Прошли годы, Женя без конца менял местаработы: сначала служил в одном театре, потом в другом, третьем, перешел накиностудию, затем в какое-то издательство, оттуда убежал еще куда-то. Онпревратился в неприятного, с бегающими глазами и фальшивой улыбкой мужика.Несколько раз Женя начинал жить в гражданском браке, но каждый раз любовьзаканчивалась одинаково. Жены убегали от мужа. Женечка совершенно не умел и нехотел зарабатывать, деньги ему давала мама. Один раз и навсегда напуганнаяотсидкой сына, она повторяла:

– Женечка честно работает. Да, денегполучает мало, но они им заслужены. А мы на что? Поможем!

Света только вздыхала: то, что другие людисчитали естественным, Розалия Львовна почитала за невероятное счастье. У Женибыло еще одно неприятное качество: он постоянно одалживал деньги, обещая отдатьчерез неделю. Один раз взял у Светы довольно крупную сумму и… не вернул. Она,промучившись несколько месяцев, рассказала о ситуации Розалии Львовне. Тамгновенно вытащила из заначки рубли и попросила:

– Знаешь, Светуша, если Женечка опятьстанет просить деньги, ты много не давай, хорошо? Он мальчик ответственный, всена своего ребеночка тратит, раздевает его эта тварь, Ленка, шантажирует дочкой,все ей мало.

Но Света знала, что Женя просто непорядочен, авот его первая гражданская жена Лена, наоборот, человек положительный. Онатерпела от мужа все: нежелание официально оформлять отношения, полный пофигизмв отношении дочери, отсутствие какой-либо материальной помощи, а также егобесконечных любовниц. Парень регулярно ходил от Лены «налево», потомвозвращался в твердой уверенности, что его пустят назад в любом виде –грязного, оборванного. Лена так и поступала. Ей, в сущности, было нужно толькоодно: видеть рядом Женечку.

Говорят, подлецам везет, им на жизненном путипопадаются искренне любящие их женщины. Жене повезло вдвойне, у него былиРозалия Львовна и Лена.

Потом сын Баратянских неожиданно уехал наработу в Ленинград. Розалия Львовна отчего-то перестала говорить о любимомсыночке. А затем произошло несчастье. Женя погиб. Подробностей Светлана неузнала. Якобы он шел домой вдоль железнодорожных путей, а пролетевшая рядомэлектричка «затянула» его под вагон. Так ли было на самом деле или нет, но наработе Семен Кузьмич озвучил именно эту версию. Мертвенно белый, собескровленными губами, профессор, начав очередное заседание кафедры, сказал:

– Вы все знаете меня не первый год,поэтому считаю нужным сообщить всем. Мой сын Евгений погиб в результатенесчастного случая.

Далее он озвучил историю про электричку.

– Очень прошу вас, – завершил своюречь Семен Кузьмич, – пожалеть Розалию Львовну. Не надо звонить моей женесо словами сочувствия, и ко мне с соболезнованиями не подходите. Евгенийпохоронен в Ленинграде, сделайте одолжение, не упоминайте при мне его имени,слишком тяжело.

Светлане, потрясенной, как и все, последняяфраза Семена Кузьмича показалась странной. Как это: не вспоминайте при мнесына? Но она, естественно, выполнила просьбу профессора. Розалия Львовна попалав больницу, потом на целых полгода отправилась в санаторий, и их общениевременно прекратилось. Встретились подруги лишь спустя десять месяцев послекончины Жени, и Светлана была немало удивлена.

Во-первых, в квартире Баратянских не нашлосьни одной фотографии покойного. Даже те, что когда-то висели в спальне РозалииЛьвовны, были сняты со стены. Во-вторых, ни Семен Кузьмич, ни его жена никогдане вспоминали о сыне, его комната оказалась заставленной абсолютно новой мебелью,в ней даже сделали ремонт и сменили электроприборы, превратив ее в гостевую.В-третьих… Честно говоря, Светлана ожидала, что Розалия Львовна поселит у себяЛену с дочерью. Конечно, Елена была всего лишь гражданской женой, не имелаштампа в паспорте, но наличие ребенка делало этот брак почти законным.

Казалось, после потери сына старики должныпотянуться к родной внучке. Тем более что Розалия Львовна и Лена были знакомы.Леночка работала в той же библиотеке, что и мать Жени, собственно говоря, тамона и познакомилась с парнем. Но, как ни странно, ни Лены, ни ребенка в доме неоказалось, а Розалия Львовна и Семен Кузьмич ни разу не упомянули о них.

Прошли годы, старые сотрудники кафедрыпоумирали, а новые считали профессора бездетным, иногда даже у Светы мелькаладикая мысль: а был ли Женя?

Потом Розалия заболела, она долго лечилась, нов конце концов слегла, и всем стало ясно: дни ее сочтены. Незадолго до смертипрофессорша позвонила Свете и попросила приехать. Когда бывшая аспиранткаявилась на зов, Розалия сказала:

– Когда умру, не бросай Семена. Лучшее,что ты можешь сделать для меня, – это выйти за него замуж.

– Ты еще проживешь много лет, –фальшиво заулыбалась Светлана, – к чему эти дурацкие разговоры!

– Поклянись, что выполнишь моюпросьбу, – потребовала подруга.

– Хорошо, хорошо, – успокоила ееСвета.

– Распишись с Семеном.

Светлана решила не нервировать умирающую.

– Обязательно.

– Спасибо, – кивнула Розалия, –а теперь слушай. После моей кончины Семен отдаст тебе кольцо с большимбриллиантом, я попрошу его вручить драгоценность моей лучшей подруге на памятьобо мне. Но ты должна будешь пойти по этому адресу, найти Лену, жену Женечки, иотдать ей коробочку. Сама я сделать это уже не могу. Семен уверен, что камень –горный хрусталь, но это гигантский алмаз. Ты единственный человек, которому ясказала правду. В твоей честности я не сомневаюсь.

Светочка тяжело вздохнула. Значит, РозалияЛьвовна все-таки думала о внучке, раз решила оставить ей наследство.

– А еще, – сказала Розалия, – янапишу письмо, ты его получишь завтра, сегодня не смогла. Его тоже следуетпередать Лене, но только после моей смерти.

Но никаких бумаг она Свете передать не успела,на следующий день позвонил профессор и, рыдая, сообщил:

– Розочка умерла.

После кончины подруги прошел месяц, а СеменКузьмич не спешил отдавать кольцо. Света же, не имевшая своей семьи, внезапноподумала, что брак с профессором не самый худший вариант развития событий. Онастала бывать в доме каждый день, заботясь о старике. Но он однажды сказал:

– Спасибо, Светочка, но не нужно тратитьна меня свое свободное время.

– Мне это в радость, – улыбнуласьона.

– Не надо, мне лучше одному, –заведующий кафедрой весьма бестактно намекнул на назойливость своей сотрудницы.

Пришлось Светлане убираться восвояси. Она неутерпела и сказала:

– Розалия Львовна хотела оставить дляменя письмо и кольцо.