Вот так просто? Похоже, Астрид занимала высокое положение в своём мире. Какое же удачное соседство досталось Алексу! Он тут же покосился на пустующую статую Дьявола. Мда, правый фланг это компенсировал с лихвой.

Гомон в пещере не утихал. Остальные Арканы продолжали общаться. Мужчина на статуе Императора бурно расспрашивал всех об ингредиенте, способном обмануть дознавателей и палачей.

— Понимаете, мой мир находится в подчинении Инквизиции, — объяснял Император. — Святые отцы проводят массовые репрессии по любому шороху. Боюсь, что и меня могут однажды увести в казематы на допросы. Пока нет, тьфу-тьфу, — сплюнул он через левое плечо. — Но я вот подумал, что хорошо бы заранее озаботиться.

У Алекса, конечно, лежал в закромах Клык Хитрости Кицана. Но расставаться с “обманщиком полиграфа” он не спешил. Тем более Императору пока ничего не грозило. Если бы тот уже сидел в пыточной, тогда сжалился бы и отдал Клык, пускай даже в кредит. Но у самого Алекса сейчас положение ненамного лучше. Он в незнакомом королевстве, в статусе опасного северянина, и неизвестно, чьё пристальное внимание вскоре привлечет или уже привлёк. Так что сначала посмотрим, как пойдут дела, а потом, если что, и отдадим Клык. Тем более Клык Кицана вкупе с Сердцем Крысуна может выдать местонахождение Алекса другим Арканам. Вряд ли, помимо Земель Чудовищ, так уж много миров с ареалами этих двух Монстров.

Вскоре Император замолк, так ни от кого и не добившись нужного. Взамен он предлагал намного менее полезный ингредиент — Глаз Алого Медведя. Его можно слить с собственным глазом и на полчаса обрести способность к тепловому зрению. Никто в итоге не позарился на временный тепловизор.

Торги же не утихали. Астрид продала свою технику (Ледяное дыхание) Иерофанту за Кристаллы с эссенциями. Другие Арканы осторожно прощупывали друг друга разговорами, пытаясь выявить земляков.

— Внимание! — вдруг сказал Суд. — Скоро время собрания подойдёт к концу. У меня высветилось окошко, у вас наверняка тоже. Мы можем всеобщим голосованием выбрать Председателя заседаний. Давайте проголосуем.

Алекс действительно увидел свёрнутое в левом нижнем углу окошко.

Вы вправе проголосовать за Председателя заседаний Старших Арканов. Кандидаты:

1. Звезда

2. Суд

3. Император

4. Смерть

….

Дальше шёл список из двадцати двух Арканов. Недолго думая, Алекс выбрал Суд, он показался самым эрудированным и образованным. Другие Арканы тоже явно проголосовали, потому что буквально через минуту выскочило уведомление:

Мнением большинства Председателем заседаний Старших Арканов выбран Старший Аркан Страшный Суд (Имя скрыто).

— Спасибо за доверие, друзья! — бывший адвокат, кажется, растрогался. — Постараюсь оправдать ваши надежды, — он замолк на пять секунд. — Простите, читал уведомление. Система дала мне право назначать собрания на удобное нам время. Предлагаю это же время через три дня. Всех устраивает?

Неровный гул голосов подтвердил, что никто не против.

— Тогда решено, — сказал Суд. — Увидимся через три дня.

Алексу вновь послышался знакомый голос со стороны дальних Арканов. Он заозирался, пытаясь опознать знакомую тень.

Перед глазами возникло окошко:

Время планового заседания Старших Арканов истекло. Зал советов закрывается.

Мерцающий туман наполнил пещеру, и в следующий миг она пропала. Алекс же оказался в незнакомом тёмном помещении. Узкие стены, задёрнутые шторы…. В глаза бросилась кладка из огромных камней. Сразу вспомнился Император со своими страхами перед дознавателями.

“Хоть бы не тюремные казематы!” — мелькнула мысль.

Глава 14

Алекс лежал голый на чём-то мягком. Приподняв голову, он огляделся.

Нет, не казематы. В тюремных камерах не бывает таких широких окон и дверей с арабесковой росписью. Не бывает в тюрьмах и альковной ниши с большой фарфоровой вазой на постаменте. Не бывает там также кроватей королевских размеров с божественно мягкой периной, на которой как раз сейчас нежился Алекс.

В углу, возле окна, стоял резной туалетный стол из массива дерева с зеркалом, там же блестел бронзовый рукомойник с тазом. На каменной стене висел готлиссовый ковер.

Алекс, сладко потягиваясь, сел на постели, спустив ноги на пол. Пальцы погрузились в мягкий ворсистый ковёр. В комнате светло, солнце за окном стояло высоко. Где-то заржала лошадь. С улицы доносился людской говор, перестук тренировочных мечей.

Странное ощущение наполняло правую руку. Будто бы кость под кожей чесалась. Но видимых повреждений не было.

Так, а где он вообще? Скорее всего, в гостях у Родрика. Видимо, Алекс вырубился прямо на коне, на подступах к городу, и его уже волоком дотащили рыцари.

Внезапно дверь распахнулась и внутрь вошла служанка. Сарафан подчёркивает стройную фигуру, ткань на пышной груди так натянулась, что завязки едва сдерживают ее, по спине струится толстая чёрная коса. В озорных глазках горят огоньки.

В руках служанка несла стопку одежды: свёрнутую рубашку, брюки, исподнее. Вспомнив о своей наготе, Алекс потянулся за одеялом и прикрыл им бёдра.

Девушка бросила откровенный взгляд на его голый торс, заострила внимание на груди, животе, несмело глянула ниже. В её глазах почему-то сверкало восхищение. Это озадачивало. Вообще-то Алекс не отличался выраженной рельефной мускулатурой. Наверное, всё дело в акселерации. Даже среди рыцарей мало кто превосходил Алекса в ширине плеч и росте.

— Сир, вот ваша чистая одежда. В утреннем омовении нет большой нужды, — произнесла служанка с робкой улыбкой, кладя одежду на край постели. — Но если хотите, я прикажу налить вам кадку и позвать мыльщиц.

Кровь прилила к щекам Алекса. Местные обычаи были ему в диковинку. Он привык, что принятие душа — абсолютно интимное занятие, и неважно, кто ты: студент или президент страны. Здесь же знать совсем не занималась бытовыми вопросами, её дело — защищать и оберегать, для остального есть прислуга.

Быстро преодолев лёгкое смущение, Алекс сказал:

— Не надо пока кадок с мыльщицами, — он правда ощущал себя чистым, волосы на голове аж скрипели. — А кто меня уже омыл?

— Ваша покорная слуга Трейси, — девушка поклонилась. Из её улыбки исчезла робость, взгляд служанки не отрывался от Алекса, на щеках образовались довольные ямочки.

Алекс бросил равнодушный взгляд на яркий сарафан служанки. Трейси стояла, словно в ожидании, — дородная, полная жизненных сил, кровь с молоком. “Почему она не уходит?” — подумал Алекс. Снова посмотрев на сложенную одежду, он тут же догадался.

— Спасибо, Трейси, но оденусь я сам.

Служанка надула губки, тут же отстранилась, помешкав, развернулась и пошла прочь. Широкие бедра демонстративно виляли. Не успела Трейси