Насколько быстрый ум Сибил в тот момент поверил рассказуНэнси — дело другое. Кусочки раскрашенного папируса и вечно движущиеся фигурки,рассказ о создании земли и внезапная метель, страсть Генри и упрямство брата,увиденное собственными глазами и услышанное от остальных, трагическое отчаяниеНэнси и дикие заклинания Джоанны — Сибил не могла бы сказать тогда, связано ливсе это с неким откровением, да она в общем-то и не думала об этом. СердцеНэнси — вот что беспокоило ее в первую очередь. В нем была раздвоенность; в немжили смятение и страх. Если Нэнси во власти иллюзии, то эта иллюзия слишкомглубока, и ее не развеять несколькими словами утешения. Но если дело не внаваждении, если все эти странные, полумистические знаки и имена СтаршихАрканов исполнены смысла и реальны, тогда — она не сомневалась — в самоеближайшее время ее собственные отношения с Таро прояснятся и определятся. Сибилприжала к себе Нэнси.

— Сокровище мое, — сказала она, — твой отец вбезопасности. Это тебе понятно?

— Да, — всхлипнула Нэнси.

— Тогда скажи мне — ну-ну, тихонько, все хорошо, лучшене бывает — скажи мне, где сейчас Генри?

— Наверное, у себя в комнате, — отрешеннопроговорила Нэнси. — Я убежала от него, когда узнала…

— А он хотел, чтобы ты убегала? — осторожноспросила Сибил.

— Не знаю… нет, — покачала головой Нэнси. —Но я не могла остановиться. Он делал такое… я была в ужасе, и убежала от него —но я… я люблю его. Я не смогу жить, если не найду его, а как я теперь буду егоискать?

— Но, милая, тогда это не называется «любитьего», — мягко возразила Сибил. — Это всего лишь стремление жить, нетак ли?

— Мне все равно, как это называется, — всхлипнулаНэнси. — Если бы я могла что-то сделать, я бы сделала — но я не могу! Какты не понимаешь — он же пытался убить папу! Между ними стоит Смерть, и я —посередине.

— Значит, — сказала Сибил, — между ними естьи что-то помимо смерти. Кстати, ты можешь оказаться поважнее, чем она, ведьможешь? Откуда тебе знать, возможно, ты и есть Жизнь.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала Нэнси и резковысвободилась. — Иди, тетя Сибил, а то я с ума сойду. Ну, уходи же.

Сибил откинулась на спинку кровати.

— Успокойся и слушай, — сказала она. — Нэнси,ты сама говорила, что есть смерть и есть ты. Ты, что же, хочешь стать частьюсмерти, грозящей Генри и твоему отцу? Или ты будешь жизнью, связывающей их? Всвоей силе можешь не сомневаться, вот только в какую сторону ее направить? Тебепредстоит либо жить в них, либо позволить им умереть в себе. Решай быстро,потому что времени уже почти нет.

— Но я ничего не могу! — выкрикнула Нэнси.

— Твой отец вернулся благодаря мне, — сказалаСибил, вставая. — Иди и выясни, хочет ли Генри и дальше быть с тобой. Идии выясни, чего он хочет, и дай ему это, если можешь. Я пойду к твоему отцу, а тыпойдешь к Генри. Давай-ка займемся действительно важными делами.

— Что я могу ему дать?! — воскликнулаНэнси. — Я даже не знаю теперь, чего он хочет.

— Радость моя, вполне возможно, он хочет уже не того,чего хотел два часа назад. Бывает, намерения у людей меняются. Иди и живи, идии люби. Верни отца, верни отца — сейчас, и вместе с Генри, если сможешь. А еслинет, слушай, Нэнси, если нет, и если ты любишь его, тогда иди и умри радиЛюбви. Ну же, — она легонько подтолкнула девушку, направилась к двери, помедлилаоколо нее и, оглянувшись, сказала:

— Я постараюсь вернуться побыстрее, — и ушла.

Нэнси смотрела ей вслед. «Иди к Генри?» Идти и жить? Идти илюбить? Оказаться жизнью или смертью между любимым и отцом? Прижав ладони кщекам, она стояла и размышляла над темной головоломкой, постепенно начинаяулавливать в ней проблески смысла. Что-то сохранило жизнь ее отцу, может быть,это что-то теперь ждет от нее действий, ждет, что она пойдет к Генри? Она немогла представить, что ей делать там, о чем они смогут говорить теперь,разделенные и одновременно связанные этой ужасной историей. Жизнь не сводится кразговорам. Любить — значит по крайней мере быть чем-то. Она качнулась всторону двери. Может, Генри и не ждет ее, но… Все еще терзаясь сомнениями,Нэнси нерешительно вышла из комнаты.

Постучав и не дождавшись ответа, она все же рискнула войти.Он сидел — так же как и она недавно — в темноте. Нэнси включила свет, но тут жевыключила, осторожно прошла по комнате и, опустившись на колени возле постели,тихо позвала:

«Генри!».

Он не ответил. Немного погодя она снова позвала: «Дорогой!»,и поскольку он снова не ответил, так и осталась у его ног. Через несколькоминут он глухо произнес:

— Уходи. Уходи отсюда.

— Если ты так хочешь, — искренне ответила она, яуйду. Я могу тебе помочь?

— Чем? — спросил он. — Нам всем осталосьтолько ждать смерти. Мы все скоро будем там же, где и твой отец.

— Но он вернулся, он жив-здоров, — сказалаНэнси. — Тетя Сибил встретила его и привела домой.

— Жаль. Ураган все равно найдет его. Иди и будь с ним,пока это не произошло.

— А это обязательно должно случиться? — спросилаона, и он горько рассмеялся.

— Ну, разве что ты придумаешь какой-нибудь способзагнать обратно Жезлы и Чаши. Если тебе это удастся, если потом ты сумеешьрасположить карты по порядку, ты остановишь ураган. Но поскольку карты мечутсясейчас по небу, не представляю, как это сделать. Договорись с теми, чтоостались…

— А мы могли бы?.. — тут же спросила Нэнси, ноГенри не понял.

— Попробуй, — насмешливо бросил он. — Вотчетыре валета; возьми их и поговори с ними! Раз ты выпустила остальных, пустьэти расскажут тебе, где их искать. О, быть так близко, так близко!

— Я все равно поступила бы так, даже если бы заранеезнала, как все будет, — сказала Нэнси, — но я не знала. Я толькохотела удержать твои руки.

— Не стоило трудиться. Скоро они совсемуспокоятся, — сарказм тут же сменился обреченностью, — так же, как итвои. — Внезапно Генри схватил и страстно сжал в темноте ее ладони. —У тебя прекрасные руки, — прошептал он. — Они разрушили мир, но хужеот этого не стали. Нэнси, ты хоть понимаешь, что сделала то, о чем сотни летговорили священники и ученые? Это — конец мира. Ты убила его — ты и твоипрекрасные руки. Они выпустили ветер и снег, бросили их на весь мир, и теперьмир погибнет. Танец кончается: Жонглер покончил с одним из шаров.

— Тогда приласкай их немножко, — попросилаона. — Приласкай, если уверен в этом. Если совершенно уверен.