Внутри у Вирджинии все застыло.

А потом еще и перевернулось — она увидела, какое у Ника стало лицо, вот только что, сию секунду. Он еще улыбался. Он не успел так быстро стереть с лица выражение снисходительного добродушия. Но вот от улыбки уже ощутимо веяло льдом.

— Так я в твоей жизни — предмет спора?

— Ник, все было не так! — взмолилась Вирджиния. — Я могу все объяснить… Черт, ненавижу эту фразу! Но это правда! Давай поговорим! Я только уложу Кристин спать… где-нибудь…

— А я не хочу спать! Да, Ник, Вирджиния о вас рассказывала — сказала, что вы повелись так легко! Что нужно только сделать первый шаг. Я их делала, делала… Нулевой результат — ничего не вышло! А у Вирджинии все получилось. Теперь у нее будет не такое одинокое Рождество. Она может предъявить нам с Эванжелиной вас… Только, наверное, это получилось чересчур рано…

— Вирджиния, это правда?

— Не совсем…

— Мне не важно, на какую из частей это выдумка. Ты правда спорила, что к Рождеству не останешься без парня? Можешь не отвечать… С ума сойти… и тебе даже было все равно, какой он?!

— Конечно нет! Не все равно! Ник, я…

— Теперь я начинаю понимать. Почему ты была такой несговорчивой, отталкивала меня… Целилась в богача? Не успела найти желаемое? Решила, что раз других вариантов нет, то и я сойду… Теперь мне ясно. Я не мог понять, почему ты общаешься со мной, но сама не проявляешь ни интереса, ни симпатии… Спасибо, Кристин. Ты открыла мне глаза. Надеюсь, у тебя все сложится хорошо… в библиотеке.

— Ник! Подожди!

— Не надо. И провожать меня тоже не надо.

Вирджиния едва успела подхватить чашку из пальцев Кристин, чтобы та не упала мимо стола, как хлопнула дверь.

В квартире стало очень тихо.

Вирджиния в изнеможении прислонилась к холодильнику, потом сползла на пол.

— Что ты наделала? — спросила она с пола.

— А что я сделала? — удивилась Кристин.

Эванжелина смогла приехать к ним только на следующий день.

— Мать, ты совсем уже заработалась, — проворчала Вирджиния, открывая подруге дверь.

Эванжелина мысленно порадовалась: таких активных проявлений от убитой расставанием Вирджинии она даже и не ждала.

Она сгрузила на руки Вирджинии кучу пакетов и принялась раздеваться.

— Умираю с голоду. Здесь китайская кухня, бургеры, донатсы — в общем, всего понемногу.

— Лично я ничего не хочу. — Вирджиния поволокла свертки на кухню.

Кристин сидела там в ее пижаме. Абсолютно трезвая, с лицом, на котором явственно прописалось чувство вины. Протрезвев, она осознала всю необратимость содеянного.

— Ну? Очередная вечеринка в пижамах? — Эванжелина вошла в кухню, на ходу стягивая с себя пиджак. — Только повод на этот раз совсем не радостный.

— Мне не до вечеринок.

— И даже не до рождественских?

Кристин упреждающе шикнула. Эванжелина уселась в кресло, вытянула ноги.

— Дайте мне вон ту лапшу с грибами. И палочки. И выкладывай, что у тебя приключилось.

— Она сама виновата, — насупленно сообщила Кристин. — Она изрядно приврала…

— Это не повод сообщать моему мужчине, что он был предметом спора! — гневно вскинулась Вирджиния.

— Но ты познакомилась с ним совсем не так, как пыталась представить нам!

— Что ж, ты отлично мне отомстила, заявившись сюда в пьяном виде и принявшись болтать невесть что!

Эванжелина сжала виски руками.

— Послушайте, сегодня мой босс полдня выносил мне мозг. Между прочим, в мой официальный выходной! Кто-нибудь из вас может изложить краткую версию происходящего? Без взаимных обвинений и пререканий! Иначе я заткну уши палочками и поем спокойно.

Вирджиния рассказала свою часть. Кристин — свою. Но без пререканий все равно не обошлось.

Нажав на кнопку электрочайника и достав из шкафа чашки с блюдцами, Вирджиния задумчиво взглянула на Кристин.

— Почему ты сразу не рассказала нам о первом случае? Я имею в виду — о конфузе в баре…

— Может, мне было стыдно признаваться в подобном?

— Кристин! Тебе просто не повезло. Ну наткнулась ты на придурков…

— И не один, а два раза, — заметила Кристин.

— Все равно. Почему ты предпочитаешь присваивать себе вину целиком?

— О чем ты?

— Кристин, взгляни на себя. Ты симпатичная девушка, у тебя хорошая фигура и интересная работа… Ты можешь знакомиться с кем хочешь! Но ты попала в неудачное место в неудачное время. С кем не бывает…

— С тобой не бывает, — возразила Кристин. — Ты вела себя как настоящая стерва, а парень продолжал бегать за тобой.

— Эта беготня тоже не бесконечна. В конце концов Ник отплатил мне по заслугам.

— Но сначала-то он за тобой бегал! А я делала все, как ты учила. Была милой, шла им навстречу… В ответ получала только грубость.

— Может, ты неверно себя преподносила? — предположила Эванжелина. — Одевалась как-то… не так… В самом деле, могла бы и посоветоваться. Не все обладают чувством стиля. Что уместно в клубе, неуместно в библиотеке… Парень из библиотеки ведь признался, что сам хотел заговорить с тобой. Но потом решил, что тебе нужно совсем другое…

— Да, Кристин, — поддержала ее Вирджиния, — ты просто немного не угадала с внешним видом. И тебе не повезло с настроением парней. Может, одному с утра поцарапала машину такая же красотка, а другого регулярно отшивает собственная секретарша…

Кристин вздохнула:

— Но я-то думала, что веду себя как полная дура… К тому же Вирджиния только подлила масла в огонь… Ведь она продолжала уверять: да, эта схема работает, я уже отхватила себе кавалера к предстоящему Рождеству…

В молчании они выпили по чашке чая.

— И что ты будешь делать? — наконец спросила Эванжелина.

Вирджиния пожала плечами:

— А что мне делать? Я звонила Нику весь вчерашний вечер. И половину ночи.

— Автоответчик?

— Если бы! Он просто не берет трубку. Он прекрасно видит, что это звоню я… Он меня не простит, — подвела итог Вирджиния.

— Ничего… Еще не вечер. Может, он остынет, потом смягчится…

— И посыпать его сахарной пудрой? Он все-таки не пирог.

— Я не думаю, что Ник сможет меня простить. — Вирджиния даже не обратила внимания на шутку. — Один раз он уже сделал выводы… Я с трудом смогла вернуть его расположение. Дело в том, что Ник не переносит неискренности. Он был уверен, что неинтересен мне. А я слишком долгое время не могла разобраться в своих чувствах… Теперь же об интересе вообще не может быть речи. По крайней мере, Ник так думает. Мы же спорили на него…