– Это тебе просто хочется посмаковать счастливоеизбавление, – сказал Сварог хмуро.

Корабль резво бежал по широкой реке – с зарифленным парусом,против течения. Капитан и матросы так и не отошли от этаких чудес – сиделикучкой у мачты, с почтительным ужасом таращились на Сварога, надолго забыв освоих полных чарках. Леверлин лежал, грустно глядя в небо, тренькал на виолонена три такта и с нарочитым пафосом напевал:

А он скакал домой с войны,

Вез подарки для жены –

Самоцветы из чужой стороны…

Он безжалостно загнал

Пять коней,

Он не ел, он не пил, он не спал –

Мчался к ней.

Он шагнул через порог,

Он был молод и высок –

Но увидел, что другой был у ней…

Он достал свой верный меч,

Повидавший столько сеч,

Он смахнул головку с плеч –

Эх, златовласую…

– По сторонам зорче смотри, – сказалСварог. – Как бы не проехали, я-то дороги не знаю…

На самом деле ему просто не нравилась песня. Наслушался онподобного творчества в родной части: «Как медленно садятся на песок ребята изМосквы и Ленинграда», «Рыдает мать, и как стена стоит отец…», «Я былбатальонный разведчик, а он – писаришка штабной…». А точнее, он был зол на весьбелый свет.

– Я могу вас довезти, куда только скажете, и сам найтидорогу, – сказал джинн, которому чертовски не терпелось на волю. –Это будет третье желание.

– Ну потерпи, ладно? – сказал Сварог. – Тымне еще понадобишься в Харлане…

Джинн чем-то неуловимым напоминал лейтенанта Семенова, скоторым они вместе служили после училища. Поневоле начнешь относиться к духуогня как к старому приятелю.

До последнего момента не верил Сварог, что студент проявитдолжную сноровку и правильно вспомнит дорогу. Правда, в резерве оставалсяджинн, зациклившийся на исполнении последнего желания. Но, как сказал быстаршина роты прапорщик Подоляк, «негоже пулеметом бутылки открывать!»

Но – нет: в какой-то момент Леверлин бережно отложил виолон,с уверенностью прошагал на нос и принялся отдавать команды совершенно трезвымголосом.

Когда они отыскали Ворота – перемычку неподвижного синеготумана в узкой расселине, – все повторилось, как в прошлый раз: корабльнырнул в синюю мглу, мгла сгустилась до полной непроглядности, вскорерассеялась, узкий проход в скалах повернул направо, и посудина выплыла на Ител.Низкие угрюмые тучи заполонили небо. И здесь, на этом свете, казалось ненамногосветлее, чем в синем тумане: того и гляди, грянет буря и закружит утлый челн…

– Ну вот и все, – сказал Сварог.

Неуправляемый корабль тут же развернуло кормой вперед и встоль постыдной позиции понесло течением – джинн, въедливый, словно стряпчий,счел, что строго выполнил свои обязанности согласно договору о втором желании.Моряки, не дожидаясь приказа Сварога, бросились к мачте. Быстро развернуликораблик в нормальное положение, капитан встал за штурвал и повел суденышко квысокой скале, похожей на восклицательный знак. Сварог, свесившись над бортом,громко позвал (вспомнив поучения Блая):

– Доран-ан-Тег!

Взметнулся фонтан брызг – топор взлетел над серыми,украшенными серой же пеной волнами и, описав дугу, оказался в руке Сварога,больно ударив древком по ладони – Сварог не успел разжать пальцы пошире.

– Впечатляюще, – присвистнул Леверлин. – Гдеты раздобыл этот славный топорик?

– Потом расскажу, когда будет время, – сказалСварог, вытирая мокрую руку. – Интересно, чья это конница тамнарисовалась?

Он достал подзорную трубу, всмотрелся. Десятка два верховых,желтые с черным кафтаны. Один как раз смотрел на кораблик в подзорную трубу.

Показалось, они встретились глазами. Сварог вздрогнул,опомнился, с видом скучающего зеваки медленно опустил трубу и спросил:

– Харланцы?

– Они, – поддакнул капитан, спокойный кактанк. – Гвардейцы.

Наверное, людей с «Божьего любимчика» до сих пор сторожилипо дорогам.

– Интересно, что они о нас подумали? – спросилСварог.

Столь трогательная забота и пристальное вниманиесвидетельствовали, что капитан Зо кому-то крепко наступил на мозоль. Или накопыто. Еще спасибо, что в этом мире не додумались до фотороботов и прочих коварствиз арсенала земных криминалистов.

– А что им думать? – хмыкнул капитан. – Одинв наряде Вольного Топора, один в дворянском и мы, местные… И нас, всех пятерых,для экипажа такого кораблика маловато. Кораблик ронерской постройки. Онинаверняка решили, что речные пираты захватили ронерскую посудину. На что имглубоко наплевать.

– Леверлин, у тебя есть документы? – спросилСварог.

– Ну разумеется.

– А у вас, капитан?

– Аж три, ваша милость, – позволил себежуликоватую улыбку подчиненный. – И все, каюсь, на разные фамилии иподданства. Вот только на кораблик у нас патента нет… ну да у меня в голенищедва чистых зашиты. Впишем что захотим, дело знакомое. Название на борту есть,«Морская жемчужница», порт приписки сочиним из головы…

– Весело будет, если нападем на того, кому этот корабльзнаком.

– А мы его в Риуме купили, ваша милость. – Капитанбыл очень доволен, что может дать хоть какой-то совет Сварогу.

– Ну и что? – не понял Сварог.

– Риуме – первое в Пограничье место по продажеворованного и прочего неправедно доставшегося. Кораблей в первую очередь. Когони спросят насчет чего подозрительного – купил в Риуме у хромого да чернявого,еще один зуб у него со свистом… Все понимают, в чем дело, а доказать нельзя.Главное – как следует осмотреть кораблик, и если попадется что лишнее, выкинутьза борт.

Так они и сделали. Пооткрывали рундуки, прощупали ладонямивсе щели, куда не заглянуть, на всякий случай простучали даже переборки – чтобыпотом не оконфузиться на таможенном досмотре, но не нашли ничего, кроме кое-какойпосуды. Никакого груза в трюме не оказалось. Видимо, амазонки успелипохозяйничать с чисто женской добросовестностью.

Что гораздо хуже, не оказалось ни еды, ни воды. Бочонок винак тому времени был объединенными усилиями опустошен и вышвырнут за борт.Создавать заклинаниями еду и питье Сварог не хотел, чтобы не выдавать себя каклара. Капитан и так узнал много такого, чего ему не следовало бы знать. По этойже причине Сварог героически отказался от своих сигарет, извлекаемых извоздуха, довольствуясь одной из трубок капитана и его скверным горлодером. Аесть и пить хотелось не на шутку. Один Карах безмятежно дрых у борта, ничуть невстревоженный наступившим на корабле голодом, поскольку не знал ни о голоде, нио побеге. Джинн был начеку и настойчиво предлагал завалить корабльизысканнейшими яствами вкупе с лучшими винами – очень ему не терпелось поскорееразвязаться с избавителями и отправиться восвояси. Но Сварог, твердо решившийпоберечь третье желание для серьезного дела, потребовал карту и, обнаружив, чтоближайшим населенным пунктом является уже знакомый ему понаслышке Готар,решительно приказал: