– Вот это поворот! – вырвалось у Глеба. Он даже засмеялся.

Постучав по экранам двух других телевизоров, Таран так и не добился их включения. В выдвижном ящике стола, за которым прежде, по-видимому, сидел дежурный, он нашел заряженный парабеллум, который на всякий случай сунул за пояс. Вернувшись в коридор, снова побежал. На этот раз долго бежать не пришлось. Через сто метров транспортир закончился. Глеб притормозил, предчувствуя, что за очередным изгибом и тоннель закончится. Так и произошло. В один момент тоннель перешел в просторный зал, похожий на зал ожидания аэропорта. Вдоль стен стояли рядами полумягкие кресла. На небольших столиках тут и там виднелись бокалы и чашки, а также газеты за 1945 год, на которых Глеб, ломая язык, прочел Beobachter[13]. С потолка на массивных кронштейнах свешивались такие же старомодные и нерабочие телевизоры. Казалось, что люди покидали этот зал ожидания в спешке. В углу стоял двухметровый шкаф, похожий на автомат вендинговой торговли. Однако это был всего-на-всего холодильник. Внутри стояли маленькие стеклянные бутылочки с минералкой. Недолго думая, Глеб, измученный ночным марафоном по лесу, а также космическим перелетом, открыл металлическую крышку и осушил бутылку. Потянувшись за второй, глянул было на этикетку, но не стал заморачиваться. Очень хотелось рассесться или разлечься на этих мягких и пыльных креслах, но любопытство взяло верх, и Глеб двинулся дальше.

Обследовал подземный комплекс, который поражал размерами, казалось, что и дня не хватит, чтобы обойти бесконечные кабинеты, залы, лаборатории. В большинстве своем в этой части комплекса помещения были оборудованы под персональные кабинеты. Меблированы они были стандартно – стол, обитый зеленым сукном, с лампой и письменными принадлежностями. На стене обычно висели карты мира и портреты Адольфа Гитлера. В каждом кабинете стоял старомодный телефон, а то и два, а также телевизор. В некоторых кабинетах висели громадные карты звездного неба, размером во всю стену. Чем больше видел Глеб, тем больше у него возникало вопросов. Откуда в двадцать первом веке мог взяться таинственный комплекс фашистов? Он слышал сказки о Четвертом рейхе, которые рассказывали по телевизору, но увиденное поражало. Было очень интересно рассматривать старинные предметы техники и обихода. По всей видимости, комплекс был законсервирован много десятков лет назад, однако, судя по технике, она могла быть изготовлена только в 70—80-х годах прошлого века. Но ведь и портреты Гитлера на стены уже как семьдесят лет не вешают. И прадед Глеба тоже приложил к этому свою руку.

Размышляя таким образом, Таран забрел в просторное помещение, где была оборудована столовая. Зал был рассчитан человек на двести. Ровными рядами стояли металлические столы и стулья. Только теперь Глеб вспомнил о том, что он не ел уже почти сутки. С видом мелкого воришки, глянув по сторонам, он перескочил через пустой витринный холодильник и оказался на кухне. Быстрый осмотр кухонных шкафов и кладовки не принес больших результатов. Перед Глебом на столе оказалось несколько упаковок с рисом, гречкой и горохом, а также упаковка макарон и две законсервированные стеклянные банки, которые не внушали доверия. Таран пробил ножом крышки консервов и, состроив мину, швырнул их подальше. Они источали отвратный запах тухлятины, от которого кишки просились наружу. Готовить не хотелось, Глеб рассеянно посмотрел на крупы, вздохнул и пошел к холодильнику, в котором стояла все та же бутилированная вода. Таран взял небольшой ковшик, наполнил его водой и поставил на электрическую печку. Когда вода закипела, он всыпал из бумажной коробки в ковшик макарон, которые из всех припасов имели самый аппетитный вид, и стал их помешивать. Однако макароны не оправдали надежд. Уже через несколько минут они превратились в густой клейстер, который булькал и начинал подгорать. Таран взял эту тюрю, обильно засыпал все сахаром и попробовал на вкус. Блюдо оказалась несъедобным. Повар отодвинул стряпню подальше и потянулся за банкой растворимого кофе, которая попалась ему на глаза в шкафу, когда он искал посуду. Просто голод еще был не настолько сильным, чтобы есть такую дрянь.

Глеб посидел немного с большой чашкой практически безвкусного кофе в руках, рассматривая уютную столовую, а потом решил не терять времени и двинулся дальше, не оставляя кофе.

– Эй! – крикнул он, выйдя из столовой. – Есть тут кто-нибудь? – За все время пребывания на подземной базе он в первый раз решился подать голос. – Эни боди хоум? – догадался спросить он почти на английском. – Эники-беники?

В ответ слышался только монотонный гул вентиляторов, нагнетавших воздух с поверхности в систему воздухоснабжения.

Первая лаборатория, представшая пред взором Глеба, была большой комнатой, наполненной множеством стеклянных колб и пробирок, установленных на столах, стеллажах и в шкафах и заполненных яркими разноцветными жидкостями. Он не остался здесь надолго и прошел в следующее помещение, которое было куда больше первого. Войдя в комнату, Глеб оказался на металлическом помосте шириной около полутора метров, который опоясывал комнату по периметру. От помоста вниз спускались две узенькие лестницы. На нижнем уровне был установлен внушительных размеров аппарат, напоминавший по виду колокол. Высотой он был около четырех метров. Диаметр устройства у основания был около трех метров и немногим более метра у вершины. На блестящем боку сооружения были выведены руны и надпись Die Glocke[14]. Глеб рассматривал некоторое время верхушку аппарата, которая была сделана, по-видимому, из кварцевого стекла. Потом спустился по лестнице и заглянул внутрь аппарата сквозь небольшую прозрачную дверь, соседствующую с надписью. Внутри устройства горел приятный голубоватый свет. Механизм внутри состоял лишь из двух прозрачных емкостей, наполненных ярко-красной жидкостью и установленных таким образом, что одна могла вращаться внутри другой. Глеб с интересом рассматривал внутренности колокола, когда ему показалось, что нежный женский голос зовет его. Он вздрогнул, отпрянул от аппарата и прислушался. В комнате стояла звенящая тишина.

«Гльэб Таран!» – явственно послышался настойчивый женский голос. Глеб уже хотел крикнуть в ответ, думая, что это Лиза, но вовремя одумался. Голос был чистым, хрустальным, но чужим.

Таран поспешно взбежал по лестнице и покинул помещение со странным колоколом. Прошел в следующее помещение, в котором под стеклом хранились различные артефакты. Глеб увидел свитки египетских папирусов, глиняные таблички с иероглифами, камни с начертанием рун, интересные вещицы, напоминавшие сотовые телефоны, пистолеты, модели реактивных самолетов, которые, по всей видимости, были изготовлены тысячи лет тому назад. Отдельный стенд хранил самое разнообразное холодное оружие: мечи с изображением свастики на рукояти, короткие кинжалы, изогнутые ножи с индийскими письменами, копья. Одно копье, выглядевшее совсем уж дряхлым, с проржавевшим наконечником, почему-то хранилось в отдельном прозрачном саркофаге.