– Первым? – с трудом переспросила госпожа Льефф.

– Ага. Он заметил меня в саду, пытался согласить. Но я была у себя дома, он не имел права. Прошло несколько недель, я и думать забыла о придурочном оборотне.

Арфель застегнула пуговицы на мягкой, старой блузке, поправила завязки юбки и отошла к шкафчику. Вытащив бокалы, она подошла к подруге, забрала из ее слабых пальцев бутылку и разлила вино.

– А потом мать позвала меня пройтись по лавкам, – Каэль стиснула пальцами тонкую ножку бокала. – И в чайной к нашему столику подошел он.

Госпожа Хемм так и не повернулась. Ее взгляд был устремлен за окно, но Арфель была готова поспорить: Каэль ничего не видела. Травница замерла рядом с подругой и просто цедила вино мелкими глотками. Ей было нечего сказать. Чем утешить человека, чью жизнь расстроила та, что должна была защищать?

– Она не получила ничего, – зло рассмеялась Каэль. – О, как она была зла.

– Он причинил тебе боль?

– Он сломал мою жизнь, он показал мне второе лицо моего мужа. Он показал мне, как ко мне относится моя мать. Да, Арфель, он причинил мне боль. Что было с моим телом – я не помню. Это было такой мелочью по сравнению со всем остальным. Такой мелочью.

Отставив бокал, госпожа Льефф крепко обняла подругу и прижала ее голову к своему плечу.

– Я не хочу попасть в его постель еще раз, – хрипло произнесла Каэль. – Но я видела его глаза, видела. Он сделает это снова. Он сделает это.

– С чего бы? У нас есть амулет.

– Твой амулет.

– Я могу подарить его, – напомнила Арфель.

Каэль встрепенулась, отстранилась от подруги и строго произнесла:

– Ты не должна. Мне, знаешь ли, уже нечего терять.

– А я с корыстными мыслями. Я беременна, меня никто не согласит. А потом ты будешь ходить по магазинам и носить домой вкусняшки. А я стану домашним тираном и деспотом, – преувеличенно серьезно произнесла Арфель. – К тому же, может, мы сможем стрясти с оборотней еще один амулет.

– Как?

Кривовато улыбнувшись, Арфель шепнула:

– Империи плевать на своих дочерей. Так почему мы должны ее любить и почитать? Эзра найдет доказательства преступления, прижмет оборотней. Но без моего обращения к страже ничего не выйдет. Вначале я мечтала уничтожить мерзавца, но сейчас… Почему бы не обменять мое молчание на еще один амулет?

– И ты сделаешь это? – неверяще спросила Каэль. – Ты всегда была против сделок с совестью.

Арфель серьезно посмотрела на подругу и уверенно ответила:

– Я сделаю все, чтобы защитить свою семью. Тебя и его.

Тут она показала на свой живот.

– Знаешь, наша встреча – это лучшее, что подарила мне жизнь, – хмыкнула Каэль. – Значит, мы ждем следующего хода?

– Ага. И мне, думаю, стоит лечь в постель.

– Да, на всякий случай. И, – Каэль замялась, – у тебя есть успокоительное?

Травница только оскорблено фыркнула:

– Разумеется.

Выдав подруге один из самых мощных настоев, Арфель скользнула под одеяло. Если они правы, если оборотни действительно пришли в дом целителя Дэррика не случайно… Значит, вот-вот раздастся стук в дверь.

– Ох, – подскочила госпожа Льефф, – дай мне скорее руку!

Каэль, поставив бокал на стол, подошла к подруге и прикоснулась к ее пальцам.

– Я, Арфель Льефф, травница, находясь в светлом состоянии, передаю амулет, полученный мною от жителя Серого Дола, Каэль Хемм, магу-практику, моей подруге, моей сестре. Пусть кровь будет порукой моим добрым намерениям.

– Принимаю дар с благоговением и благодарностью, – ответила Каэль.

И едва госпожа Хемм договорила, в дверь постучали.

– Ставки? – быстро спросила повеселевшая Каэль.

– Эзра и нид Энтан, – ответила Арфель.

– Дэррик и нид Энтан. – Подруги пожали друг другу руки, и Каэль крикнула: – Входите!

К огромному облегчению Арфель, не угадал никто – в комнату вошла служанка. Она внесла поднос, на котором с трудом умещалось две наполненных снедью тарелки.

– Господин целитель велел отнести обед, – неприязненно буркнула девица и поставила поднос на стол. – Чай подать?

Весь ее вид просто-напросто кричал о том, что ей поперек горла как-либо ухаживать за двумя противными нахалками, а потому Арфель доброжелательно произнесла:

– Разумеется, подать.

– И что-нибудь к чаю, – кивнула Каэль. – Что с гостями мастера Дэррика?

– Обедают, – буркнула девица. – За столом, как и положено приличным людям.

– Людей там только половина, – фыркнула госпожа Хемм и добавила: – А не слишком ли много ты себе позволяешь?

Служанка залилась краской:

– Я беспокоюсь о своем господине, вы втянете его в неприятности! Уже и столичная штучка прибыла, и все из-за вас.

– А ты понимаешь, что сейчас подставила своего господина куда сильнее? – заинтересовалась госпожа Льефф. – Ведь ты прямо указываешь на то, что целителю Дэррику есть что скрывать.

Служанка побелела, стиснула в кулаках юбку и выпалила:

– Глупости! Какой вам чай? Есть с вишневыми косточками.

– Обычный черный, – коротко ответила Каэль и перевела взгляд на подругу, – это становится интересным.

Кто бы мог подумать, что девица могла побледнеть еще сильнее? Тем не менее, у нее это получилось, и комнату она покинула в состоянии близком к обмороку.

– И ты действительно собираешься выяснять целительские секреты? – удивилась Арфель.

– Нет, – хмыкнула Каэль. – Все, кому надо, знают.

– А мне надо? – заинтересовалась госпожа Льефф.

Каэль подошла к подруге, присела на постель и шепнула:

– Он делает аборты замужним женщинам. Не ставя в известность их мужей. И деньги за это не берет.

– Ничего себе, – выдохнула Арфель. – За это его могут…

– Ага. Поэтому все молчат. Это, конечно, не самая востребованная услуга, но порой он этим спасает жизни. Не детям, разумеется. Может, он и еще в чем-то участвует, не знаю. Но мне не интересно.

Госпожа Хемм принялась сервировать стол, а Арфель, выбравшись из постели, замерла неуверенной тенью. Должна ли она задать вопрос? Хочет ли Каэль, чтобы она спросила?

– Нет, мне он аборт не делал. У меня сестра-подруга травница, – не оборачиваясь, сказала госпожа Хемм.

– Фуф, а я гадала – спросить или не стоит.

– Если интересно – спросить, если из вежливости – не стоит, – Каэль полуобернулась, – еще не хватало нам с тобой начать лицемерить друг с другом.