собираюсь вернуться в гостиную, когда мне на телефон приходит сообщение.

Себ [10:18 AM]: СОС

Мэдди [10:18 AM]: Что случилось?

Себ [10:19 AM]: Мужчины.

На экране появляется фотография.

Я смотрю на нее в недоумении. Себ в номере жениха, который находится дальше по коридору от номера невесты и выглядит идентично. Только вместо подружек невесты, которые кружатся вокруг, болтают и смеются, друзья жениха валяются мертвецки пьяные на всех доступных поверхностях.

Себ присылает еще одну фотографию, и я рычу вслух. Жених, Том Круз Сутопо, лежит полуголый в большой ванне на ножках.

Мэдди [10:21 AM]: Что с ними?

Себ [10:21 AM]: Это ты мне скажи. Я пытаюсь разбудить их последние пятнадцать минут.

Мэдди [10:22 AM]: Где шафер?

Себ [10:23 AM]: Не знаю, я не распорядитель. Они должны следить за такими вещами!

Я ругаюсь про себя.

Мэдди [10:24 AM]: Сейчас приду.

Я тихо выхожу из комнаты невесты и бегу к комнате жениха. Себ открывает дверь и несется в комнату со словами:

– Та-да! Представляю мужскую версию хомо сапиенс.

– Черт побери! – Я осматриваю комнату на предмет разрушений. Здесь воняет алкоголем и блевотиной, а шаферы настолько пьяны, что даже не шелохнулись при звуках наших голосов. Они все полураздеты, и мне не раз пришлось быстро отвернуться, чувствуя, как горят мои щеки.

– Извините меня, ребята, но вам пора просыпаться.

Себ смеется.

– Точно, ты разбудишь их своим тоненьким голоском. Йо! Ребята! Просыпайтесь, черт возьми!

Я подскакиваю от крика Себа, но никто из шаферов даже не шелохнулся.

– Они живы?

Себ кивает, толкая ногу одного из них своим ботинком. Тот что-то бормочет, а потом снова засыпает.

Внутри отделанной мрамором ванной комнаты Том Круз Сутопо находится в аналогичном состоянии. Это ванная комната с картинок «Пинтерест»: повсюду гладкий мрамор, ванна – роскошное украшение, установленное за большим панорамным окном с видом на сады отеля. Я нежно глажу Тома по щеке. Он заворчал, но не пошевелился.

– Тебе нужно пробудить свою внутреннюю азиатскую тетушку и выкрикнуть изо всех сил, чтобы мама гордилась тобой.

– Ха, ха. Я, наверное, могу сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз за всю жизнь повышала голос.

Возможно, это результат воспитания такими громкими женщинами. У меня выработано естественное отвращение к повышенным голосам.

– Сделай это за меня, Себ. Пожалуйста.

Себ вздыхает, прочищает горло и кричит так громко, что у меня звенит в ушах. Том вздрагивает, несколько раз моргает и снова засыпает.

Я уже собираюсь попросить Себа сделать это снова, когда вижу движение за окном.

Вот черт.

Старшая тетя, мама и четвертая тетя двигают холодильник, пошатываясь и пересекая с ним широкую лужайку, и – о боже – должно быть, холодильник открылся в какой-то момент без их ведома. Она совершенно не замечают, что из него торчит гребаная рука.

– О БОЖЕ! – кричу я.

– Что? – хрипит Том, проснувшись, оглядываясь вокруг и морщась. – Моя голова…

– Отличная работа! Я знал, что в тебе живет азиатская тетушка, – говорит Себ, поднимая ладонь для пятюни, но я проношусь мимо него и направляюсь к двери. – Куда ты? Тебе еще нужно разбудить друзей жениха.

– Просто облей их водой. Мне пора.

Я бегу по коридору, придерживая свою драгоценную камеру и сумку для камеры, чтобы они не пострадали слишком сильно. Сердцебиение отдается постоянным ревом в ушах. К тому времени, как догоняю маму и тетушек, я сильно запыхалась и дышу так тяжело, что кажется, будто вот-вот выплюну легкие.

– Мэдди, хорошо, что ты здесь, – радостно говорит мама. – Возьмись за тот угол и подними его.

– Что вы делаете? – кричу я шепотом. – Его рука торчит!

Я слегка приподнимаю крышку холодильника и сую руку А Гуана обратно внутрь. Только когда она оказывается заперта, я понимаю, что только что прикоснулась к трупу. Дрожь бежит по моему телу.

Глаза ма, старшей тети и четвертой тети расширились.

– Упс, – говорит ма через секунду.

– Наверное, это произошло, когда мы переезжали через кочку, – произносит старшая тетя.

– Почему вы его повезли сейчас? – кричу я.

– В холодильной камере стало так тесно, люди заходят и выходят, заходят и выходят. Я думаю, там небезопасно, – объясняет старшая тетя.

– А поскольку нас трое, мы подумали, что сможем донести его вниз, к пирсу, без проблем, – добавляет мама.

Я моргаю. Без проблем? Их версия «без проблем» – это тащить холодильник до самого пирса с чертовой рукой, торчащей из него? Мысль о том, что могло случиться, если бы я не заметила их через окно, заставила мои колени подкоситься.

И кто знает, сколько людей их видели?

– Да, нас трое, вторая тетя не нужна, – говорит старшая тетя.

Внутри меня все вспыхивает пониманием. Вот оно. Вот это и есть настоящая причина, по которой старшая тетя заставила ма и четвертую тетю перетаскивать холодильник именно сейчас. Старшая тетя хотела доказать, что вторая тетя им не нужна. Я представляю себе самодовольное выражение лица старшей тети, когда вторая тетя узнает, что мы все уладили без ее помощи. Старшая тетя сказала бы: «Видишь? Я могу справиться с этим делом, тебе не нужно беспокоиться». А вторая тетя сказала бы про себя «Да пошла ты», но вслух поздравила бы старшую тетю с хорошо выполненной работой и улыбнулась. Я не могу поверить, что соперничество моих тетушек друг с другом подвергает нас опасности сесть за убийство.

– В любом случае, раз ты здесь, мы можем перенести тело на пирс, – говорит ма. – Давай быстрее.

Я проверяю время. Остается еще около двадцати минут до того, как вторая тетя закончит с прической и макияжем невесты. Жаклин милая, но она не обрадуется, если я пропущу все кадры, на которых она готовится. Но, опять же, разочарованная невеста – это гораздо лучше, чем, знаете ли, быть арестованной за хранение мертвого тела. И теперь, когда мы здесь, возвращение на кухню видится не менее хлопотным. Мы не можем с таким же успехом завершить дело прямо здесь и сейчас.

С разочарованным стоном я берусь за один угол холодильника. Вместе мы напрягаем мышцы, и холодильник приподнимается над землей. Мы идем быстро, как только можем, и с каждым шагом мои плечи горят все сильнее, а бедра кричат и просят остановиться.

Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем в поле зрения появляется пирс, и я чуть не вскрикиваю от радости при виде всех яхт, привязанных к нему.

– Дамы, – окликает нас капитан, когда мы подходим. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Мы осторожно