– Они обычно не такие большие, – поделилась Романа. – Этот должен быть частью очень крупной дематериализационной цепи.

Тут до нее дошло, что Капитан, мистер Фибули и даже медсестра переглядываются и ухмыляются, словно услыхали одним им понятную шутку. Со скрипучим смешком Капитан наклонился к ней, омерзительно передразнивая ее недавний тон:

– Грубо говоря и предельно просто излагая, это часть системы, которая мгновенно перемещает нас в пространстве. Мы дематериализуемся в этом измерении и сразу же вслед за этим материализуемся снова – в совсем другом месте.

– Что? Вы имеете в виду – вся гора? – если Доктор чему-то и научил Роману, так это как валять дурака. – Вы, что ли, забираете эту гору с собой? Вы настолько фанатеете от лыж?

Кстати, о лыжах. В данный момент Доктор бешеным слаломом несся… правда, не вниз по горе, а, скорее, сквозь нее. Сами лыжи были поспешно вычеркнуты из списка «надо попробовать». И хотя логика убеждала его, что в безынерционном коридоре все просто не может не быть хорошо, инстинкты хором вопили, что пора сворачиваться в комок и выть в голос. Доктор уже сменил свое обычное хладнокровие на куда менее величественную манеру – он вполне лыжно пригнулся и закрыл лицо руками. Теперь настал его черед беспокоиться, тем более, что наука ничего утешительного предложить не могла: на такой скорости и при отсутствии очень большой и мягкой сетки на том конце коридора, из него получится довольно богемное, но все равно пюре. И пока стены смазанным потоком проносились назад, Доктор принес торжественную клятву:

«Я никогда, никогда больше не буду жесток к электронам в ускорителе элементарных частиц!»

Коридор заложил еще один головокружительный, тошнотворный, способный вывести из себя самого Планка поворот, и впереди замаячила очень твердая с виду стена. Не видя смысла скрывать свои чувства, Доктор пронзительно взвизгнул от страха и злости. С самой зари времен он сражался с мегазлодеями, просто злодеями и целыми злодейскими армиями – а сейчас его жизни вознамерился положить конец какой-то общественный транспорт. Какое унижение!

Тут Доктор перестал двигаться – неожиданно, но довольно мягко. Он просто стоял себе в конце коридора, тихонько и насмешливо жужжавшего вокруг. Осторожно выглянув между пальцами, он обнаружил свой нос в миллиметре от стены.

– Господи боже, – через некоторое время выразился он и легонько ощупал себя с ног до головы, словно желая убедиться, что он все еще здесь. – Ну да. Конечно, это был вовсе не линейный индукционный коридор. Наверняка он работает на принципе нейтрализации инерции. Как, однако, дьявольски умно! Надо будет рассказать Ньютону в следующий раз, как я его увижу. Хотя нет, бедняга от такого только расстроится.

Он огляделся. Никакой двери в конце коридора не было. Да, в один прекрасный день такое просто обязано было случиться. Ему встречались подземные логова с кучей разных дверей и туннели с довольно спорадическими, чтобы не сказать случайными дверями – а сейчас его противником оказался некто… ну, просто строивший коридоры. Подобный минимализм вызывает истинное восхищение, хотя все равно в итоге чувствуешь себя немного в ловушке.

Стальная заслонка с грохотом рухнула сзади, лишь увеличив общее чувство одиночества.

– Ну вот. Надо полагать, еще одна внезапная смерть.

Доктор уже начал было вычислять степень вероятности спасения, но тут ему на глаза попалась контрольная панель на стальной заслонке.

– Ах, простите-простите. Теперь я вижу, что вы – лифт.

Он нажал кнопку и, уже даже не надеясь на такую утешительную роскошь, как обычный пол, выстрелил куда-то в глубину горы.

Просто на тот случай, если вам интересно: К-9 и Мула в это время все еще шли куда-то через пустыню, Кимус со скучающим видом торчал на плато, а Балатон решил пораньше лечь спать.

Правда, К-9 успел обнаружить в пустыне нечто крайне его раздражающее. Все накопленные с годами знания настаивали, что строить посреди нее город – очень нелогичное решение. А еще – что, учитывая даже средний гипотетический уровень осадков, у подножия горы никакой пустыни быть просто не должно.

– Запрос, – сказал он. – Эта пустыня какая-то неправильная.

– Правда? – отозвалась Мула. – Ну, в целом, да, неправильная. Мой прадедушка пахал тут землю – тогда это были поля.

К-9 покатился дальше через бывшие поля, обдумывая новую информацию.

– Нами когда-то правила злая королева, а когда она умерла, начался неурожай. – Мула обвела рукой мерцающие горячие пески. – Раньше это была изобильная планета, но мы жили очень бедно. Потом пришел Капитан и начался Золотой Век Процветания. Все сразу стали очень богаты, но с каждым Веком Процветания урожаи гибли, а поля отступали.

К-9 кивнул и заархивировал поступившие данные. Они, безусловно, представляли некий интерес.

А Романа между тем снова принялась изучать сломанный макромативный полевой интегратор. Очень беспокойный человечек (которого, кажется, еще и звали вдобавок мистером Фибули) жужжал вокруг в твердой уверенности, что она наверняка может что-нибудь с этим поделать.

– Да, да, я могла бы его выбросить, – огрызнулась Романа, не подумав.

Капитан угрожающе зашипел, его жестяная птица засверкала красным глазом, и даже медсестра неодобрительно поцокала языком. Мистер Фибули выглядел совершенно раздавленным. Романа снова взяла остатки детали и глубокомысленно прищурилась.

– Судя по всему, вы закоротили мультикортикоидный свистун…

– Свистун? Это еще что за бред? – Почему-то в реплике Капитана было больше профессиональной гордости, чем гнева.

– Ну да, свистун, – твердо ответила Романа. – Сокращение для строгальнозантикронного гипербандригального максивектрометра. Мы его зовем свистуном – из-за звука, который он производит. Этот, я думаю, уже досвистелся. Вам с него больше ни пшика не получить. А еще, вы, кажется, рванули метагаллическую трибо-штуку – это, если что, никакое не сокращение, я просто забыла, как она называется – что в свою очередь означает, что вы деформировали цепи в этих кремниевых…

– Кр-р-емниевых, кр-р-емниевых! – крякнул Полифазный Аватрон.

Засмеялся один только Капитан.

Попугая Романа проигнорировала.

– А вот это уже интересно. Вы протянули амбициклический фотонный мостик через полевые терминалы в качестве стабилизатора… Я всегда хотела это попробовать, но мой учитель сказал, что оно непременно заплавится. Старый дурак. Рада, что хоть у кого-то хватило воображения…

Тут она спала с лица.

– А. Вот этот как раз и заплавился.

Повинуясь лязгу капитанских пальцев (это на самом деле был щелчок), мистер Фибули придвинулся поближе.

– Думаете, она сможет его починить, а, мистер Фибули? – с любопытством прошипел Капитан.

– Сэр, она определенно знает, о чем говорит, но я все равно думаю, что починить его невозможно, – он нервно облизнул губы. – Но, Капитан, сэр, сдается мне, что на борту ее корабля должно быть нечто подобное, так что нам, возможно, стоит…