кейсара – расточительно его использовать там, где справятся другие. И спешу заметить, что как раз эти четыре круга могут позволить ему обойти любые клятвы.

Император проигнорировал последнее замечание:

– То есть для меня он не может делать того, что делал для тебя?

Мейз вмиг успокоился:

– Я неверно выразился, ваше величество. Арай не охранял нас, а скорее обустраивал нашу охрану. И сам себе выбрал эту работу, как и все обязанности. Я знаю его долгие годы, он каждый день помогает мне и моей семье, но я до сих пор не уразумел, чем заслужил такую преданность. Как будто это какая-то сделка, условия которой мне не открыли. И я очень сомневаюсь, что в рамках этой сделки имею право приказывать ему поклясться в верности другому господину, пусть даже самому почетному во всех мирах.

Его величество стукнул кулаком по столу и еще громче потребовал:

– Так давай у него и спросим! Чувствую, что это ты не хочешь его отпускать, чем еще сильнее питаешь мои тревоги! Или твой служка настолько дерзок, что откажет самому императору?!

– Что вы, ваше величество, дерзость – это не про него, – заметил Мейз устало и поднялся на ноги. – Не забывайте, что он не испытывает никаких эмоций – и по этой причине с ним крайне сложно общаться. Но если вы настаиваете…

Герцог призвал колокольчиком слугу, тот убежал по поручению и уже через несколько минут в библиотеку вошел Арай. Кто бы удивлялся, что даже глубокой ночью мой обожаемый старикан будет выряжен в белоснежную рясу, а волосы соберет в идеальный хвост? Он просто остановился в ожидании, даже перед лицом такой персоны не забыв о своей привычке никого не приветствовать. Лица его я не видела, но все равно на нем ничего интересного обычно не отыщешь. Император сам подошел к нему и склонил голову набок, пристально осматривая. Его величество оказался почти одного роста с заклинателем, и по меркам Света считался очень высоким.

– Итак, тот самый господин Сэрс, – проговорил Саймон задумчиво, – который годами не дает мне покоя. Еще при первой встрече один из моих гвардейцев подсказал, что ты намного моложе, чем выглядишь. Почему ты носишь эту иллюзию? Ты настолько юн, что недостаточно солиден для должности генерала? Другой на твоем месте, наоборот, гордился бы небывалыми успехами, которых мало кто достигает и в пятьсот лет.

– Не умею гордиться, – кейсар смилостивился до того, чтобы разомкнуть губы и выдавить из себя три слова.

Император отчего-то тихо рассмеялся и попросил:

– И все же в чем причина? Нравится считаться дряхлым стариком?

Арай посмотрел в сторону, скосив взгляд вверх, но оборачиваться ко мне не стал, затем на Мейза, и тот едва уловимо кивнул. Видимо, герцог смирился с неизбежностью хоть чем-то закончить этот разговор. Тогда Сэрс поднял руку и, кажется, начертил в воздухе перед собой какой-то знак, отменяя иллюзию. Но после этого император в прямом смысле подпрыгнул, отпрянул и снова подался ближе к заклинателю, а его голос зазвенел у меня в ушах:

– Полукровка?! Один из сильнейших магов моего Света – полукровка?! Боги, храните мой разум! Теперь понятно, почему ты, брат, не хотел отдавать его мне – боялся раскрыть эту тайну! О боги! Как сильно изменился мир – еще недавно полукровки могли лишь посуду мыть в забегаловках и обслуживать чужие постели, а теперь один из них не только обучался в Сэрсе, но и стал генералом!

Если до сих пор мне было очень интересно происходящее, то последняя новость буквально выбила из колеи. Понятия не имею, я рухнула вниз от изумления или мне непременно надо было собственными глазами убедиться. Приземлилась на ноги, сразу побежала к Араю и в голос застонала. Это была чистая правда! Темная кровь виделась в каждой черте идеального лица, даже самые писаные красавцы Света уступают полукровкам. Он оказался еще моложе, чем я предполагала, а высокие скулы, прямой нос и точеный овал худого лица делали его внешность совершенной. Я угадывала в гладкости кожи прежнего Арая и теперь понимала, что заставляло его всегда носить на лице искажение: новая внешность требовала бы больших затрат сил, а старость уравнивает всех. Неизменными остались только серые глаза и седые волосы, но разница тем не менее потрясала воображение.

