так и не скажешь, что опасный вор-рецидивист, – засмеялась я.

– Он хорошо притворяется.

Я сняла пиджак, отнесла его в прихожую, села за стол, а Лев поставил передо мной миску с картошкой, выдал пакетик для отходов и нож.

Сам снова поковырялся в морозильнике и достал замороженные грибы.

– Лев, что происходит? – аккуратно срезая кожуру с картофелины, поинтересовалась я.

– Мы готовим есть.

– Я не об этом. То, что Нина с крокодилом Геной поругалась, для тебя плохо? Зачем я здесь? И пистолет зачем?

– Малышка, давай ты не будешь забивать голову, ладно? Просто делай, как я сказал, и все будет хорошо.

Как-то незаметно и очень плавно мы скакнули от «полторашки» к «малышке», но, кажется, опера это ничуть не смущало. Он увлеченно резал грибы и готовился кормить себя любимого.

Я же пыталась рассуждать логически, но получалось только фантазировать, ибо делиться информацией Лев не собирался. Зачем я здесь? Почему он взял пистолет? Это как-то связано с тем, что Нина рассталась с Васей, или есть еще что-то?

Я глубоко задумалась, а Лев порезал грибы, достал сковородку, масло и сел рядом нарезать картошку.

– Нет, объясни, – я решила его дожать, – иначе сама додумаю.

– Звучит как угроза, – хмыкнул он. – Ладно, расскажу, но ты обещаешь не пугаться, поняла?

– Да, – посерьезнела я.

Лев склонился к моему уху и шепотом очень серьезно признался:

– Мы узнали, что Василий является главарем банды опасных контрабандистов. Они в федеральном розыске находятся. Ну вот я в доверие к нему втерся, теперь меня проверять будут, а по легенде я твой парень. Возможно даже, что за нами следят. Могли даже прослушку поставить в квартиру, так что ты ночью меня не посрами уж. Стонать красиво умеешь? А то, если подслушивают, стремно перед пацанами будет.

Я посмотрела в его смеющиеся глаза и поняла, что надо мной банально шутят.

– Конечно, умею, – пропела я и громко проговорила, обращаясь куда-то в потолок: – Лева, не расстраивайся, десять сантиметров – это не приговор, зато ты в другом хорош!

– Малышка, дождись основного действа! – в момент включился этот сказочник. – Я еще даже штаны не снял.

– О боже! А кто это тут у нас такой малюсенький? Лева, таки неси лупу, я, кажется, ослепла.

– Это от счастья, родная. Иди ко мне, сейчас я сделаю тебе хорошо!

– Это что, все?! – разочарованно протянула я.

– Жучка, – с улыбкой сдался Лев.

– Врун!

– Все правда, кнопка, меня и правда проверяют, но у тебя мордашка побледнела от страха, нужно было как-то разрядить обстановку, – Лев протянул руку, щелкнул меня по носу и ободряюще подмигнул.

– Все точно так, как ты сказал? – подозрительно уточнила я.

– Точно.

– А если я Игнату позвоню и спрошу?

Лев достал мобильный, и спустя три гудка трубка ответила голосом дядюшки:

– Что там?

– Есения Олеговна поймана с поличным на контрабанде незаконнорожденных хомячков и отбывает наказание согласно купленным билетам, – со смешком отчитался Лев. – Требует адвоката.

– Скиртач, – застонал Игнат, – пересидите до утра, пока мы разбираемся.

– Понял, будет исполнено, – отчеканил Лев и отключился.

– В чем разбираемся? – напряглась я.

– Проверяют наличие хвоста. Если найдут – установят круглосуточную наружку. Еще вопросы есть?

– Нет, – поджав губы, пробубнила я. – Корми меня, задержанным полагается пайка.

– У нас теперь каждый контрабандист в поле агроном, все свои права знают, – притворно возмутился Лев.

– Финка в печень – никто не вечен!

Он весело хохотнул, поднялся, взял миску с нарезанной картошкой, поставил сковородку на огонь и сосредоточился на готовке.

Глава 25

Лев

Сковородка, ложка, масло… Все что угодно, лишь бы занять руки, которые сами тянулись к малышке. Есения задумчиво хмурила бровки и подозрительно на меня косилась.

Надеюсь, поверила, потому что пугать ее реальным положением дел я не собирался. Вчера нам с Кирюхой некогда было думать и обсуждать случившееся у Анфисы – слишком быстро все закрутилось.

С Бароном у старшего опера Токарева была давняя кровная вражда. Старший спал и видел Барона за решеткой. Но всегда что-то срывалось, а в миру Баринов Константин выходил сухим из воды, оставляя Игната ни с чем. Желание отправить Баринова на полное государственное обеспечение в места не столь отдаленные стало для Игната идеей фикс и целью всей жизни.

Мы методично копали, собирая материалы на Барона и его людей, в его близкое окружение даже смогли попасть двое наших парней под прикрытием.

Игнат умел ждать. Прозвище Доберман он получил много раньше знакомства с Натальей Алексеевной за свое умение вцепляться зубами и когтями в горло и не отпускать до победного. А вот Добермасиком он стал недавно, видно, и у него звезды сложились в причудливую фигуру из трех пальцев.

Проблема была в том, что Барон Игната тоже знал. Они разыгрывали своеобразную шахматную партию длиной в несколько лет. Оба были сильными игроками и тщательно продумывали каждый шаг.

Почти…

Всегда, в любой, даже самой подготовленной операции, может случиться «но». В нашей случилась не совсем случайное знакомство с полторашкой, мой приступ ревности и бдительность Кирюхи, у которого была профессиональная художественная память на лица в комплекте с умением поддержать товарища в любой ситуации.

И пока я вчера сгорал от ревности, Кирюха затребовал у Лехи всю информацию на хозяев квартиры через стенку от Есении. Оказалось, те давно уехали за границу, а в квартире уже месяц живет жилец, который не единожды отметился в материалах дела как доверенный человек Барона.

К утру мы уже точно знали, что парочка людей Баринова крутятся вокруг Натальи Алексеевны, а утром были точные сведения, что эти же смертники ошиваются вокруг салона Катерины Романовны, где и работала женщина, сделавшая из сурового Добермана пушистого Добермасика.

И если бы не моя ревность и подозрительность Кирюхи, страшно подумать, что бы из этого вышло.

Наверное, именно в момент, когда мы обсуждали ситуацию в кабинете Добермана, я понял, что полторашка должна быть у меня на глазах. И никому другому, даже Игнату, я ее не доверю. Словно лопатой по голове шарахнуло осознание, что она должна быть со мной. На расстоянии вытянутой руки.

Я готов был убивать каждого, кто неровно дышит в ее сторону, и с удовольствием начал бы с Георгия.

Мою инициативу «ехать и брать не глядя, потом разберемся» начальство отклонило с огромной неохотой. Игнат сам готов был взять оружие, поднимать по тревоге «маски-шоу» и выдвигаться на задержание, но мы все понимали, что это путь в никуда. Раз они стали крутиться вокруг близких Игната, значит, грядет что-то крупное, на чем мы и сможем взять всех и провести