Здесь его позвали, и он успел только коротко поведать, какбуря заставила его бросить машину, как он заблудился, а потом встретил двоихпутников, с которыми и отправился дальше — отчасти потому, что они вроде бызнали, куда и зачем идут, отчасти для того, чтобы поддержать Джоанну.

— И должен сказать, — торопливо добавил он,обращаясь к Сибил, — от заклинаний, которые она распевала всю дорогу, уменя такой мороз по коже, что куда там этой чертовой метели!

Сибил тоже пригласили принять ванну, хотя она и уверяла, чтов этом нет необходимости. Однако уже перед тем, как опуститься в горячую воду,Сибил вдруг отметила одну несообразность. Почему-то не крепкие мужчины, аименно они с Джоанной вышли из этой передряги с минимальными потерями.

Тем временем Джоанна сидела в кресле в гостиной, продолжаякутаться в свой старый красный плащ, а снег таял у нее на плечах и ручейкамистекал на пол. Как бы Аарон не показывал свое недовольство, изменить он ничегоне мог. В самом деле, не выставишь же Джоанну и Стивена за дверь, а сами онинипочем не уйдут, и поддержки ждать не от кого.

«Хотела бы я знать, — размышляла Сибил, — почемуони так друг друга не любят. Семейные разногласия или что-то другое?».

Нет, лечь в постель она решительно отказывается, а вотгорячего питья — да, с удовольствием; и принять ванну — с удовольствием, ипереодеться тоже не прочь. Чай, ванна и переодевание сами по себе были вещамивесьма приятными; в этой части бытия одно удовольствие влекло за собойудовольствие как бы противоположного свойства. Общество — и на смену емуодиночество, прогулка — и последующее мягкое кресло, одно платье — и другое,чувства — и разум, метель — и горячий грог, работа — и отдых — восхитительныйпорядок прекрасно продуманной и сотворенной вселенной. Все это очень напоминалопрелестные фигурки в непрестанном танце; возможно, они как раз и являлисьсимволом устройства мироздания; возможно, именно это и означали невнятные словаАарона о том, что они берут силу от земли. Да, ничего прекраснее этих фигурокона не видела — и этот изменчивый свет, льющийся от каждой из них, и золотойореол, висящий в воздухе… Как он вспыхнул и заколыхался, когда предсказываласьсудьба Нэнси! Перед мысленным взором Сибил вновь возникло слабое золотистоесияние, охватившее там, в метели, ее брата, сжавшегося под забором.

Сибил видела, как возникает золотой ореол над удивительнойтанцевальной площадкой. Свет исходил от фигурки Шута. Она двигалась настолькобыстро, что казалась находящейся в разных местах одновременно. Свет от нее,направленный вверх, и создал золотистый круг. А лучи других танцоров придавалиэтому фону то один, то другой оттенок.

Сегодняшнее происшествие выглядело так, словно одна изфигурок — может быть, и сам Шут, — решила навестить ее брата, заплутавшегов метели. Она поразмыслила над такой возможностью. Почему бы и нет? Разве неможет прекрасное совершенство, составляющее основу мироздания, поддерживатьсвои творения в их естественных состояниях?

Она лениво пошевелила ногами в воде, и при этом движенииотчасти пригрезившиеся, но отчасти и настоящие крошечные золотые пятнышкиподнялись со дна, оторвались от поверхности воды и поплыли прочь; тогда онапоспешила отогнать свои мечтания.

— Только мистики мне не хватало, — вслух сказалаона себе. — Так и рождаются суеверия. Но вот беда, — добавила она,словно оправдываясь перед собой, — я-то знаю, что они были, что породилаих я и я же прекратила. Люди, — продолжала она размышлять, — убивалидруг друга из-за подобных вопросов — видел или не видел кто-то там золотыепятнышки? И правильный ответ один — нет, я видела только рябь на воде, и кончиксобственного пальца, и хотя Лотэйру бы это не понравилось — палец был оченьизящной формы. Как хорошо, что у Любви есть такой пальчик!

Уже одеваясь, она задумалась, где может быть Генри; она быпредпочла встретить в гостиной и его тоже. Фраза Нэнси «заперся где-то» звучалаявно нелепо — не столько даже по смыслу, сколько по тону. Тон не был ниязвительным, ни даже жалобным скорее, в нем слышалось отчаяние. Отчаяние? Что,Генри отказался выйти к ней? Или он не переносит снега? Или у него, как любитвыражаться Ральф, «крыша поехала»?

Что ж, в таком случае зимней порой Нэнси будет трудновато.Генри придется впадать в спячку. Она представила разговор Нэнси с детьми:«Мама, а какие звери впадают в спячку?». «Медведи, черепахи, ежики и вашпапочка». Хороший это будет адвокат, который сразу после отпуска готовитсязахрапеть на всю сессию. Не очень-то прибыльно вести дела только летнихклиентов.

Она решительно тряхнула головой; пора кончать этот милыйтреп. Ах, как они иногда славно болтали с Нэнси на пару! Нэнси… Что жестряслось с девочкой? Сибил застыла с одной туфлей в руке. Освободив сознаниеот всех мыслей и образов, она удерживала его пустым, пока внезапная переменавосприятия не подсказала ей, что барьер самости пройден; затем она осторожновоспроизвела образ Нэнси и выделила память о ней. Нельзя сказать, что онамолилась за Нэнси в обычном понимании этого слова; она предпочиталавоспринимать Неведомого Творца и созданный им мир такими, каковы они есть и непыталась вносить поправки своими просьбами. Она просто удерживала мысль о Нэнсив самом средоточии Неведомого. Она надеялась, что Нэнси не обидится на нее,даже если узнает.

Закончив свою не то молитву, не то медитацию и натягиваявторую туфлю, она неожиданно улыбнулась. «Допустим, в Неведомом прячетсядьявол… Интересно, что будет, если просто предложить ему Любовь? Наверное,дьяволу это придется не по вкусу, и тогда… Да не верила она ни в какогодьявола, а вот в Таинство Любви верила, как и Нэнси до сегодняшнего обеда,между прочим…».

Надо постараться разговорить Нэнси. А ведь есть еще и Лотэйр— которому в этом странном доме наверняка захочется, чтобы она была рядом. Иеще есть Джоанна — Сибил предвкушала будущий разговор с ней. Кажется, этастарая цыганка обладает удивительно точным видением мира, вот только очень нелюбит врагов Горa.

Перед тем, как спуститься вниз, она еще раз проверила своиощущения. Вполне возможно, что Нэнси дождалась отца, успокоилась и сидит сейчасне в гостиной, а в своей комнате, за соседней дверью. Сибил немного подумала ирешила, что вреда не будет, если она зайдет к племяннице, уйти-то ведь недолго.Она подошла к соседней двери и постучала. Высокий нервный голос произнес:«Входите».

Нэнси лежала в постели. Увидев тетку, она попыталась завестиразговор, но тут же и оставила эти попытки.

Выглядела она куда хуже, чем недавно внизу. Си-бил еще отдвери распознала человека, в котором сила Жизни вот-вот сдаст последние рубежи.«Нет, пожалуй, дело обстоит еще хуже, — подумала она. — Это существопредали, силу Жизни слишком быстро вытеснила Смерть, и девочка не успела с нейсправиться». Ураган, угрожавший телам других, словно разрушил ее душу. Сибилбыстро пересекла комнату.

— Что стряслось, дорогая? — спросила она. Нэнси неответила, лишь слабо шевельнула рукой. Сибил присела на край постели и легоньковзяла ладонь Нэнси в свои. Несколько минут они провели так в молчании; затем,едва слышно Сибил произнесла: