Илюша с малых лет рисовал, удивляя всех знакомых совершенноне детскими портретами. Когда малыши, распевая «Палка, палка, огуречик, вот ивышел человечек», малюют нечто, больше всего напоминающее беременного паучка,мальчик из Семеновска создавал на листе плохой, оберточной бумаги просто фотографию.Мать-доярка и вечно пьяный отец-грузчик только качали головами. Вот уж диводивное. В семье было пятеро детей, четверо нормальные, как все, играли вфутбол, дрались, стреляли из рогатки, носили двойки… А Илюша словно выпал издругого гнезда: получал только хорошие отметки и целыми днями возил кисточкойпо бумаге. Мать, покупая ему краски, только качала головой:

– Может, подменили парня в родильном доме? Рядом учительшалежала, небось ее ребятенок-то мне и достался. Ну откуда у него такая страсть –бумагу пачкать! Ведь никто из наших, ни дед, ни бабка, рисовать не умел.

После школы Илюша рванул в Москву, где ему в первый же послеприезда день стало ясно: талант хорошо, но нужны еще и связи. Возле институтов,куда он пытался сдать документы, толклось неимоверное количество абитуриентов,большинство из которых репетировали те, кто собирался у них же приниматьэкзамены.

Илья приуныл, понимая, что шансы его почти равны нулю. Нотут одна из девчонок рассказала про заштатный художественный институт. Илюшабегом бросился по указанному адресу и был там принят с распростертымиобъятиями. Начались годы студенчества, голодные, в общежитии, где по комнатамбродили тараканы размером с хорошую мышь… Есть хотелось всегда, а о новыхджинсах парень даже и не мечтал. Успокаивало только одно: все великие живописцынуждались.

Два года тому назад Илюша, студент третьего курса, пришел вгалерею «Арт-Мо» с портретом под мышкой. Судьбе было угодно столкнуть его сМашей Говоровой. Парень понимал, что девушка, придирчиво разглядывавшаякартину, ненамного старше его, к тому же она сообщила, что тоже окончилахудожественный институт, значит, была однокашницей, но… Маша занимала насоциальной лестнице совсем другую ступеньку, от нее зависело, решится лигалерея связываться с Ильей, а попасть в такое место, как «Арт-Мо», означало,что тебя ждет успех.

Портрет взяли, но он не продавался. Через некоторое времяМаша вызвала Илью и сообщила:

– Понимаешь, мы не можем держать вещи до бесконечности, тутне музей, а коммерческое предприятие, товар – деньги – товар…

Илюша приуныл:

– Но почему никто не хочет купить мою работу?

Маша побарабанила пальцами по столу.

– Видишь ли, картины, уж прости, малоизвестных, начинающихавторов приобретают сейчас люди вполне определенного сорта. Те, что хотятнатюрморт для столовой, ну там, битую дичь, фрукты… портрет…

– Вот видите, – обрадовался Илюша, – может, и мой уйдет!

– Ты не дослушал, – сурово отрезала Маша, – народ жаждетвидеть портреты своих близких: жен, детей, животных. Чужие лица никому ненужны.

Илья окончательно повесил нос. Говорова, совсем непротивная, абсолютно не чванливая, пожалела парня:

– Ну не расстраивайся, сразу ни у кого ничего не получалось.Ко мне иногда обращаются клиенты, просят посоветовать живописца, при первомудобном случае порекомендую тебя.

Через неделю Маша позвонила и обрадовала парня:

– Приезжай, есть заказ.

Бросив все дела, Илюша помчался в галерею. Говорова выложилана стол фотографию неприятного, одутловатого мужика и велела… написать портретэтой личности в стиле Рембрандта.

– Изучи его творчество, – растолковывала девушка, –настроение, палитру… ну сам понимаешь. Клиент хочет, чтобы все выгляделонатурально.

– Вот глупость, – изумился Илья. – Да зачем?

Машка пожала плечами:

– Желание заказчика – закон. Может, он собрался врать всем,что это его прапрапрапрадедушка, писанный великим Рембрандтом. Он и подпись еговелел скопировать.

– Во дурак, – выпалил Илья, – полотно-то все равно будетвыглядеть новым.

Говорова дернула плечиками:

– Наше какое дело? Берешься или нет? Заплатят хорошо, четыресотни дадут!

Илюша вздохнул:

– Четыреста баксов? Хорошо, когда нужно сделать, за какойсрок?

Маша внимательно посмотрела на юношу.

– Месяц хватит?

– И за неделю могу, – воскликнул Илья, – дел-то!

Говорова предостерегающе подняла палец:

– Не гони лошадей, если клиент останется недоволен, ничегоне получишь…

Студент подошел к делу творчески и работу завершил в двенедели. Машка выразила восхищение, впрочем, заказчик тоже, и в кармане Илюшизашуршали зеленые бумажки. Потом он получил следующий заказ. На этот раз совсемлегкий – копию одной из малоизвестных картин Веласкеса. Илья даже не знал, чтоу великого художника было такое полотно, хотя историю живописи изучалтщательно. Говорова дала большой каталог, где указывалось – этот Веласкесхранится в частной коллекции и практически не выставляется.

Илья шутя справился с заданием, и тут Машка, протягивая емуденьги, сообщила:

– Ну, считай, экзамен ты выдержал.

– Какой экзамен? – напрягся парень.

Машка засмеялась:

– Садись, недотепа, да слушай внимательно. Господь подарилтебе, дураку, золотые руки…

Из умело накрашенного рта Говоровой полилась совершенноневероятная информация. Илюша вспотел, поняв, в какой бизнес его втягиваютдевчонки. Было их вначале четверо, четыре девицы, жаждавшие денег больше, чемславы, – Лена Федулова, Катя Виноградова, Женя Бармина и Маша Говорова. Все онивместе учились в институте, все хотели получать звонкую монету. Первые тридевчонки были «кистями», а Машка, не умевшая рисовать и окончившаяискусствоведческий факультет, являлась мозговым центром. Она искала клиентов и организовываласам процесс…