказать! – проревел Капитан уже куда менее медоточиво. – Твое время снова истекает.

– Охххх… – Романа втянула голову в плечи. – Извините, не знала, что мы играем на время. Наверное, мне лучше сдаться, пока я не выставила себя полной дурой, а?

Она пожала плечами и, снова подцепив со стола кубик, бросила его мистеру Фибули, предпринявшему ужасающую попытку его поймать. С глухим стуком и одновременно звоном кубик упал на пол. Романа печально посмотрела на него.

– Возможно, когда-то это был макроматический полевой интегратор, хотя, кто его теперь знает…

Руины капитанского лица озарились почти теплой улыбкой – вернее, тем, что за нее сходило.

– Ага! Она поняла! Бородой небесного демона клянусь, клыки смерти уже были готовы сомкнуться на твоем горле, девочка.

Он приобнял ее за плечи: это выражение дружеской симпатии едва не сломало ей ключицу.