— Наверное, это хороший отель, — с грустью сказалаКэрол. — Но я его не помню. Я не помню, кто я, кто ты, где я живу… Язабыла даже День благодарения и пироги. — В ее глазах снова заблестелислезы, и Стиви почувствовала, как от жалости у нее сжимается сердце. Джейсонтоже как-то подозрительно засопел.

— Ты обязательно все вспомнишь, — сказалаСтиви. — Главное, не спеши, и у тебя все получится. Человеческая жизньслишком длинна, чтобы вспомнить ее в несколько дней. Поэтому не надоторопиться… — Она ободряюще улыбнулась. — Не сомневаюсь, тысправишься! Обещаю тебе, все будет хорошо!

— А ты выполняешь свои обещания? — спросила Кэрол,глядя Стиви прямо в глаза. Она не помнила, как назывался ее отель, но знала,что такое «обещание».

— Всегда! — Стиви подняла руку, словно клялась, апотом перекрестилась двумя пальцами.

— Ты еще должна сказать: «Вот не сойти мне с этогоместа»! — вдруг выпалила Кэрол с гордостью и рассмеялась. — Я помню!

Стиви и Джейсон тоже засмеялись.

— Вот видишь, самое главное ты помнишь. А остальноепридет со временем.

— Надеюсь, — кивнула Кэрол, и Джейсон поцеловал еев лоб, а Стиви слегка сжала руку. — Желаю вам хорошо отпраздновать.Съешьте там побольше индейки за меня.

— Мы принесем тебе кусочек, — пообещал Джейсон. Они дети действительно собирались навестить Кэрол после ужина.

— Еще раз с праздником, дорогая, — прошепталаСтиви и тоже наклонилась, чтобы поцеловать Кэрол в щеку. Ей было немногонеловко, поскольку для Кэрол она была посторонней, однако Стиви не смоглапротивиться возникшему в ней внезапному порыву.

Кэрол поймала ее руку и удержала в своей.

— Ты высокая, — сказала она, и Стиви улыбнулась.

— Что есть, то есть, — подтвердила она. Сегодняона надела туфли на каблуках и была даже выше Джейсона, а ведь в нем было целыхшесть футов. — Ты, кстати, тоже высокая, хотя и не такая, как я. Ну, сДнем благодарения…

— На хрен!.. — отозвалась Кэрол, и оберассмеялись. На этот раз Стиви заметила в глазах подруги озорные искорки и ещераз мысленно возблагодарила боги за его маленькие милости. Она была счастлива,что ее подруга жива, а после сегодняшнего дня ее надежды им то, что Кэрол сновастанет собой и что хорошие времена еще вернутся, окрепли.

Джейсон к этому моменту уже вышел в коридор, и Стивиподмигнула Кэрол.

— Иди в задницу! — сказала она. — Это тожеочень хорошее выражение. Полезное.

— И ты иди туда же! — сказала она ясным, звонкимголосом, и обе снова рассмеялись.

Потом Стиви послала Кэрол воздушный поцелуй и быстро вышла.Всю дорогу до отеля она думала о том, что ни ей, ни Кэрол даже привидеться немогло, что этот День благодарения они будут встречать именно так. И псе жесегодняшний праздник был одним из лучших в жизни Стиви.

Может быть, и в жизни Кэрол тоже.

То, что Мэтью приехал навестить Кэрол как раз в то время,когда ее семья и Стиви сидели в «Ритце» за праздничным столом, было чистымсовпадением. Ему, правда, совсем не улыбалось столкнуться с ними в больнице,так что совпадение можно было считать удачным. Его появление в палате вызвалобы ненужные вопросы и еще больше осложнило жизнь ее родным, которые — особеннов первые дни, когда положение Кэрол было почти безнадежным, — были внесебя от беспокойства. Но как только Мэтью прочел в газетах, что она вышла изкомы и чувствует себя лучше, он решил, что теперь должен обязательно ееувидеть. Быть может, это было не слишком разумно, но его желание оказалосьстоль сильным, что он просто не мог ему противиться.

Войдя в палату, Мэтью остановился в двух шагах от кроватиКэрол, глядя на нее, впитывая ее образ. Он еще не видел ее после того, как онапришла в себя, и его сердце сначала подпрыгнуло от радости, а потом болезненносжалось от нехорошего предчувствия. Что-то было не так. В глазах Кэрол Мэтью неувидел ни тени узнавания. Это могло быть следствием черепно-мозговой травмы, даи с того момента, когда они виделись в последний раз, прошло слишком многовремени. И все же Мэтью не мог поверить, что Кэрол его не помнит — ведькогда-то они значили друг для друга так много! Сам он узнал бы ее мгновеннодаже через сто, через тысячу лет.

Заметив Мэтью, Кэрол повернулась к нему со смесью удивленияи любопытства, какое испытывает каждый человек при виде незнакомца, каким-тообразом попавшего к нему в комнату. Она была уверена, что никогда его раньше невидела. Высокий, широкоплечий, совершенно седой, но с молодыми, ярко-голубымиглазами, этот мужчина держался уверенно и властно, и она решила, что это новыйврач.

Мэтью заговорил первым.

— Здравствуй, Кэрол, — сказал он по-английски, таккак не был уверен, что после стольких лет Кэрол помнит французский.

— Добрый вечер. — Кэрол приветливо кивнула, а уМэтью снова защемило в груди. Во взгляде ее по-прежнему не было ничего, кромевежливого интереса, и он понял, что она его действительно не помнит. Совсем. Аведь когда-то…

— Возможно, я сильно изменился, — с трудомпроговорил он. — Мы… давно не виделись. Я — Мэтью…. Мэтью де Белланкур.

И снова на лице Кэрол не отразилось никаких эмоций. Она лишьвежливо улыбнулась. После того как она выяснила, что не помнит ни своегобывшего мужа, ни даже детей, ее нисколько не удивляло, что и этот муж чинапоказался ей совершенно незнакомым.

— Вы врач? — спросила она, но Мэтью покачалголовой.

— Вы мой друг? — Кэрол хорошо понимала, что, еслибы этот человек не был ее другом, он бы к ней не пришел. «Мы знакомы?» — вотчто подразумевал ее вопрос. Сама она ничего не помнила, поэтому ей приходилосьполагаться на информацию, полученную от других. Но Мэтью ее вопрос заставилсодрогнуться от боли. Стоило ему увидеть Кэрол, и любовь с новой силойвспыхнула в его сердце, однако для нее он был теперь совершенно постороннимчеловеком. Если она и испытывала к нему какие-то чувства до того, как прогремеледва не убивший ее взрыв, сейчас от них не осталось никакого следа.

— Да, да… Я твой друг. Очень близкий друг, Кэрол.Просто мы не виделись очень давно. — Мэтью уже понял, что Кэрол частичнопотеряла память, и не спешил сообщать ей все подробности. Ему не хотелосьшокировать или даже оттолкнуть ее, рассказав о том, что происходило между нимикогда-то. Кэрол была еще очень слаба; она выглядела такой худой и бледной, чтоон боялся хоть чем-то ее расстроить. Кроме того, в палате находилась дежурнаясиделка, а Мэтью претило пускаться в откровения при посторонних. Он не знал,понимает ли сиделка по-английски, но рисковать все равно не хотел. Наконец, сего стороны было бы просто глупо раскрывать душу перед женщиной, которая егодаже не помнила.

— Мы были знакомы, когда ты жила в Париже. Вот, этотебе… — По дороге он купил для Кэрол огромный букет роз и сейчас передалцветы сиделке.