– Я еще не разбирал ее вещи, – резкоответил Семен Кузьмич, – если найду послание – мгновенно передам!

Но никакого украшения в руки Светы так и непопало. А потом на кафедре зашушукались о связи старика с одной студенткой,хорошенькой Ирочкой. Через некоторое время Светлана с тревогой поняла: этоправда. Хитрая, пронырливая девчонка задумала прибрать старика к рукам!

Она решила открыть глаза Семену Кузьмичу наего любовницу и без приглашения явилась в хорошо известную, почти роднуюквартиру. Но стоило ей только начать разговор, как профессор, побелев, выгналсотрудницу вон, а потом женился на малолетней макаке, сделав ее враз богатойженщиной.

– И если вы полагаете, что она еголюбила, – завершила рассказ дама, – то жестоко ошибаетесь. Мерзавкенужно было его богатство. Уж поверьте мне, от Розалии остались совершенноуникальные вещи, антикварные, ей они перешли от матери, аристократки. Так чтонечего Ирине у гроба скорбь изображать. Она его убила!

– Вы полагаете, Ирина убийца?

– Конечно! Заездила старика!«Профессорша»!

– Каким образом?

Светлана поджала губы:

– Дорогуша, вам сколько лет?

– Ну… за тридцать.

– Вот-вот, пора бы уже не быть такойнаивной. Разве не понимаете, каким образом молодая кобыла может довести досмерти похотливого старика? И ведь ни у кого не возникнет сомнений, наоборот,налицо все признаки горячей любви! Не вылезала из постели, ублажала муженька, ато, что у него из-за этого сердечный приступ случился…

– Но ведь Семена Кузьмичазастрелили! – воскликнула я.

Светлана осеклась, но потом продолжала:

– Да, кабы не это, он точно бы умер отинфаркта. Она ему не пара, Семену Кузьмичу следовало жениться на женщине еговозраста и круга, они бы еще много лет могли провести вместе. Так нет, потянулона молодое тело. Давайте двести пятьдесят рублей.

Я отдала ей оставшуюся часть.

– Знаете, милочка, деньги, конечно,хорошо, но я рассказала вам эту историю не из-за них. Напишите статью об Ирине,о том, как она уморила мужа. Пусть другие почитают и поостерегутся. Кабы Семенпослушался Розалию и женился на мне, был бы жив и здоров.

Внезапно мне стало душно. Многие гости курили,вентиляция зала не помогала, и в воздухе висел плотный дым. От Светланы пахлопотом, и я кожей чувствовала исходящую от нее ненависть. Она сама очень хотелазанять место покойной Розалии Львовны, в мечтах видела себя женой профессора,безраздельно правящей на кафедре, – и тут такой облом!

Домой я притащилась, чувствуя себя совершеннобольной, ныла спина, и слегка кружилась голова. Кое-как помывшись, я легла надиван и попыталась подвести итоги. И что я узнала? Интересно, рассказ Рины проколлекцию Гольдвайзеров правда? Знал ли Семен Кузьмич о том, чем занималась вдалекой юности его любимая женщина? Ладно, ответы на эти вопросы я получузавтра, когда побеседую с Ириной, уж, наверное, Семен Кузьмич все рассказал ей.Действительно ли она вышла замуж из корысти? Может, в злобных словах Светланыесть доля истины?

Ладно, это я тоже попробую выяснить завтра.Дальше мысль заработала в другом направлении. Бедная Розалия! Конечно, она веласебя в блокаду подло, скупая за бесценок раритеты, но господь наказал ее пополной программе, отняв сына. Что может быть страшней, чем потеря любимогоребенка?

– Лампа, – заглянул в комнатуСережка, – надо накормить Асю с Васей.

– Чем? – спросила я. – Они нехотят жрать испорченное мясо.

– С чего ты вообще решила потчевать ихтухлятиной? – удивился Сережа.

– В «Марквете» сказали.

– Дураки, – отрезал он, – яузнал в зоопарке, что аллигаторы обожают крыс, причем живых.

– Предлагаешь мне пойти в подвал и начатьтам отлов грызунов? – испугалась я.

– Я купил крысу, – сообщилСережка, – одну, на пробу, в банке сидит.

– Живая? – еще больше испугалась я.

– Нет, дохлая!

– И что теперь делать?

– Иди в ванную, – велел Сережка.

Я влезла в тапки и отправилась к крокодилам.Сережа втиснулся в пространство между раковиной и стиральной машиной. На«Канди» стояла стеклянная емкость, в которой мирно сидела белая, абсолютноживая крыса. Ее длинные усы подрагивали, а черные бусинки глаз задорносверкали.

– Вот, – заявил Сергей, – ужиндля аллигаторов, начинай, Лампа. Крысу следует бросить в воду.

– Погоди, – попятилась я, – онаже живая!

– Естественно!

– Но ты только что сказал: крыса дохлая!

– Лампа, заканчивай базар, –обозлился он. – В нашей стране дохлыми грызунами не торгуют, не додумалисьеще! Открывай банку, и вперед!

– Но они ее съедят.

– И правильно сделают!

– Ей же будет больно!

– С ума сойти, – заоралСережка, – она же крыса, совершенно безмозглое существо! Хватай ее захвост и бросай к аллигаторам!

– Не могу!

– Глупости.

– Может, ей предварительно уколсделать, – пробормотала я.

– Какой?

– Ну… наркоз… очень жалко зверька!

– Лампа, ты дура!

– От дурака слышу! – рассердиласья. – Кстати, почему бы тебе самому не запихнуть ее к аллигаторам? Отчеготы мне это поручаешь?

Сережка на минуту замялся:

– Ну… мне как-то не слишком комфортно, ипотом… кто сюда притащил крокодилов, а? Начинай!

– Не хочу! Давай дадим им «Вискас».

– Совсем с ума сошла, – покачалголовой Серега, – еще предложи им блинчики со сметаной! Ладно, я сам.

С этими словами он схватил банку и вытряхнулбелый комочек в воду. Крыса судорожно заработала лапками. Аллигаторы забеспокоилисьи стали подгребать к ней. На морде у несчастного грызуна появилось совершенночеловеческое выражение ужаса, отчаяния и безнадежности одновременно. Асяразинула клыкастую пасть, через секунду снаружи остался только дергающийсяхвостик, по ванной понесся отчаянный писк.

Я зарыдала и накинулась на Сережку:

– Немедленно вытащи крысу!

– Откуда?