– Это главный бухгалтер издательства, – пояснил Тад. Оннаблюдал за детьми, продолжая слушать Лиз. Они теперь лежали на спинах, ноги вспальных костюмах тесно прижались друг к другу, а горлышки бутылок направлены кпотолку. Их глаза были бездумны и очень далеки от всего здесь происходящего.Скоро, он знал, они уснут вместе... «Они все делают вместе, – подумал Тад. –Дети спят, а воробьи летают».

Он снова потер шрам.

– Имя Тада не фигурировало на фотостатах, – сказала Лиз. –Перечисления роялти иногда переходят в чековую форму, но сами они не являютсячеками, а потому имя Тада не должно было фигурировать в них. Вы понимаете меня,надеюсь?

Алан согласно кивнул.

– Но адрес сказал ему все, что он так жаждал выяснить. Онгласил: мистер Джордж Старк, почтовое отделение, ящик 1642, Бревер, штат Мэн04412. Это далеко от Миссисипи, где Старк должен был бы находиться. Есливзглянуть на карту штата Мэн, то увидишь, что сразу почти за Бревером, чутьюжнее, находится Ладлоу, а он знал, что там живет всеми уважаемый, но не стольуж известный писатель. Тадеуш Бомонт. Такое совпадение слишком очевидно.

– Ни Тад, ни я никогда лично с ним не сталкивались, но онвидел Тада. Он знал, когда «Дарвин пресс» рассылает свои сводные чеки по роялтиза квартал из тех фотостатов, которые он уже получил. Большинство таких чековсперва идет к литературному агенту писателя. Агент сводит их воедино и высылаетписателю один чек, в котором вычитает из общей суммы роялти свои комиссионные.Но в случае со Старком главный бухгалтер посылал эти чеки сразу в почтовоеотделение Бревера.

– А как же насчет комиссионных агенту? – задал вопрос шериф.

– Они подсчитывались в «Дарвин пресс» и высылались Рику отдельнымчеком, – ответила Лиз. – Это послужило еще одним ясным подтверждением Клоусонуправильности его догадок насчет Джорджа Старка... и после этого Клоусону ужеболее не хотелось получать косвенных свидетельств. Он хотел теперь толькопрямых доказательств. И придумал, как это сделать.

– Когда настал срок оформления чека по роялти, Клоусонприполз сюда. Ночи он проводил в палаточном лагере «Холидей инн», а днемдежурил, подпирая стены почтового отделения в Бревере. То, как Клоусон вложилсвое послание в письмо на имя Тада, очень смахивало на кинофильм. Он провел,однако, очень кропотливое расследование. Если бы «Старк» не показался на почтена четвертый день дежурства там Клоусона, наш сыщик должен был бы свернуть своюпалатку и уползти восвояси. Но я не думаю, что все это вообще могло такзакончиться. Когда природный пресмыкающийся вонзает в вас свои зубы, он вряд лиуползет добровольно, если только не будет отброшен сильным пинком.

– Или если вы вышибете ему зубы, – подтвердил Тад. Онзаметил, как шериф повернул к нему голову, подняв брови, и поморщился. Плохоподобранные слова. Кто-то ведь только что уже на самом деле проделал это с темпресмыкающимся субъектом, о котором идет сейчас речь... и что-то еще намногохудшее.

– В любом случае, мы можем только гадать, как бы Клоусонпоступил дальше, – подытожила Лиз, и шериф снова повернулся к ней. – У негоушло не столь уж много времени на ожидание Тада. На третий день ожидания наскамейке в парке напротив почты пресмыкающийся узрел «Субурбан» Тада Бомонта,въезжающий на одно из мест в парковочной зоне около почты.

Лиз отхлебнула еще пива и стряхнула пену с верхней губы.Убрав руку, она улыбнулась.

– Теперь перейдем к самой забавной части рассказа. Этопросто п-п-прелестно, как говаривал один голубой в «Повторном визите к отцуневесты». У Клоусона была фотокамера. Портативная, такого размера, что вы легкоспрячете ее, сжав в кулаке. Когда вам нужен снимок, вы просто слегкараздвигаете пальцы, чтобы открыть объектив, и готово! Все в порядке.

Она усмехнулась, покачав головой от нахлынувшихвоспоминаний.

– Он заявил в своем письме к Таду, что раздобыл ее покаталогу шпионского оборудования – телефонных жучков для подслушивания,химических реактивов для превращения конвертов с корреспонденцией в прозрачноесостояние на десять-пятнадцать минут, саморазрушающихся портфелей и так далее.Секретный агент Х-9 Клоусон, одним словом. Я думаю, он бы раздобыл себе и зуб,заполненный цианистым калием, если бы была разрешена легальная продажа этогоделикатеса. Он был целиком в образе, созданном его гнусным воображением.

Как бы то ни было, он сделал полдюжины вполне четких инеопровержимых фотографий. Не очень искусная работа, но вы сами понимаете, кембыл этот субъект и чем он занимался. У Клоусона были фотографии Тада,подходящего к почтовым ящикам внутри зала, Тада, вставляющего ключ в свой ящик1б42, и еще одна, запечатлевшая Тада, вынимающего конверт.

– Он послал вам копии этих фотографий? – спросил Пэнборн. Онпомнил, что Лиз говорила о желании Клоусона раздобыть денег, а вся история нетолько попахивала шантажом, но прямо-таки была насквозь им пропитана.

– О, да. И кое-что поважнее. Вы могли прочитать частьобратного адреса – буквы «ДАРВ», что ясно говорило о названии – «Дарвин пресс».

– Х-9 снова ударил изо всех сил, – согласился Алан.

– Да. Он ударил. Он заполучил фотографии и уполз назад вВашингтон. Мы получили его письмо с вложенными фотографиями только несколькимиднями позже. Письмо было просто восхитительным. Он ползал по самому краешкуугрозы, но не переходил границы.

– Он был студент юриспруденции, – сказал Тад.

– Да, – согласилась Лиз. – Он точно знал, насколько далекоон может заходить. Тад может дать вам это послание, но я могу пересказать его.Он начал с того, как он восхищается обеими половинами «разделенного сознания» –это его слова – Тада Бомонта. Он отчитался нам в том, что именно он выяснил икаким конкретно образом. Затем перешел к делу. Он очень старательно пыталсяскрыть от нас крючок, но крючок тем не менее был приготовлен. Он заявил, чтосам является возвышенным писателем, но у него нет времени для этого занятия –почти все оно уходит на студенческие занятия юридическими дисциплинами. Нопроблема не только в этом. Настоящая его беда в том, что он вынужден служить вкнижном магазине, иначе ему нечем платить за обучение и по прочим счетам. Онзаявил, что ему бы хотелось показать Таду некоторые свои творения и, если Тадпосчитает его таланты достойными внимания, то, может быть, перешлет вместе слитературными советами и небольшую пачку банкнот для поддержки одинокого инищего гения Клоусона.

– Пачку банкнот для поддержки, – повторил смущенный Алан. –Так это... теперь называют грамотные шантажисты?

Тад откинул голову и расхохотался.

– Так называл это Клоусон, во всяком случае. Я думаю, чтосмогу повторить последний пассаж из письма наизусть: «Я знаю, что это должнопри первом чтении показаться вам очень самонадеянной просьбой, написал он, но яуверен, что если вы изучите мои сочинения, вы быстро поймете, что подобноерешение может иметь выгоду для нас обоих».