На экране обаятельный обманщик Тристан, прикинувшись крупным бандюганом, дурачил недалеких ухажеров Дианы — маркиза Рикардо и графа Федерико.

— А вдруг убийца — мелочный склочник, ненавидящий все и вся? Он возомнил себя всемогущим и мстит окружающим за реальные и мнимые обиды?

Лев Иванович ушел в свои напряженные размышления. Он чисто механически наблюдал за тем, что происходило на телеэкране, совершенно в это не вникая.

— А что? Мысль нормальная. — Стас энергично кивнул. — Завтра займемся опросом родственников потерпевших. Если хотя бы в двух-трех случаях засветится какой-то конкретный тип — все! — тут же берем его в разработку.

Сыщики распределили меж собой уже имеющиеся адреса и прикинули, сколько еще может быть людей, которых стоило бы опросить. Потом они рассудили, что на сегодня головоломок хватит, пора бы уже дать себе отдохнуть. Друзья досмотрели фильм, где все закончилось на яркой, оптимистичной ноте. Влюбленные сердца наконец-то соединились, и все сущее смешалось в феерии радости и ликования.

— Да, в кино чаще всего самый счастливый конец — это свадьба, случившаяся и благодаря, и вопреки кому-то или чему-то. — Станислав сокрушенно вздохнул и переключил телевизор на вечерние новости. — Жаль, нам не дано узнать, как же дальше сложилось у этой счастливой пары. В жизни-то не всем дано выдержать испытание кастрюлями, горшками и пеленками. Ого! Смотри-ка! Америкосы опять отличились. Их госдолг снова бьет рекорды. Еще, блин, нас берутся учить, как правильно жить и с кем дружить! Ладно, ты как знаешь, а я, наверное, буду ложиться.

Лев Иванович шел к общежитию рыбокомбината «Палтус», сжимая в кармане рукоять пистолета. Ему только что сообщили о том, что какой-то подозрительный тип ворвался в помещение и взял заложников. Эту тварь нужно было срочно обезвредить.

Данную операцию реально выполнить могли только они, опера Главного управления угрозыска. Никто больше на этом острове не имел таких полномочий, практической подготовки и хорошего, современного оружия. Как ни верти, а «Стриж» — это вам, ешкин кот, не пугач, стреляющий горохом!

Разумеется, в подобных случаях полагается вызывать спецназ, а еще раньше — психологов, которые начинают вести с террористом долгие и утомительные переговоры, убеждают того сдаться. Приезжают «Скорая помощь», пожарные и иные экстренные службы.

Но как все это оперативно вызвать на отдаленный островок? Когда они успеют прибыть? Тем более если все решают считаные минуты. Выход тут может быть только один — не дожидаясь усугубления ситуации, разобраться с преступником жестко и радикально.

Гуров остановился перед входом в общежитие и прислушался. Внутри царила тишина, но какая-то угрожающая и даже несколько зловещая. Каким-то шестым или седьмым чувством Лев Иванович вдруг ощутил, что террорист и заложники, удерживаемые им, находятся во второй комнате по коридору, дверь направо.

Ну что ж!.. Стас сейчас уже под окнами этой общаги. В нужный момент он отвлечет на себя внимание отморозка. Гуров, не теряя ни мгновения, ворвется внутрь и первым же выстрелом вышибет мозги из башки этой скотины. Вперед!

Лев Иванович достал пистолет, открыл дверь и бесшумно шагнул внутрь. Прямо перед собой он увидел жизнерадостно улыбающуюся Таю. Девушка шагнула ему навстречу и крепко обвила руками его шею.

— Тая, ты что? — Гуров попытался отстраниться, но не смог сдвинуться ни на миллиметр. — Перестань! Увидят же! Тем более что у вас тут террорист удерживает заложников! Я должен их освободить.

— О чем ты? — Тая снова рассмеялась, прижалась к его щеке и прошептала на ухо: — Никакого террориста нет. Это я специально придумала, чтобы ты пришел сюда. Я очень хотела тебя увидеть. Поцелуй меня, а? Ну, что же ты медлишь? Ты же меня хочешь! Очень! Признайся. Или скажешь, что я тебе не нравлюсь? Ладно, хорошо, тогда я сама.

Гуров задыхался в ее жарких объятиях. Он ощутил в себе неистовое пламя, греховную истому. Но Лев Иванович помнил и о Марии, о том, что если изменит ей сейчас, то потом себе этого уже не простит.

— Нет! Не надо! — Гуров буквально принудил себя сказать эти слова и с невероятным усилием смог отступить назад.

Открыв глаза, он некоторое время лежал не двигаясь. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.

«Ничего себе, вот так освобождение заложников! Японский городовой! Приснится же такое! Да еще и столь реалистично. Обалдеть! Это что же со мной творится-то? — размышлял Лев Иванович. — Выходит, в народе не зря говорят, что седина в бороду, а бес в ребро? Да уж.

Получается, что психологи правы. Они не просто так утверждают, что наши подспудные желания, которые днем мы в себе подавляем, ночью приобретают неограниченную свободу. Во сне мы видим именно то, что хотели бы иметь наяву.

Выходит, я и в самом деле увлекся этой хорошенькой студенточкой, которая ко мне тоже явно неравнодушна? Что же делать-то?»

Гуров решил, что не стоит делиться со Стасом своими ночными видениями.

Тот выслушал бы все это, а потом гарантированно сказал бы примерно так: «Ну и чего ты корчишь из себя монаха? Да, Мария — чудная женщина и прекрасный человек. Но если ты себя гложешь, сжигаешь изнутри, думая о другой, то лучшее средство избавиться от искушения — всецело ему поддаться. Только и всего!»

«Нет, это не годится, — решил Лев Иванович. — Это все равно что тушить пожар керосином. Мол, пусть все поскорее сгорит, тогда и огонь погаснет сам. Выход тут может быть только один. Надо избегать встреч с Таей, а если такое и произойдет, то не допускать никакой лирики. Ни малейшего намека! Ну а самое лучшее — поскорее покончить с этим запутанным, замороченным делом и отправляться домой, в Москву. Там вся эта дурь пройдет в два счета».

Лев Иванович постепенно отходил от только что пережитого наваждения. Он снова закрыл глаза и настроил себя на то, чтобы уснуть.

В этот момент со стороны койки Стаса донесся болезненный стон, послышался тихий, хрипловатый, какой-то сдавленный голос:

— Лева, помоги! Умираю. Сердце…

Неожиданно Гуров и сам почувствовал острую, щемящую боль с левой стороны груди. Он тут же понял все. Решение родилось мгновенно.

Лев Иванович вскочил с койки, выхватил из-под подушки «Стриж» и движением большого пальца снял его с предохранителя. Он нацелил пистолет в окно и несколько раз подряд нажал на спуск, смещая ствол по сектору ведения огня. Резкие, отрывистые хлопки выстрелов болезненно ударили по барабанным перепонкам. Пистолет выплюнул оранжевые фонтанчики пламени. Помещение заполнилось пороховыми газами. В ушах тут же зазвучал комариный писк, в носу защекотало от гари.

Почти сразу же после этого Гуров понял, что с сердцем все в порядке. Отпустило! Да и Стас вскочил с постели так резво, будто его подбросила невидимая пружина с постели. Крячко тоже выхватил из-под подушки «Стриж», подбежал к окну и отбросил в сторону штору, продырявленную в нескольких местах.