от того, сколько на ней оливковых деревьев. Шлиман уже подписал договор, где было написано: такой-то участок земли с таким-то количеством оливковых деревьев. И вдруг Шлиман – с той же обстоятельностью, как когда-то с градусником измерял температуру во всех источниках, – подсчитал деревья на своем участке. И выяснил, что его обманули: прежний хозяин завысил число деревьев, растущих на участке. И Шлимана-купца это так возмутило, что он расторг этот договор и уехал. Не случись этого – он нашел бы Кносский дворец. Возможно, он раскапывал бы его так же лихорадочно-небрежно, как прежде раскапывал Трою. Что ж, великий английский археолог Артур Эванс, который начиная с 1900 года будет раскапывать Кносс, тоже действовал своеобразно: он дорисовывал фрески и чуть достроил дворец… Так что трудно сказать, какой исход для самих древностей был бы лучше, но бесспорно одно: Шлиман стоял на пороге еще одного великого открытия, но его не совершил.

И тем не менее воздадим ему должное за то, что он нашел Трою, – как бы он ее ни раскапывал; за то, что он раскопал Микены и нашел там редкие, ценные вещи. А прежде всего, наверное, за то, что он открыл – не только для себя, но и для нас, – что древние сказки, мифы, легенды, в какой бы волшебной форме они нам ни рассказывались, содержат важную долю правды, что в них отражаются реальные исторические события. Реальная Троя действительно существовала, процветала, горела и была захвачена врагами – это показали раскопки. Микены существовали и действительно были златообильными. А какие удивительные истории придумывали о них дальше, – это уже другой разговор[19].

Будем благодарны Шлиману за то, что он открыл для нас и сделал реальным огромный, удивительный и прекрасный мир гомеровской Греции.

Троянская война

Троянская война – пожалуй, самая знаменитая война в мировой истории и литературе, все про нее что-нибудь да слышали: про троянского коня, про Елену Прекрасную, про яблоко раздора, про Ахилла, про Одиссея – эти имена всем знакомы.

Когда мы с учениками, занимаясь культурой Древней Греции, доходим до «Илиады» Гомера, я всегда спрашиваю: «А с чего начинается “Илиада”?» И обычно кто-нибудь обязательно говорит: «С похищения Елены». Но это совсем не так, потому что в действительности «Илиада» начинается в тот момент, когда ахейцы уже девять лет осаждают Трою. «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына», – с этой строки о гневе Ахилла начинается «Илиада». И, собственно, вся предыстория уже тут: ахейцы уже под Троей, война идет уже десятый год, и что делать, непонятно. Да и заканчивается «Илиада» отнюдь не взятием Трои, хотя всем понятно, что это произойдет. И ахейцы, и троянцы понимают, что от судьбы не уйти.

Греческий поэт Гомер. Около 460 г. до н. э.

Но до падения Трои повествование не доходит, а заканчивается похоронами Патрокла и ритуальными состязаниями в память о нем, жертвоприношениями в предпоследней песни «Илиады». В последней же Приам выкупает тело Гектора у Ахилла после глубоко символического разговора с убийцей своего сына, в котором они умудряются друг друга по-человечески понять и заключить договор о перемирии для погребения павших, и все завершается похоронами Гектора. Таким образом, перед нами лишь ограниченный эпизод затяжной Троянской войны.

Откуда же мы знаем все остальное? Из огромного корпуса разных легенд, текстов, записанных позже, в разное время, разными авторами и в самых различных жанрах: пьес, поэм, научных сочинений. То есть история о Троянской войне – это на самом деле мозаика, очень сложное сочетание самых разных мифических преданий. Это совершенно не значит, что когда-то была одна история о том, как похитили Елену, как начали воевать, закончили воевать, а потом эта законченная история раздробилась на отдельные сюжеты. Наоборот, она складывалась из разных историй о разных героях из разных сюжетов. Это тоже особый, очень интересный вопрос. Но точно так же, как мы не знаем по-прежнему, сочинил ли Гомер «Илиаду», горячие споры вызывал вопрос, был ли на свете и сам Гомер или это собирательный образ бродячего аэда[20], – сторонников версии об историчности Гомера как личности примерно столько же, как и ее противников. За право называться родиной Гомера спорят семь городов[21], и уже само их число позволяет заподозрить в этой истории нечто сказочное.

Что мы, собственно, знаем о самом Гомере? Освященное традицией общее место – его слепота да еще ряд совершенно легендарных сказаний, например, о его состязании с Гесиодом или о том, как он умер от огорчения, не разгадав странную загадку рыбаков. Довольно скудные и ненадежные сведения. И конечно, есть общепринятая версия, что Гомер сочинил «Илиаду» и «Одиссею» – впрочем, подкрепленная не только существовавшей в древности традицией приписывать создание этих двух эпических поэм одному конкретному аэду, но и множеством конкретных аргументов как языкового и композиционного, так и содержательного плана.

Есть, однако, и более маргинальная версия о том, что никакого Гомера вовсе и не было, что это сочинил кто-то другой. А может быть, это просто собрание древних песен – былин, как сказали бы на Руси. Надо хорошо представлять себе, как рождались и бытовали эти и подобные им тексты. Были аэды (и в числе их сам Гомер), сочинявшие песни, – а «Иллиаду» именно пели; были рапсоды – певцы, повторявшие эти песни. И был некий корпус сюжетов, живших в народном сознании. Автору «Илиады» совершенно не надо было объяснять своим слушателям, кто такой Ахилл, кто такой Агамемнон, кто такая Прекрасная Елена.

Конечно, как положено в настоящем литературном произведении, в «Иллиаде» есть некоторые отсылки, которые помогают неискушенному читателю сообразить, почему, собственно говоря, Ахилл очутился здесь, под Троей, и какая участь ему уготована, как Елена попала в Трою. Но, в сущности, в этом нет нужды, потому что всем это известно, и реплики персонажей просто апеллируют к этому общему знанию. Каким образом эти представления, носившиеся в воздухе, известные с древнейших времен, превратились в песни, в сказания, как потом часть этих песен превратилась в «Илиаду», а другая часть с добавлением множества других сюжетов (явно из мифов и легенд, принадлежавших народам моря, – жутких и волшебных сказок, которые рассказывают моряки о своих путешествиях) – превратилась в «Одиссею»; как потом сюда еще и еще добавлялись