Арай на мое появление вообще никак не отреагировал, а на меня кто-то пытался наорать сбоку:

– Ви, ты снова подслушивала?! Ах ты нахалка! Выпороть тебя мало, позорище всего герцогства!

– Снова? – с трудом выдавила я, пока не в силах оторвать взгляд от одновременно знакомого и незнакомого лица. – Что вы, милорд, такая случайность со мной впервые…

– А кто тут у нас? Еще одна полукровка? – удивился император. – Храни меня Свет, никогда не видел девы красивее. Братец, ты поразил меня широтой взглядов, пора и мне брать с тебя пример. Эти двое украсили бы не только твою глушь. Несмотря на шокирующий факт, мое предложение остается в силе. Господину Сэрсу больше не нужно носить иллюзию – я выступлю гарантом, что никто не упрекнет в происхождении моего гвардейца. На рассвете я отбываю в столицу, но надеюсь получить положительный ответ как можно скорее.

Он направился из библиотеки, успев сказать последнее слово, я таращилась на Арая, герцог Мейз хлопал меня ладонью по спине и ругал за неподобающее поведение. У меня был миллион вопросов, но почему-то ни один из них не вырывался наружу, столь глубоко было мое потрясение. И стало понятно терпение Арая по отношению ко мне: мы с ним – эксклюзивная редкость, которая ощущает неизбежную тягу друг к другу лишь по причине расового родства. Заодно объяснялось, почему призывной меч появляется в его левой руке – моя правая тоже в светлой магии никудышная. Это как будто все меняло, добавляло деталей и многие вещи делало понятнее. Я материлась вслух и про себя, пока Мейз не выставил меня за дверь силой.

Глава 14. Начало конца

Большинство жителей замка никогда не видели господина Сэрса в его настоящем обличье, но безошибочно узнавали его по осанке и одеждам – отступали к стене, умолкали в уважительном поклоне, а потом, должно быть, на кухне пялились друг на друга в немом вопросе: «Твою имбигу, что происходит?» Скорее всего, этот вопрос они мысленно формулировали как-нибудь иначе, но суть я наверняка угадала, поскольку сама задавалась тем же. Что происходит, и почему Арай не состарился заново? Решил, что раз император не имеет ничего против его крови, то и скрывать больше незачем?

Айла всего минут десять потрещала об этом чуде, а потом позвала меня на конную прогулку. Последние гости разъехались час назад, можно было возвращаться к привычной рутине. Но я твердо настаивала на другом варианте:

– Холодно. Лучше прогуляйся вокруг здания. Одна. Там на каждом углу охрана – не пропадешь.

– Холодно? – изумилась юная госпожа. – Ви, ты чего? На улице заметно потеплело. Разве не ощущаешь приближение весны?

Я ощущала лишь одно – желание оставаться в замке и не выпускать Арая из виду. Он все еще не поставил на своей двери непроницаемый для меня барьер, но на вопросы вообще не реагировал – не прогонял, но делал вид, что меня в его комнате нет. Однако я даже толком не понимала, о чем хочу с ним поговорить, важнее было другое – узнать, какой ответ Мейз даст императору. Но, судя по всему, из-за хлопот они пока вообще об этом не говорили. Или оба ждали как раз того, что Айла уведет меня на нелепую прогулку. Я отрезала, чтобы девочка не думала больше спорить:

– До весны еще далеко, это у тебя от банкетов кровь бурлит. Хочешь, чтобы твоя лошадка воспаление легких подхватила?

– А такое возможно? – она испуганно округлила глаза.

И, к счастью, все-таки сдалась и пошла гулять вокруг замка, прихватив для компании старую нянюшку. Я же отслеживала каждый шорох и, конечно, не пропустила момент, когда слуга пригласил Арая в кабинет милорда. Самодовольно улыбнулась. Кабинет так кабинет, ничуть не сложнее библиотеки. Правда, придется сначала выйти на улицу – благо там действительно здорово потеплело, обойти здание, по лепнине забраться на балкон второго этажа и приоткрыть створку дальнего окна – я уже давно заложила там маленькую щепку, чтобы случайно не захлопнулось изнутри. Слышимость с того места плохая, но ведь и я не девчушка из соседнего коровника – темное заклинание усиления слуха как раз годится для подобных дел. По крайней мере, в последний раз, когда обе герцогини обсуждали расходы и записывали их в толстенную книгу, я не пропустила ни одной цифры.

Однако стоило мне снаружи рассмотреть двух мужчин, как кейсар