Нам нравится классифицировать свои действия на те, что мы производим намеренно, и те, что выполняем бессознательно – то есть почти (или совсем) не ощущая этого. Различие представляется нам настолько важным, что мы поместили его в основу своих социальной, правовой и этической систем и считаем отрицательные поступки, которые люди совершают «непреднамеренно», менее достойными порицания или обвинения. Например, во многих правовых системах имеют силу такие аргументы, как «У меня не было осознанного намерения совершить это преступление». Таким образом, слово «осознанно» предоставляет нам полезную в социальном контексте возможность объяснить, как ведет себя наш разум.

Так или иначе, большинство психических процессов работают таким образом, что нам не приходится думать или размышлять о том, почему и как мы их выполняем. Однако в тех случаях, когда они дают сбой или сталкиваются с препятствиями, запускаются высокоуровневые процессы, которые часто обладают следующими свойствами:

(1) Они используют созданные нами модели самих себя.

(2) Они чаще бывают последовательными, чем параллельными.

(3) Они имеют тенденцию использовать символические описания.

(4) Они используют наши самые свежие воспоминания.

Что может заставить человека активировать эти процессы? Мне кажется, подходящим поводом будет осознание того, что вы столкнулись с каким-то серьезным препятствием, например не достигли необходимого результата. В таких условиях вы, возможно, отметите, что ощущаете беспокойство или переживаете, а затем попытаетесь исправить это с помощью ментальных действий, которые, если их выразить словами, будут выглядеть так: «Теперь мне нужно сосредоточиться», или «Нужно постараться мыслить более собранно», или «Нужно переключиться на более высокоуровневый анализ».

Что же за механизмы заставляют вас думать таким образом? Предположим, в мозге имеется один или несколько специальных «детекторов ошибок», которые начинают реагировать, когда ваши привычные системы не достигают какой-либо цели. Тогда такой ресурс мог бы активировать другие процессы более высокого уровня, например те, что приведены на этой диаграмме:

Смысл в том, чтобы помочь вам взглянуть на ситуацию более внимательно и рефлексивно, или, как мы выражаемся, «более осознанно», путем «повышения» (см. 2.4) уровней ментальной деятельности.

Согласен, и каждый читатель может составить другой список процессов, которые у него ассоциируются со словом «сознание». Действительно, как в случае с большинством других «психологических слов», нам, вероятно, придется переключаться между несколькими разными списками, потому что мы едва ли когда-либо сумеем охватить все значения подобного слова, дав определение лишь одному критику. Однако вот несколько причин, почему любой высокорефлексивной системе могут потребоваться по крайней мере эти четыре составляющие.

Модели себя: Джоан, думая (в разделе 4.2) о своих недавних решениях, спросила себя: «Что бы подумали обо мне друзья?» Но чтобы ответить на подобный вопрос, Джоан понадобятся описания или модели, репрезентирующие ее саму и ее друзей. В главе девятой мы более подробно обсудим то, как Джоан могла бы создать и использовать такие модели себя (self-models); они включали бы описания ее физического тела, репрезентации различных ее целей и описания ее расположения в различных социальных и физических контекстах.

Мы все создаем ментальные модели, которые описывают различные психические состояния, корпусы знаний о наших способностях, образы наших знакомых и собрания историй о прошлом. Затем, используя эти модели, мы обычно применяем термин «осознанно» (если рефлексия приводит к решениям, которые мы принимаем) и «неосознанно» или «непреднамеренно» (для описания процессов, которые считаем неподвластными своему контролю).

Последовательные процессы: Вам не составляет труда ходить, смотреть и разговаривать в одно и то же время, но рисовать два разных предмета двумя руками сразу оказывается гораздо сложнее. Почему какие-то задачи мы можем выполнять одновременно, но другие нужно разносить во времени? Делать дела «по очереди» приходится, когда разные задания конкурируют за использование одних и тех же ресурсов. Процессы, связанные с ходьбой, зрением и речью, происходят в разных частях мозга, так что им не нужно конкурировать за ресурсы, но для того чтобы одновременно нарисовать стол и стул, вам, вероятно, придется использовать одни и те же высокоуровневые ресурсы формирования и контроля своей стратегии.

В самом деле, с такими конфликтами сталкивается каждый, кто пытается разобраться с несколькими трудными задачами сразу. Подозреваю, это связано с тем, что некоторые из наших уникальных человеческих способностей развились настолько недавно – то есть всего лишь за последние несколько миллионов лет, – что у них пока нет множественных копий. Следовательно, нам приходится работать над различными аспектами сложных задач последовательно – вместо того чтобы делать это одновременно.

Само собой, есть и другие причины, почему некоторые задачи нужно решать последовательно, – например, если вы не можете завершить определенный процесс, пока не добьетесь промежуточного результата, который необходим для достижения конечной цели[37]. Нам приходится действовать последовательно, когда следующий шаг зависит от предыдущих или когда ресурсы каким-то иным образом ограничены. Пожалуй, вот почему мы так часто называем свои мысли «потоками сознания».

Символические описания: Представьте себе, что девочка Кэрол хочет построить из деталей конструктора арку. Для этого ей потребуется каким-то образом репрезентировать структуру, которую она планирует построить. На схеме слева внизу изображена так называемая коннекционистская сеть (connectionist network), которая использует числа для обозначения того, насколько тесно связаны различные пары частей.