Углядев в полутьме две бочки с маслом, он наклонил ближайшую, почувствовал, как жидкость плещется примерно на середине, и покатил к двери. Затем он закатил бочку в кузов, поставил поближе к кабине и подогнал пикап обратно к дому. Хетти как раз выходила, в чистых джинсах и яркой цветастой блузе. Ее седые волосы были убраны в аккуратный узел под плотной шляпой.

Хетти забралась в машину, помахала помощникам и выехала со двора. В воротах, когда она переезжала через решетчатый настил, положенный, дабы не пропускать скот, деревянная пробка, которой Джонни наскоро заткнул бочку, наполненную двадцатью галлонами чистого «молока» Салли, вылетела.

Первый фонтанчик белой жидкости выплеснулся из бочки, когда пикап подбросило на следующем ухабе, и, пока машина тряслась по проселочной дороге, «молоко» мелкими порциями вылетало при каждом толчке и скапливалось лужицей на дне кузова. Когда Хетти выскочила на окружное шоссе, бочка опасно накренилась и качнулась обратно. На этот раз фонтан молока напоминал маленький гейзер и обильно залил коробку с подозрительными яйцами. Хетти продолжала путь.

Но недолго.

Как истинная фермерша, Хетти не снисходила до того, чтобы следить за дорогой, а все время оглядывала окрестные пастбища, где группками паслись ее драгоценные черные ангусы. Она гордилась, что, несмотря на шестьдесят лет, глаза у нее еще острые, зараженную глистами корову за тысячу ярдов определяют.

Через две мили после поворота на окружную дорогу, по-прежнему проходившую через пастбища «Сёркл-Т», хозяйка ранчо заметила в нескольких сотнях ярдов к югу от дороги на склоне холма корову с теленком. Сбросив скорость до пятидесяти миль в час, Хетти прищурилась от солнца, а потом, довольно хмыкнув, ударила по тормозам. Грузовик резко вильнул и остановился у левой обочины пустынной дороги. Хетти выскочила и быстро пошла по склону – взглянуть на корову и теленка поближе.

Она не услышала глухой звук, с которым бочка опрокинулась, уперевшись в край кузова. Хетти поднялась на холм и последовала за медленно удалявшимися животными. Пока она спускалась по дальней стороне, все больше теряя из виду пикап, ровная струйка «молока» поливала коробку с золотыми яйцами. Минуту спустя полегчавшая бочка сдвинулась и покатилась. Она упала на яйца и разбила с полдесятка.

Земля разверзлась, и мир вокруг Хетти обернулся ревущим адом пурпурно-красного пламени и разрывающего уши грохота. Пронесшаяся ударная волна сбила ее с ног и забросила в высохшую канаву у подножия холма. Канава спасла Хетти жизнь, когда расколовший небеса удар прокатился над ней. Ошеломленная и оглушенная, она распласталась под нависающим выступом земли.

Ударная волна потрясла ранчо и городки миль на сто вокруг, а сейсмическую активность зафиксировали приборы в Калифорнийском университете в Беркли, находящемся за двести миль, и в университете Лос-Анджелеса, в четырехстах милях. На полигоне Комиссии по атомной энергии, в каких-то шестидесяти милях к югу от зияющей дымящейся дыры, ознаменовавшей конец жизни пикапа ранчо «Сёркл-Т», сошли с ума все средства слежения и контроля.

Усадьба, если по прямой, находилась от точки взрыва примерно в восьми милях.

К тому моменту, как небо заслонил ослепляющий фиолетовый свет взрыва, Джонни успел расслабленно устроиться в стоящем на широкой задней террасе любимом кресле-качалке Хетти, попыхивая сигареткой в сторону взгромоздившегося на перила крыльца Барни. Оба еще моргали, остолбенев от изумления, когда ударная волна ворвалась на двор, расплющила постройки похлипче и покосила стены и крышу скрепленного металлическими скобами хлева. Все окна превратились в ураган смертоносных стеклянных осколков. Катящаяся сейсмическая волна, прошедшая вслед за взрывом, пошатнула крепкий дом из бревен и кирпича. Стихия обрушилась на Джонни, закрутила вместе с креслом-качалкой и прижала к стене дома. Барни волна подхватила и бросила, словно мешок мокрых лохмотьев, поверх изумленного и чуть не потерявшего сознание молодого человека.

