– Скажите, Ира, вы знаете, откуда уРозалии Львовны было столько драгоценностей?

Хозяйка оперлась левой рукой на подоконник, аправой стала закрывать одну створку.

– Розалия Львовна была из семьи богатых…– начала было она и осеклась.

– Ну, ну, дальше, – поторопила ее я.

Но Ирочка молчала. Я подождала пару мгновенийи спросила:

– Так из какой семьи была РозалияЛьвовна?

Ира не отвечала, она как-то странно полувиселана подоконнике. Внезапно мое сердце екнуло: в ее позе было нечто необычное… Неуспела я сообразить, что делать дальше, как ноги у Иры подкосились, и она упалана спину, широко разбросав в стороны руки. Испугавшись, я подскочила к ней.

– Ира! Тебе плохо?

Хозяйка молчала, ее глаза, не мигая, смотрелив потолок, рот слегка приоткрылся, а лицо омертвело. Между красиво очерченнымибровями виднелась маленькая круглая дырочка, кровь не текла, но все равно сталопонятно: Ирину застрелили, только что, на моих глазах. Я рухнула рядом с ней наколени.

В голове испуганными птицами заметались мысли.Кто стрелял? В комнате не было никого, кроме меня. И звука выстрела я неслышала! Значит, Веня говорил правду. С Семеном Кузьмичом произошло то жесамое. Зажмурившись, я отползла к двери и кое-как встала на ноги. Что делать?Звать милицию? Но меня моментально арестуют.

Внезапно раздался оглушительный звонок. Я чутьне свалилась в обморок. Это покупатель, тот человек, которому Ира собираласьпродать кольцо. Час от часу не легче! Меня застанут на месте преступления иотволокут в тюрьму, ну и влипла! Может, он позвонит и уйдет? Решит, что никогонет дома? Но с той стороны двери находился очень настырный человек. Задорнаятрель опять разнеслась по квартире. Я глянула в «глазок». На лестничной клеткетоптался мужчина в шапке, низко надвинутой на лоб.

– Вы к кому? – пискнула я.

– Ирина, откройте.

– Ее нет.

– Да? – удивился мужик. – Но мыже договорились!

– Она уехала экзамен сдавать, будетвечером, отпереть не могу, мне Ирина запрещает впускать посторонних.

Мужчина помялся пару мгновений, потомповернулся и ушел. Я, прислонившись к стене, перевела дух. Теперь нужнодействовать аккуратно.

Сначала я прошла на кухню, отыскала тамтряпку, намочила ее и вернулась в кабинет. Холод в комнате стоял, как вАрктике. Стараясь не смотреть на труп, я быстро закрыла окно и стала методичнопротирать все, чего касались мои руки. Последними отполировала дверную ручку икнопку звонка. Выйдя на улицу, я отыскала телефонную будку и набрала хорошознакомый номер Володи Костина. Будем надеяться, что Вовки нет, а трубку сниметкто-то из его коллег. В противном случае – если я сейчас услышу бодрое «алло»приятеля – придется обращаться в «02». Мне хочется сохранить инкогнито, аКостин великолепно знает мой голос.

– Да, Кротов. Говорите.

Это Павел Кротов, я очень хорошо его знаю, новидимся мы редко, поэтому смело можно начинать. На всякий случай взяв на тонвыше, я прочирикала:

– Немедленно запишите адрес и приезжайте.

– С какой радости? – рявкнул грубыйКротов.

– В комнате у окна лежит труп хозяйки.

Внезапно что-то щелкнуло, и голос Павлазазвучал чуть глуше. Я насторожилась, похоже, бдительный Кротов включилзаписывающее устройство.

– Как вас зовут? – спросилон. – Имя, фамилия, место прописки…

Но я уже опустила трубку на рычаг.

Еле живая от потрясения, я добралась докрохотного кафе на углу улицы, заказала самую большую порцию капуччино ипопыталась согреться, глотая горячий кофе. Но это не помогло – мнепарадоксальным образом становилось все холодней. Будто чьи-то ледяные пальцысжимали мое горло.

Я позвала официантку:

– Принесите мне еще одну чашку, толькопогорячей.

– Замерзли? – улыбнулась она.

– Жутко, – кивнула я, – меняпрямо трясет.

– У нас тепло, и вы тут минут пятнадцатьсидите, наверное, заболели, – предположила официантка, – может, вамконьячку глотнуть? В баре хороший есть, фирменный, без обмана.

– Спасибо, я за рулем.

– Так пятьдесят грамм ерунда, –заботливо настаивала она.

Ну кому как, а лично я могу опьянеть и от пятимиллиграммов. Честно говоря, мне достаточно понюхать «огненную воду», чтобыпочувствовать себя подшофе. Я пьянею даже после порции валерьянки, пустырникаили другой какой настойки на спирту.

– Спасибо, но лучше кофе.

С разочарованным лицом девушка потопала было кстойке, но на полдороге притормозила и предложила:

– Если хотите по-настоящему согреться,выпейте наш фирменный кофе-коктейль.

– Это что такое? – спросила я.

Официантка протянула изящную ручку, украшеннуютоненькими золотыми браслетами, в сторону столика у окна, где сидели двешкольницы лет четырнадцати.

– Видите, такой, как у них.

Девочки держали в руках большие стаканы,пузатые внизу и узкие вверху, над темной жидкостью колыхались островки взбитыхсливок.

– Давайте, – согласилась я.

Если этим кофе лакомятся дети, значит, в немнет ни капли спиртного.

– Айн момент, – подхватиласьофициантка.

Я вытащила из сумки ручку и принялась рисоватьна салфетке домики. Ну и что делать? Ирина мертва. А раз нет заказчика, можносворачивать расследование. Скорей всего, так бы и поступили десять из десятичастных детективов, но я не имею морального права отказаться от работы.

Во-первых, Ирина заплатила мне большую сумму.Во-вторых, Веня, похоже, не виновен ни в чем, кроме утаивания денег, полученныхза продажу кольца, в-третьих… Внезапно мне стало еще холодней, ноги простозатряслись, как под током. Господи, я же старательно вытирала тряпкой двернуюручку и кнопку звонка, оглядывалась по сторонам, намереваясь при звуке шаговюркнуть назад в квартиру профессора. Но совершенно забыла про то, что дверидвух соседних квартир на лестничной площадке снабжены «глазками»!