Ощутив прилив веселой ярости, Сварог посмотрел снизу вверх водутловатую харю. Его голос звучал невыносимо надменно:

– Я – лорд Сварог, граф Гэйр. Что здесь происходит?

– Я – Леверлин, граф Грелор, и хочу задать тот жевопрос.

Сварог убедился, что его имя барону незнакомо. Но вот титул– самый захудалый барон Пограничья не мог не знать, что «лордами» титулуюттолько ларов.

– Что я хочу, то здесь и происходит, – рявкнулбарон. И добавил тише, чтобы не слышали его вояки: – Милорд, если Его НебесноеВеликолепие нарушает традиции и без должного почета разгуливает по нашей убогойземле, с ним по скудоумию нашему могут и бесчестно обойтись…

«А он не трус, – отметил Сварог. – Подонок, но нетрус. И неплохо осведомлен о традициях…»

Барон гнусно усмехнулся:

– Ваше Небесное Великолепие, тридцать топоров – этотридцать топоров, как ни крути. Если вы соблаговолите дождаться окончанияцеремонии, я приму вас в своем замке с почетом, какой только способен оказать.Мы люди темные, но понимаем: иногда и высоким господам неба хочется развлечьсяна земле без лишней пышности…

Пожалуй, он готов был покончить дело миром. Вот толькоСварог никак на это не мог согласиться. Он быстро огляделся. Воины, сбитые столку вполне мирным разговором, содержания которого они не слышали, поступили,как все солдаты в подобных случаях: опустили оружие, расслабились, тупо ожидая,пока дело вернется к какой-то определенности.

Леверлин крикнул человеку у столба:

– У вас, случаем, не будет к нам просьбы?

Человек ответил быстро, но с достоинством:

– Господа, я никогда и ни у кого не просил помощи, ноиногда приходится отбрасывать прежние привычки. Не могли бы вы развязать этиверевки и одолжить меч? Остальное я сделаю сам… – Происходящая беседавыглядела комично до нелепости. Жаль, никто из зрителей, кроме Леверлина, необладал достаточным вкусом, чтобы это оценить.

– Боюсь, церемонию придется отменить, барон, –сказал Сварог.

Шаур он держал в левой руке, нацелился сначала в конскуюгрудь. Однако, когда рука барона дернулась к мечу, передумал – живи, лошадка,ты одна ни в чем не виновата, – шагнул вперед и размахнулся топором, неособенно и широко. На поединок это походило меньше всего. Скорее уж на пьянуюдраку с ножами в портовом кабаке, где один правильный удар решает исход.

Лезвие вошло в обтянутый кольчугой жирный бок – косо иглубоко. Барон еще валился с седла, брызгая кровью, а Сварог уже развернулся накаблуках к кучке воинов, выстрелил в ближайшего, пустил очередь звездочек вгруппу стоявших поодаль. К его радости, моментально начался вполне приличныйпереполох. Конь рванулся вперед, но Леверлин, ловкий и проворный, как кошка,схватил повод и одним махом взмыл в седло. Зрители шарахнулись кто куда,разноголосо вопя. Воины тоже не являли собой образец единства и боевойстойкости – кто остался на месте, кто откровенно пятился, лишь человек пятьнеуверенно двинулись к Сварогу. Белобрысый мальчишка среди них, готовый отдатьжизнь ради пустяка. Глупыш. Эх, повидал на своем веку Сварог таких мальчишек…Они погибали первыми. Жалко.

Передний размахнулся топором для хорошего броска. Сварог,осклабясь, ждал. Топор тяжело полетел в его сторону – и срикошетил от невидимойпреграды, отлетел вбок. На того, кто его бросал, это произвело неизгладимоевпечатление, да и остальных потрясло. Сварог сделал выпад и обрубил половинуклинка белобрысого сопляка, оказавшегося ближе всех. Леверлин волчком вертелсяс конем, ожидая атаки, но никто на него пока не бросался. Со сторонынемногочисленных зрителей, рискнувших остаться на месте, послышались крики:

– Лар! Лар!

Наступил самый интересный момент. Либо солдатня, превозмогшистрах, навалится всем скопом, и тогда все завертится по-настоящему, либо онивыиграли. Стало тихо, только раненые стонали и охали. И в этой тишине вдругзавопил Леверлин, во всю мочь, словно хотел докричаться до летучих замков:

– Ваганум! Ваганум!

Он кричал что-то еще, про клятву, кажется. И все вдруг изменилосьсамым решительным образом. Воины, собравшись в кучку на почтительном расстоянииот Сварога, аккуратно стали складывать все свое оружие наземь. Это былонастолько неожиданно, что Сварог оглянулся – не въезжают ли на площадь конникикнязя Велема?

Ничего подобного.

Воины, покончив с разоружением, выстроились неровнойшеренгой.

Леверлин шел к нему, ведя коня в поводу, улыбаясь во весьрот:

– В Ремиденуме еще и прилежно зубрят науки…

– Детали, – только и сказал Сварог, все ещеудивляясь.

На самом деле он ничего не понял. Какой такой Ремиденум?

И только спустя три секунды вспомнил, что Леверлин всвободное от пьянства и ухаживания за девицами время где-то учился.

– Бывает набег ради грабежа, бывает война, а в земномправе есть еще и ваганум. Когда пришлый дворянин побеждает в схватке владельцаманора, чтобы самому сесть на его место. Конечно, тут свои условия: владелецвправе использовать всю свою вооруженную силу, а пришелец обязан иметь, самоебольшее, одного спутника. Потому, хоть для ваганума теоретически открыт дажеСнольдер, на деле успеха можно добиться лишь в такой вот глуши. Особенно когдаподданные не хотят защищать хозяина.

– Значит, теперь барон – ты?

– Не было у меня хлопот… – усмехнулсяЛеверлин. – Ты. Быстренько начинай командовать, время не ждет… Ну!

Сварог не колебался; приосанился, принял позу, показавшуюсяему самой величественной, оперся на рукоять топора, указал на столбы и рявкнул:

– Отвязать!

Кажется, эти манеры он беспардонно слямзил у кого-то извальтерскоттовских персонажей. Впрочем, Сварог не позавидовал бы оказавшемусярядом и намекнувшему на плагиат литературному критику.

Воины, не очень и удивившись, побрели к столбам. Сварогнеуверенно оглянулся на молчавшую толпу и крикнул:

– Все прекрасно, ребята, вольности последуют! – Иуже заканчивая фразу, понял, что сделал что-то не так. Чуть-чуть. Промашкавышла.

– Идиот! – поморщился Леверлин. – Они ж ктебе сейчас с просьбами и нуждами кинутся, затопчут…

Толпа и в самом деле колыхнулась вперед, лица из тупых сталивполне человеческими, охваченными надеждой. Но воины по жесту Леверлина ужевыстроились меж Сварогом и толпой, а Леверлин уже кричал, воздев руки:

– Спокойствие! Барону нужно время, чтобы разобраться свашими нуждами! Вольности вам обещаны, и они будут! Стоять!

Подействовало. Толпа замерла в прежней позиции.

– Обрати-ка внимание на эти рожи…

Сварог обратил. Пятеро с нагло-угодливыми рожамихолуев-любимчиков и одетый еще богаче пожилой субъект с лицом до тогодобродетельным и праведным, что мог оказаться лишь вором и сатрапом.