было некомфортно. Она привыкла работать в одиночку или, в редких случаях, с Омаром или каким-то другим вором. Путешествовать с почти незнакомыми людьми было неприятно.

Ворча себе под нос, она склонилась над кострищем. Наверное, все могло быть еще хуже. Купец и ее телохранитель хотя бы не были неумехами. Наоборот: Кадир прекрасно владел луком, а Лули умела свежевать и готовить дичь, которую он приносил. Эти три дня после отъезда из Мадинны они помогали разбивать лагерь и прокладывать путь к Дхиму. В целом Айша готова была признать, что они вполне терпимые спутники.

Но был еще принц Мазен. Хотя он достаточно хорошо знал Омара, чтобы пристойно его изображать, он оставался мертвым грузом. Пока ей удалось научить его только разводить костер. Все остальные дела оставались на ней. Наверное, это было бы не так ужасно, если бы не приходилось притворяться, будто она прислуживает человеку, который не является ее Королем.

Айша подобрала ветку с края костра и начала рассеянно рисовать на песке. Только когда подошедшая Лули аль-Назари посмотрела на линии, Айша поняла, что выцарапывает на земле цветы. Она стерла их с притворным равнодушием.

Купец подтянула колени к груди.

– Это твое хобби? – спросила она.

– Не твое дело, – отрезала Айша.

– Неразговорчивая, да?

– Кто бы говорил. Не притворяйся, будто ты нас не избегала.

Купец пожала плечами и придвинулась к огню.

– И что? Ты тоже нас избегала.

Едва она начала греть ладони, как налетевший порыв ветра взметнул песок и заставил пламя колебаться. Купец отпрянула. Айша с трудом справилась с дрожью и набросила капюшон на голову. При возвращении в пустыню ей всегда требовалось несколько ночей, чтобы привыкнуть к более сильным ветрам.

У них за спиной раздались шаги, и в следующую секунду появились принц Мазен и Кадир. Принц – с картой, которую она требовала от него запоминать, а Кадир – с мешочком фиников, которые, видимо, купил в оазисе два дня назад. Мазен сел в нескольких шагах от них, а Кадир устроился рядом с купцом. Она придвинулась к нему – так близко, чтобы стащить у него с колен мешочек с финиками. Похоже, Кадир не обиделся, когда она начала их жевать.

– Как вижу, погода поменялась.

Мазен ухмыльнулся. Это получилось пугающе похоже на обычную улыбку Омара.

– Как тонко подмечено!

Айша посмотрела на небо. Полная луна казалась зыбкой, словно мираж. Айша не увидела собирающихся туч, так что дождя ждать не приходилось. Тогда о чем же шла речь? Телохранитель имел в виду более холодные ветры? В это время года в них нет ничего необычного.

– Ничего заслуживающего внимания.

Она снова посмотрела на купца: та словно пыталась согреться, обхватив себя руками под плащом. А вот Кадира, похоже, холод совершенно не волновал. Что до принца Мазена – по напряженным скулам Айша поняла, что он пытается не стучать зубами.

– Поменялась или нет, но завтра мы будем в Дхиме, – сказал он. – За стенами города непогоды нам можно не опасаться.

Купец выгнула бровь.

– Как тонко подмечено, Ваше Высочество!

Мазен ошарашенно заморгал.

Айша демонстративно покашляла и сменила тему разговора.

– Не забудь о вали Дхима, сейиди. Он будет рассчитывать, что мы нанесем ему визит, когда приедем в город.

Проезжая через Дхим, Омар обязательно заходил к градоправителю.

Утешало то, что Мазен уже должен быть знаком с манерами Ахмеда. Мазен ведь принц и, конечно же, встречался с вали, когда тот приезжал в Мадинну по делам.

Принц вздохнул.

– Конечно. Разве Ахмеда забудешь! Он для этого слишком впечатляющ.

Лули аль-Назари вздрогнула. Не слишком сильно, но заметно, с учетом ее молчания. «Она его знает», – подумала Айша. Однако искра любопытства моментально затухла. По лицу купца ее чувства определить не получалось, а что-то разузнавать не особенно хотелось.

На лагерь легла тишина. Они все серьезно и безмолвно смотрели в огонь. А потом купец бросила в костер какую-то ветку. Пламя с треском взметнулось, наложив на ее лицо тени, которые сделали ее презрительную мину еще более жесткой.

– Ну что ж, – проговорила она, – что до погоды, то, наверное, можно только подождать и посмотреть, что принесет завтрашний день.

День принес проклятую песчаную бурю.

Упрямый ветер вспарывал местность, резкие порывы трепали одежду и хлестали по телу. Достаточно было взглянуть на неестественно оранжевое небо, чтобы понять: они оказались в центре песчаной бури. Город Дхим, до которого было всего несколько часов езды, превратился в неясные очертания, едва видимые сквозь тучи пыли. Лишь компас купца, указывающий на север, подтверждал, что они двигаются в нужном направлении.

По крайней мере, так предположила Айша. Купец и ее молчаливый охранник исчезли в дымке, и она их больше не видела.

Ветер завывал ей в уши, бросая в лицо столько песка, что ей пришлось спрятаться за платками. Она сыпала проклятиями: весь мир превратился в песок, ветер и сумрак. Песок не исчезал, даже когда она зажмуривалась: он прилипал к ресницам и колол веки. Он забивался в горло, превращая каждый выдох в болезненный сиплый кашель.

Ей хотелось побить себя за то, что не догадалась, предвестником чего было затянутое дымкой небо. Она наивно ожидала более благоприятной погоды, потому что уже наступал период холодов, а ведь ей пора бы запомнить, что погода в пустыне коварна.

Завывание ветра перешло в печальный стон, и она осмелилась осмотреться, пытаясь уловить хоть какие-то признаки присутствия человека. Полночного Купца по-прежнему не было видно, но Айша заметила другую приближающуюся фигуру. Лицо было закрыто, но не узнать Омара она не могла.

Даже когда он не был собой.

Айша направила кобылу к принцу. Ближе и ближе… Но тут ветер снова усилился, и на них упал плотный полог пыли. У нее в глазах потемнело.

В темноте не стало времени. Бесполезно было пытаться двигаться вперед, поэтому Айша крепче сжала поводья, закрыла лицо платком и нырнула в спокойствие своего разума. Ветер с такой силой налетал со всех сторон, что она быстро потеряла все ориентиры. Ей одновременно казалось, что ее мотает в воздухе и заваливает песком. Дышать стало трудно – почти невозможно. И только одна мысль помогала держаться в седле: «Я не сдамся буре!»

Минуты медленно тянулись, но она повторяла эти слова снова и снова, пока ветер в конце концов не стих, а небо не посветлело до тускло-красного. Воспользовавшись передышкой, она стянула тот платок, что закрывал саднящие глаза, и осмотрелась. Песок стекал по ее щекам, словно слезы, а она вглядывалась в пустыню.

Вокруг было пусто. Ни принца, ни купца, ни телохранителя. Ничего, кроме песка.

Страх пришел внезапно – словно удар под дых. Айша накренилась в седле, сжимая поводья трясущимися руками. Омар дал ей одно простое поручение. Если она признается ему, что потеряла его брата просто потому, что недооценила бурю и не предприняла должных предосторожностей, что не