— Не понял.

Минелли отвернулся.

— Объясни ты, Шарль.

Дюпре посмотрел на Луиджи.

— Видишь ли, Мигель, произошла ошибка. Его приняли заиностранного разведчика и… Словом, его убрали люди ЦРУ.

— Ошибка?

— Да, — сурово произнес Дюпре, — ошибка. Назовем это так.

— Неужели нельзя было все проверить? Они что там,ненормальные?

— Они и проверяли.

— Идиоты. Какие идиоты!

Минелли мрачно взглянул на Гонсалеса. Встал со стула и вышелиз комнаты.

— Что с ним? — Мигель недоуменно посмотрел на всех. — Чтослучилось?

— Не трогай его. Он американец. Офицер АНБ.

— Луиджи?

— Да. Он сам рассказал нам это. Мы его не просили. Он самрассказал и попросил у Элен адрес семьи Моррисона, чтобы заехать к ним послевыполнения задания.

— Смешно. — Мигель передернул плечами и вышел вслед заЛуиджи.

Минелли курил на балконе. Гонсалес неслышно подошел к нему.

— Извини, я не знал.

— Ничего. — Луиджи даже не обернулся. — Это я долженизвиняться перед детьми Моррисона.

— Ты тут ни при чем, — возразил Мигель.

— Да. Наверное.

— Не надо так переживать.

— Скажи мне честно и откровенно, Мигель, — Луиджи поднял нанего глаза, — как ты считаешь, если бы ЦРУ знало, что Моррисон работает на ООН,то его не тронули бы тогда? Только честно.

Гонсалес растерялся.

— Не знаю, — прошептал он после минутного колебания, — незнаю.

— Вот и я не знаю.

Послышались чьи-то шаги. На балконе появился Дюпре. По еголицу оба помощника поняли — случилось что-то непредвиденное.

— Только что передало индонезийское радио: сегодня ночью вДжакарте вырезана семья Куусмууджи. Все до единого. Даже маленьких детей непощадили. Полиция считает, что триада отомстила ему за арест Хун Сюня. СамКуусмууджа найден повешенным в своей камере. Вот так, Мигель… Не тебе одномуприготовил ночной «подарок» господин Муни. Можешь считать, что тебе оченьповезло.

ЛИКВИДАЦИЯ ГРУППЫ «С-14»

Согласно последним данным, полученным агентами «голубых», испециальному расследованию, проведенному в Индонезии, постепенно выясняются всеновые, более страшные подробности гибели членов группы «С-14». По имеющимся насегодняшний день материалам и фактам мы попытались восстановить картинупроисшедшего.

а) Макс Фогельвейд — командир группы «С-14», региональныйинспектор зоны.

Самолет Париж — Джакарта совершал свой обычный рейс. Наборту тихо звучала музыка, многие пассажиры спали, в конце лайнера группамолодых людей о чем-то оживленно беседовала со стюардессами. Фогельвейдвзглянул на часы. Через двадцать минут посадка. Он еще раз мысленно перебрал вуме все детали предстоящей операции и, когда стюардесса попросила пристегнутьремни, спокойно щелкнул замком. Самолет сел плавно. Фогельвейд не спешил.Сначала он пропустил группу молодых людей. Наверное, студенты. Уже у самоговыхода огромная, неправдоподобно толстая негритянка с множеством ярких пакетовпопыталась обойти его, и он благоразумно посторонился. Ослепительное солнцесразу ударило ему в глаза, и он непроизвольно поднял руку, словно пытаясьзащититься от его лучей. Он еще сумел сделать шесть шагов по трапу, когдапросвистела пуля. Фогельвейд не успел даже понять, что произошло, а его тело,уже начало падать, опрокидываясь с трапа самолета. Истошно завизжаланегритянка. Громко закричала стюардесса. Макс лежал на земле, и на левойстороне груди расплывалось большое красное пятно. К сожалению, полиции так и неудалось установить, откуда прозвучал этот роковой выстрел.

б) Джон Моррисон — член отряда «С-14», первый помощникрегионального инспектора.

Он почувствовал слежку еще на Мадуре. За ним постоянноувязывались двое, а то и трое парней. Моррисон несколько раз проверял — никакихсомнений, следят именно за ним. В вагоне он обратил внимание на сидевшегонапротив попутчика. Что-то в его облике насторожило Моррисона. Он сам, многолет проработавший в английской контрразведке, знал, как обычно выглядят громилыиз их ведомства. Этот молодчик был меньше всего похож на члена триады. Ивсе-таки следил он именно за Моррисоном. Джон уже в этом не сомневался. Навокзале в Богоре он все же успел положить шифровку, когда обратил внимание, чтокруг сужается, а число его преследователей астрономически растет. Их было ужетрое или четверо. Моррисон двинулся обратно к вокзалу, но обнаружил, что егопреследователи откровенно блокируют его.

Это означало одно — они пойдут на самые крайние меры и дажев центре города.

Моррисон попытался оторваться. Он применил несколько обычносрабатывающих приемов, однако преследователи не отстали. Это уже удивило его.Неужели триада использует профессионалов? Моррисон и сам не заметил, как вышелна окраину города. Одиноко стоявшие дома, разбросанные повсюду, нагнеталитоску. Опасность он почувствовал каким-то шестым чувством, когда сразу тричеловека выросли перед ним. Моррисон был достаточно профессиональнымразведчиком, чтобы не применить оружие. Удар, еще удар. Сзади раздаются шаги.Джон перебрасывает через себя третьего и успевает нырнуть в сторону, когдараздаются первые выстрелы. Что-то мешает ему достать свой пистолет, он еще надеется,что все объяснится — возможно, это ребята из полиции. Выстрелы раздаются совсемблизко. Он прыгает еще, но на этот раз не так удачно. Левая нога задета. Черт.По направлению к нему бежит еще один из преследователей. Раздумывать некогда.Джон стреляет в ногу нападающего и, кажется, только легко ранит его.

— Подождите! — кричит он на английском. — Кто вы? Что вам отменя нужно? В ответ раздается рев.

— Выходи, сукин сын, сдавайся, — непристойности следуют одназа другой.

Моррисон, выстрелив несколько раз в воздух, переползает кодному из домов. Неужели оторвался? Он устало вытирает пот и вдруг замечает впроеме между домами еще две фигуры. Моррисон успевает выстрелить всего одинраз, когда несколько выстрелов с разных сторон повергают его наземь. Подбежавшиелюди находят лишь его простреленное тело.

Полуденное солнце пробивалось сквозь плотные шторы, и Мигельс раздражением пересел на другое место. Уже второй день он «законсервирован» вэтой чертовой дыре. Приехавший после него Чанг объявил, что его разыскивают ився полиция поднята на ноги, а фотография Хосе Жозефа Урибе роздана во всеотряды полиции, и самое лучшее для Гонсалеса — на время исчезнуть. Исчезнуть дотой поры, пока наконец не появится возможность переправить Мигеля в Европу.