– Нарушил бы чистоту эксперимента, – сообщил я. – Да и бумаги, что у меня, они неофициальные. Разве можно их считать за документ?

– Ладно, проехали, – кивнул генерал. Признался: – В чем–то ты прав. Если бы у меня твои документы раньше были, стал бы биологов трясти, данные подгонять.

Унгерн уселся–таки за стол, потер мокрый лоб.

– Поверишь, но последний раз я орал, когда мои архаровцы снежного человека упустили.

– Снежного человека? – удивился я. – И где это было?

– Так все там же – на твоей исторической родине, – хмыкнул начальник. – Там, где Шексна впадает в Белое озеро.

– Впадает? – удивился я.

– Ну, не впадает, а вытекает, какая разница? – отмахнулся генерал.

– И кто это был? – полюбопытствовал я. – Какой–нибудь охотник? Или зек, что с Белозерского «пятачка» убежал?[1]

– Если бы, – развел руками генерал. – Самый натуральный реликтовый гоминид. Его там уже лет сто, если не двести, видят. Да ты, наверное, сам о таком читал.

– Стоп–стоп, – начал припоминать и я. – Было же что–то у братьев Соколовых. Имен и отчеств не помню, знаю, что собирали фольклор в конце позапрошлого века. Что–то там было… Мол, повадилась «цертовка» к мужикам ходить на покос, да обед ихний съедала. Они, чтобы ее отвадить, нагрели каменную плиту, а она пришла, села, да жопу обожгла. Сильно орала, но к людям перестала ходить.

– А ты потом статью написал, что сказка имеет чисто бытовые корни, – уличил меня генерал. – Дескать, жила–была в лесу несчастная женщина, волею обстоятельств вынужденная уйти от людей. Или сумасшедшая. А крестьяне, в силу своей косности, сочинили сказку о лешачихе.

– Было такое, – смутился я. – Я же, пока в Застеколье не побывал, был убежденным материалистом. Считал, что все эти мифы и легенды о водяных, леших и прочей нечисти, имеют вполне реальное объяснение. Встретили в лесу странного человека, перепугались и сочинили сказку.

– А я и сейчас так считаю, – сообщил генерал.

– Вот как? А как же цверги?

– А что цверги? – хмыкнул Виктор Витальевич. – Цверги – они вполне реальны и материальны. Их и пощупать можно и препарировать. И ты, господин майор, хоть и побывал в каком–то сказочном мире, но меня в этом не убедил. Ну, появляешься из ниоткуда, уходишь куда–то … в никуда… Ну и что?

– Согласен, – кивнул я. – Мне и самому иногда кажется, что все это не со мной творится.

– Вот и я про то. Умом понимаю, а рассудок сопротивляется. Или, наоборот?

Я испугался, что генерал сейчас начнет обсуждать мои многострадальные «Цитадели». Опять скажет, что книга похожа на компьютерную игру, а я не выдержу и, нахамлю. Пришлось как можно дипломатичнее пожать плечами и перевести разговор. Приоткрыв дверь в приемную, попросил:

– Ксюша, сделай нам с товарищем генералам кофейку.

[1] «Пятачок» - тюрьма на озеро Новое в Белозерском районе. Обустроена на острове Огненный в бывшем Кирилло-Новоезерском монастыре. В фильме «Калина красная» герой Шукшина освобождался именно оттуда.

В последний месяц у нас с Ксенией были довольно натянутые отношения. Общение на уровне – шеф–секретарша, не более. Никакого панибратства и старинных воспоминаний. А еще, мы старательно делали вид, что у нас ничего не было. Каюсь, если бы девушка проявила инициативу, не удержался бы… Понимаю, что сволочь, но против козлиной натуры не попрешь. Но секретарша вела себя сдержанно, а самому заигрывать было неловко – а вдруг откажет? А иногда даже казалось, что все случившееся мне приснилось, благо, компьютеры кто–то старательно подчистил, не оставив на них никакого компромата. Но по взглядам, которые на меня бросала секретарша (их отражения я ловил в полировке мебели, в оконном стекле), понимал – было! А еще Ксюха прекрасно знала, что подозрений в «кротовстве» с неё никто не снимал. Хотя, кто знает логику женщины?

– А что за снежный человек? – поинтересовался я.

Ждал, что господин генерал начнет многозначительно отмалчиваться, но нет. Дождавшись, пока Ксения не принесет чашечки с кофе, отхлебнул, опять покосился на видеокамеру, явно прикидывая – стоит ли говорить или нет, решился–таки.

– В начале нынешнего века – год, этак, четвертый–пятый, не суть важно, участились случаи нападений на «Волго–Балты». Причем, все потерпевшие в один голос уверяли, что нападавшие плыли с берега и, не на судах, а просто вплавь. Доплывали, карабкались по бортам. Представляешь себе?

Я немного представлял, как выглядит сухогруз. Все–таки, живу на берегу Волго–Балтийского канала, когда–то именовавшегося рекой Шексной. Как–то рыбачил с приятелем, а мимо нас проходил «Волго–Балт». Когда на тебя надвигается дура, высотой с девятиэтажный дом, хочется выпрыгнуть из лодки и удрать куда–нибудь подальше. Догнать же корабль вплавь, вскарабкаться по скользким бортам, было выше моего понимания.

– Но самое странное, в другом, – продолжил Унгерн, довольный эффектом. – Нападавшие загоняли команду в трюм, выбрасывали за борт груз и удалялись. Как думаешь, что за груз?

– Бревна, наверное? – пожал я плечами.

– Ну, с тобой даже неинтересно, – расстроился генерал.

– Так, Виктор Витальевич, сколько раз я на эти «Волго–Балты» смотрел, они или песок, или дрова везли. Вряд ли кто–то песок будет из них выбрасывать. А дрова – вполне реально.

– Дрова, – хмыкнул генерал. – Не дрова, а лучшие породы деревьев на экспорт.

– Так верно, где–то священную рощу спилили, а снежные люди решили отомстить, – предположил я.

– Повтори, что ты сказал? – вытаращился на меня генерал.

– В смысле? – не понял я.

– Про священную рощу.

– Ну, это лишь мое предположение, – пожал я плечами. – Надо было проверить – откуда бревна везли, вот и все.

– Ну, Кустов… – помотал головой Виктор Витальевич. – Где же ты раньше был? – Немного помолчав, обдумывая услышанное, заговорщическим тоном спросил: – У тебя коньяка нет?

Как ни странно, но коньяк у меня был. «Представительская» бутылка угнездилась в баре, замаскированном книжными полками. Поставив перед начальником бутылку и рюмку, поискал конфеты. Вспомнил, что вчера съел последние, а идти к Ксюхе было лень. Генерал–майор не чванясь откупорил бутылку, придирчиво посмотрел на рюмку, скривился. Что–то ему в ней не понравилось – пыль, наверное и, он пошел в комнату отдыха, отмывать.

– Ты сам–то как? – заботливо поинтересовался генерал, набулькав себе половинку. – Может, составишь компанию?

Увидев, как я морщусь от запаха, только сочувственно вздохнул. Подняв рюмку ко рту, подержал ее на весу и … поставил на стол.

– Что–то мне пить расхотелось, – раздумчиво протянул шеф. Потерев подбородок, хмыкнул: – Вроде, к высокому начальству сегодня не надо, можно бы пятьдесят капель пропустить… Хм… Олег, – подозрительно посмотрел на меня Унгерн, – это не твои проделки?