Вскоре появилась медицинская сестра, и трое друзей покинулизловещий дом.

– И что теперь? – спросил Джулиус с жестом отчаяния. – Длянас, похоже, все кончено.

Сэр Джеймс задумчиво погладил подбородок.

– Нет, – сказал он негромко, – есть еще шанс узнать что-тоот доктора Холла.

– Про него-то я забыл.

– Шанс невелик, но пренебрегать им не следует. По-моему, ясказал вам, что он остановился в «Метрополе». Думаю, нам следует не откладываяпоехать к нему. Приведем себя в порядок, позавтракаем – и в путь.

Было решено, что Таппенс и Джулиус вернутся в «Ритц», апотом заедут за сэром Джеймсом. Так они и сделали, и в начале двенадцатого всякомпания уже входила в «Метрополь». Они спросили доктора Холла, за нимотправили рассыльного, и очень скоро маленький доктор спустился к ним.

– Не могли бы вы уделить нам несколько минут, – приветливоспросил его сэр Джеймс. – Позвольте представить вам мисс Каули, с мистеромХерсхейммером, если не ошибаюсь, вы уже знакомы.

Доктор пожал руку Джулиусу, в его глазах промелькнуливеселые искорки.

– А, да, мой юный друг, свалившийся с груши. Как нога? Впорядке?

– Вполне. Думаю, только благодаря вашему искусству, доктор.

– А сердечный недуг, ха-ха-ха?

– Продолжаю поиски, – коротко ответил Джулиус.

– Не могли бы мы побеседовать с вами в более уединенномместе? – осведомился сэр Джеймс.

– Ну, разумеется! По-моему, тут есть одно подходящее место,там нам никто не помешает.

Он повел их по коридору. Когда все расселись, докторвопросительно посмотрел на сэра Джеймса.

– Доктор Холл, я разыскиваю некую молодую девушку, откоторой мне необходимо получить показания. У меня есть основания полагать, чтокакое-то время она находилась в вашей клинике. Надеюсь, я своей просьбой незаставлю вас нарушить принципы профессиональной этики?

– Полагаю, вам это нужно для судебного разбирательства?

– Да, – после некоторых колебаний, ответил сэр Джеймс.

– Рад буду сообщить все, что смогу. Так как ее имя?Помнится, мистер Херсхейммер спрашивал у меня о… – Он повернулся к Джулиусу.

– Фамилия, в сущности, значения не имеет, – позволил себезаметить сэр Джеймс. – Скорее всего ее поместили к вам под вымышленным именем.Кстати, я хотел бы знать, не знакомы ли вы с миссис Вандемейер.

– Миссис Вандемейер? Саут-Одли? Да, немного знаком.

– Вам еще не известно, что произошло?

– Простите, не понял?

– Вам сообщили, что миссис Вандемейер скончалась?

– Как? Нет, ничего не слышал! Когда это случилось?

– Вчера ночью – она приняла слишком большую дозу хлорала.

– Намеренно?

– Полагают, случайно. Сам я судить не берусь. Но как бы тони было, нынче утром ее нашли мертвой.

– Весьма прискорбно. Удивительно красивая женщина. Видимо,вы были с ней хорошо знакомы, раз вам известны все обстоятельства?

– Обстоятельства мне известны потому, что… короче говоря, еенашел я.

– О? – произнес доктор, изумленно на него уставившись.

– Да, я, – сказал сэр Джеймс, задумчиво погладив подбородок.

– Весьма, весьма прискорбно, но, простите, не вижу, какоеэто имеет отношение к вашим поискам?

– А вот какое: ведь, кажется, миссис Вандемейер поручилавашим заботам свою молодую родственницу?

Джулиус весь подался вперед.

– Да, это так, – спокойно ответил доктор.

– И под каким именем?

– Дженет Вандемейер. Насколько я понял, она – племянницамиссис Вандемейер.

– Когда ее привезли к вам?

– Кажется, в июне или июле пятнадцатого года.

– Она была больна?

– Нет, в полном рассудке, если вы это имеете в виду. МиссисВандемейер объяснила, что они плыли на «Лузитании», этот злополучный пароходбыл потоплен, и для девушки это оказалось слишком большим потрясением.

– Кажется, мы напали на след? – Сэр Джеймс поглядел на своихмолодых друзей.

– Я же сказал, что я последний идиот, – буркнул Джулиус.

Глаза доктора зажглись любопытством.

– Вы сказали, что хотите получить от нее показания, –заметил он. – А что, если она не способна их дать?

– Но вы же только что сказали, что она в здравом рассудке?

– Бесспорно. Тем не менее, если вам нужно получить от неекакие-нибудь сведения из ее жизни до седьмого мая пятнадцатого года, она несможет ничего вам сказать.

Они ошеломленно уставились на маленького доктора. Он бодрокивнул.

– Очень жаль, – сказал он. – Очень, очень жаль, сэр Джеймс,ведь речь, как я понял, идет о чем-то чрезвычайно важном. Но факт остаетсяфактом: она не сможет ничего вам рассказать.

– Но почему? Черт побери, почему?

Доктор сочувственно посмотрел на явно взволнованногоамериканца.

– Потому что Дженет Вандемейер страдает амнезией – полнойпотерей памяти.

– Что?!

– Вот именно. Интересный случай, весьма интересный. И вовсене такой редкий, как вы думаете. Такие случаи известны науке. Правда, сам ястолкнулся с этим впервые и не скрою: невероятно интересный случай! – Воткровенном удовольствии доктора проглядывала даже какая-то кровожадность.

– Значит, она ничего не помнит, – медленно произнес сэрДжеймс.

– Ничего – из того, что происходило с ней до седьмого маяпятнадцатого года. Начиная с этого дня, она все помнит прекрасно, ее память неуступает ни моей, ни вашей.

– Так с чего же именно начинаются ее воспоминания?

– С момента, когда она вышла на берег вместе с другимиспасенными. Но то, что было до этого, для нее словно не существует. Она незнала, как ее зовут, не знала, откуда едет, не понимала, где находится. Дажезабыла родной язык.

– Ну уж это – совсем чудеса! – вмешался Джулиус.

– Отнюдь, дорогой сэр. Наоборот, явление, совершенно обычноепри подобных обстоятельствах. Сильнейшее нервное потрясение! Потере памятипочти всегда предшествует какой-либо стресс. Естественно, я рекомендовалспециалиста. В Париже есть великолепный психиатр, занимающийся именно такимислучаями, но миссис Вандемейер опасалась огласки, почти неизбежной при такихобстоятельствах.