– С вашей стороны это очень любезно. Салли Эверсби, если не ошибаюсь?

Шафран кивнула и придвинулась ближе.

– Я так понимаю, это пока не предали огласке. Наверное, не стоило мне ничего говорить?

– Нет, это… Так лучше. Пусть люди знают. Чтобы не говорили о ней несусветную чушь, даже не подумав. – Зажав в накрашенных темной помадой губах сигарету, Кэролайн дрожащими руками поднесла к ней серебряную зажигалку и прикурила. – Возможно, если бы мы чаще говорили о Берди, мы бы помнили. Мы бы не продолжали жить как ни в чем не бывало, как будто ее не убили только что. – Казалось, что она разговаривает больше сама с собой, чем с Шафран.

– Так ее убили? – прошептала Шафран, наклонившись к Кэролайн. Берди – Птичка – это, очевидно, прозвище Бриджет Уильямс. – Боже правый, как это произошло?

– Я не знаю, – резко бросила Кэролайн, затем сделала глубокую затяжку. Выдохнув дым, пробормотала: – Но я бы хотела это выяснить.

В темном блеске ее глаз вновь появилась та же злость, которую Шафран заметила во время их встречи в «Голубой комнате».

Это немного тревожило. Но Кэролайн – единственная, кто в конце концов заговорил о мисс Уильямс, и Шафран должна использовать эту возможность добыть информацию.

– Что она была за человек?

Тонкие брови Кэролайн, подведенные карандашом, приподнялись, злость из глаз испарилась.

– Берди? – Она сделала еще одну затяжку и оглянулась в ту сторону, куда ушел нагрубивший мужчина. – Иногда она была милой. Любила посмеяться, любила петь. Потому мы и звали ее Птичкой. Если она пела вместе со всеми, то делала это так громко, что коты в подворотнях начинали ей подвывать.

Шафран улыбнулась, уловив теплые нотки в голосе Кэролайн.

– У нее чудесный голос.

– Так и есть. Было. – В ее голосе прозвучала резкость, почти пренебрежение, однако она уже выдала себя и свои истинные чувства к Берди. Скорее всего, она пыталась задвинуть поглубже свою скорбь, Шафран уже много раз видела такое на примере собственных бабушки и дедушки.

Кэролайн повернулась к карточному столику позади нее, затушила сигарету в хрустальной вазе, а затем принялась теребить массивное кольцо на пальце. Инкрустированная драгоценными камнями крышечка открылась, Кэролайн поднесла руку к лицу и вдохнула.

Шафран в недоумении отшатнулась и огляделась по сторонам. Только что, в самом разгаре вечеринки, на глазах у десятка людей Кэролайн нюхнула то, что выглядело как белый порошок. Принимая во внимание то, что Шафран было известно об этих людях и характере вечеринки, ее не должно было удивлять такое, но тем не менее она не смогла скрыть своего потрясения.

Кэролайн вытянула из сумочки носовой платок, промокнула нос, затем достала длинные перчатки жемчужного цвета и натянула до локтей. Обернувшись и продолжая шмыгать носом, она как будто удивилась, заметив, что Шафран так и торчит у нее за спиной.

Недолго думая, Шафран выпалила вопрос, который хотела задать до того, как открылось кольцо.

– Ей нравилось участвовать в благотворительности?

Кэролайн непонимающе моргнула.

– Благотворительности? – Она снова шмыгнула носом, прижала одну ноздрю пальцем и помотала головой. Ее темные губы тронула печальная улыбка. – Единственное, что могла сделать Берди в благотворительных целях, – потанцевать с не особо привлекательным мужчиной. И то из необходимости соблюдать элементарные светские приличия. Берди не слишком чтила этикет. – Кэролайн скривила губы. – Какая ирония, учитывая… что ж…

– Она тоже дружила с мисс Тэлбот, мистером Эдвардсом и мисс Грешем? – спросила Шафран в надежде продолжить разговор.

– Дружит она со всеми, но ближе всех со мной… или, вернее, дружила. – Выражение ее лица изменилось, она пробормотала: – Прошу меня извинить, – и вышла из комнаты.

Шафран проводила ее взглядом, раздумывая, стоит ли пойти следом, чтобы предложить поплакаться в жилетку, когда за спиной кто-то воскликнул:

– Шафран Эверли, вы ли это?

Голос был высокий и протяжный, вероятно, потому что женщина, которая продекламировала ее настоящее имя так громко, что ее услышала добрая половина людей в комнате, явно была мертвецки пьяна. Она ввалилась, вцепившись в мужчину, и оба они едва держались на ногах.

Шафран постаралась изобразить на лице натуральную растерянность и вежливо улыбнулась.

– Прошу прощения?

– Голубушка, давно не виделись! – завопила женщина. К сожалению, Шафран узнала этот высокий лоб, большие зубы и пухлые губы.

– Хелен Кроуфорд, вот так приятная встреча! – Энтузиазма Шафран хватило только на скованную улыбку. Они с Хелен никогда близко не общались. Та дружила с Элизабет, пока не стало известно, что семья Хейл разорилась. Как только слухи стали распространяться, приглашения на чай и званые ужины прекратились. Мужчина, поддерживавший ее, широко улыбнулся. – И Джереми Стрейтс. Как поживаете?

– Просто прекрасно, дорогуша, – быстро закивал Джереми.

Хелен с нежностью похлопала его по руке, которой он приобнимал ее за талию.

– Знаете, Джереми попросил моей руки.

– Ох, как мило. Поздравляю! – сказала Шафран, и от улыбки у нее заболели щеки. Если бы не это недоразумение с ее именем, возможно, она бы и осталась порасспросить их об убитых женщинах, но сейчас ей нужен был предлог, чтобы сбежать как можно скорее.

– Это было два года назад, – нахмурившись, зыркнул на нее Джереми. – Мы уже почти полгода женаты, глупышка.

– А не виделись с ней все пять, – огрызнулась Хелен, но вдруг просияла. – Шафран, и где же вы пропадали? Последнее, что я слышала, – что вы прозябаете где-то в Эллингтоне. Должно быть, там ужасная скукотища.

Ее накрыло паникой – остро и сильно. Они разговаривают в полный голос, и их может кто угодно услышать, и тогда…

– Но какое же фееричное возвращение в общество! – рассмеялся Джереми. – И так гораздо лучше – потому что многие из старой гвардии собираются у Вейла, чтобы хорошо провести время. Ничего не поделаешь – все они хотят его послушать. Он говорит, что в день выборов разнесет в пух и прах этих фальшивых социалистов. – Он икнул и постучал себя кулаком по груди, как будто собрался отрыгнуть. – Чешем где-то здесь – ты ведь помнишь его, да? – Джереми бросился к открытой двери, увлекая Хелен за собой и завопил: – Толли, пойди найди Чешема! Нипочем не догадаешься, кого я только что встретил!

Комната для карточных игр – последнее место, где Ли ожидал найти Шафран, но вот она здесь, с нервным видом разговаривает с вдрызг пьяной парочкой.

Ли тронул ее за плечо, и Шафран подскочила от неожиданности.

– Салли, девочка моя, пойдем потанцуем, – улыбаясь, процедил Ли сквозь стиснутые зубы. Меньше всего ему хотелось разбираться с подвыпившими гостями на этой вечеринке.

Ли показалось, что в ее широко распахнутых глазах плескалось отчаяние или что-то очень похожее, когда она схватила его