Первое испуганное ржание лошадей в стойлах и коралях уже смешалось с мычанием телят в загонах, когда звук взрыва накрыл разрушения от ударной волны. Будто эхо тысячи собранных вместе пушек, выстреливших разом, рвущий душу звук, чью плотность, казалось, можно физически ощутить, пронесся над пустыней и окатил то, что осталось от ухоженного двора. Этот звук заставил едва шевелящихся на крыльце людей прижаться к полу и полетел дальше грохочущей приливной волной.

Чуть обождав, Барни со стоном свалился с запутавшихся друг в друге кресле-качалке и оглушенном Джонни. Тот пролежал в оцепенении еще секунду-другую и попытался встать.

– Хетти, – прохрипел он, неистово тыча пальцем на юг, туда, где в небо поднималась массивная колонна грязно-пурпурного дыма и огня, напоминая ножку уродливой ядовитой поганки. – Там Хетти!

Джонни, шатаясь, спустился с крыльца и неровно припустил к груде разбитых досок, которые несколько секунд назад были тракторным сараем. Когда юноша пересекал двор, с севера налетел сильный порыв ветра, гоня перед собой облака сухой пыльной земли. Потрясенного и побитого Джонни чуть снова не опрокинуло силой ветра, пронесшегося по ранчо в обратную сторону, в направлении мощного столба пурпурного дыма.

Молодой человек, набросившись на гору досок, заваливших минивэн, с яростью расшвыривал их во все стороны. Приковылявший Барни присоединился к этой отчаянной попытке освободить машину из плена, и минуту спустя они расчистили проход. Джонни протиснулся на переднее сиденье и задним ходом вывел машину из-под оставшихся досок.

Три из боковых стекол были разбиты, но ветровое уцелело, лишь небольшая трещина лучами разошлась по триплексу. Барни открыл освобожденную пассажирскую дверь и, скользнув внутрь, уселся рядом с Джонни. Пыль взвилась из-под колес, когда тот втопил педаль в пол и рванул в сторону дымного столба, возвышающегося в воздухе уже более чем на полторы мили.

Хетти пошевелилась в своем укрытии и слабо застонала. Две одинаковые струйки темной крови текли из ее ноздрей. Вокруг оседала густая пыль, Хетти закашлялась и начала хватать ртом воздух.

На противоположной стороне холма, напоминая пробудившийся вулкан, дымился обширный – футов сто в диаметре и от шести до десяти футов глубиной – рваный кратер и распространял вокруг странный острый запах эфира.

Столь же драматичной, как спасательный рывок Джонни Калпеппера, была реакция в дюжине прочих мест Невады и Калифорнии. С особым накалом события развивались в шестидесяти милях к югу, где небольшая армия военных и ученых как раз готовилась к подземному атомному взрыву, когда пикап ранчо «Сёркл-Т» произвел самоаннигиляцию.

Ударная волна прокатилась по дну пустыни, обтекла горы и влилась на Френчмен-Флэт, разбудив половину измерительных приборов. Следом явилась сейсмическая волна, пробежавшая по земле, как суслик по саду, – вторая половина приборов отреагировала не менее бурно. Наконец, на ошеломленных ученых и солдат обрушился звук, заставивший представить огромные литавры, подвешенные под куполом пылающего неба.

Исследователи с наблюдательных пунктов на вершинах гор обратили недоуменные взгляды к северу, где рос в небо столб из дыма и пыли, затем вскрикнули, резко развернули свои оптические