озарение. И правда, у Элизабет могло быть мало общего с другими покупателями с ближайшего рынка, но они делали покупки в одном и том же месте.

– Элиза! Ты великолепна!

Элизабет заулыбалась.

– Вот оно! Все жертвы из высшего общества, ведь так? А куда ходят все аристократки, у которых денег куры не клюют?

Глава 17

– Я так понимаю, что просто зайти в «Харродс»[31] и покончить с этим у нас не выйдет? – с надеждой спросила Шафран.

Нью-Бонд-стрит кишела трамваями и машинами, а тротуары были заполнены толпами людей. Женщины в элегантных костюмах парами шли им навстречу, оживленно беседуя в шляпках всевозможных форм, размеров и цветов. Витрины магазинов изобиловали роскошью: от изысканных вечерних нарядов до изящных туфель на высоком каблуке, сумочек и шалей, а золотые вычурные буквы на дверях ателье говорили о качестве работы портных.

Элизабет сердито зыркнула на нее.

– Если ты хочешь добиться нулевого результата, тогда, конечно, можешь пойти и в «Харродс». Но послушай меня, Шаф, это были женщины с высоким статусом или по крайней мере пытались казаться таковыми. Титулов не имела ни одна из них, но у всех были средства на гардероб, который, как я понимаю, позволял им создавать эту видимость. Платья из гардероба миссис Келлер были от Алларда, верно?

Шафран кивнула, однако жест потерялся, поскольку им с Элизабет пришлось заскочить на бордюр, уворачиваясь от кэба, который вывернул из-за угла.

– Итак, мы пойдем в «Дом Аллард» и попробуем разведать, бывали ли там остальные дамы. Это будет очень явная связь между всеми тремя женщинами. А швеи, как правило, могут много рассказать о своих работодателях из того, что слышат.

Они рука об руку зашагали по улице.

– А как насчет других магазинов?

– Есть не меньше дюжины мест, где они могли бывать. «Аллард» – только первый из этого списка.

– «Ревилл»? – предложила Шафран. Это название было у нее на слуху еще с тех времен, когда ее мать следила за модой.

– Они расположены на Ганновер-сквер. К тому же в «Ревилл» и «Россистер» – наряды для более консервативной публики. Такая девушка, как Берди, скорее всего отправится в место поинтереснее и помоднее. Если могла себе позволить, то в «Пату» или «Ланвин». «Аллард» идет в ногу со временем, но не отказывается и от клиентов в возрасте. Поэтому другие жертвы вполне могли быть его постоянными клиентами. Давай попробуем начать с него.

Двери «Дома Аллард» захлопнулись у них за спиной, отрезая от гула оживленной улицы. От внезапно воцарившейся тишины и окутавшего их аромата они почувствовали, будто оказались в святая святых.

В ярко освещенном фойе их встретили манекены в роскошных костюмах. Поток воздуха всколыхнул платья, и показалось, что манекены, испугавшись незваных гостей, замерли на полпути.

На улице готовый костюм Шафран, который обошелся ей в несколько драгоценных фунтов, и однажды уже перешитая блуза с отложным кружевным воротничком выглядели вполне сносно, хоть и маловыразительно. Но в священных коридорах Моды она почувствовала себя прокаженной.

Она с равной долей восхищения и настороженности рассматривала ближайшее к ней платье. Слишком уж оно напоминало то, что могли носить во времена Марии-Антуанетты: пышная на бедрах юбка, но покороче, по моде 1923 года.

– Bienvenue, mesdames[32], — раздался дребезжащий женский голос.

Шафран и Элизабет одновременно повернулись к дверному проему, в котором возникла стройная молодая женщина.

– Добро пожаловать в «Мэйсон Аллард». – С легкой улыбкой она вышла вперед. Едва уловимый французский акцент придавал ей шика, соответствуя ее небрежному наряду из вязаного джемпера и теннисной юбки с дерзким геометрическим рисунком. Казалось, что она была их ровесницей, однако ее царственная осанка и безупречное без морщин лицо были неподвластны старению.

– Чем могу помочь?

Она не отрывала подернутых поволокой глаз от их лиц, но у Шафран почему-то сложилось впечатление, что она уже рассмотрела их одежду и вынесла свой вердикт.

Элизабет, не понимая этого или скорее не принимая близко к сердцу, пустилась в пространные объяснения о том, что они приехали в Лондон за платьями от всемирно известных кутюрье, поскольку после смерти тетушки получили в свое распоряжение немалое наследство. Если бы Шафран не знала, что это выдумка, она могла бы купиться на широко открытые наивные глазки Элизабет. Возможно, из Элизабет и получилась бы прекрасная актриса.

Женщина, представившаяся Онорин, оказалась одной из моделей Дома Моды и с удовольствием согласилась им помочь. Они ужасно долго сидели в уютном уголке салона, подробно обсуждая, какой фасон одежды подходит под их типы фигур, цвет волос и под ближайшие светские приемы. Шафран едва сдерживалась. Одежда – это, конечно, прекрасно, но они пришли сюда с определенной целью и точно не для того, чтобы слушать, как Онорин восхваляет новую линию спортивной одежды от самого Алларда, которая не сковывает «женских движений».

Когда Онорин отлучилась за образцами тканей, Шафран наклонилась к Элизабет и прошипела:

– По-настоящему важные вопросы ты планируешь задавать? Или мы будем сидеть здесь три часа, пока она снова и снова будет рассказывать про утягивающий корсет для тебя?

Элизабет хитро усмехнулась.

– Если она заикнется про него еще раз, я скажу, что потрачу все свое наследство чтобы уехать худеть куда-нибудь на воды. – Вздохнув, она поправила заколку на бобе. – Для того, чтобы механизм работал исправно, его необходимо хорошенько смазывать. Если я ее заговорю, она привыкнет и, надеюсь, сболтнет лишнего.

Шафран до конца не верила в этот метод, пока спустя двадцать минут он не сработал.

– Моя дорогая бабушка так испугалась, когда я сказала ей, что мы с кузиной собираемся в город за новой одеждой, – тяжело вздохнув, сказала Элизабет. – Она боится, что с нами случится что-то нехорошее.

После демонстрации образцов ткани Онорин привела их в дальнюю комнату, где попросила раздеться до чулок и исподнего, чтобы снять мерки.

Онорин не принимала участия в замерах, но осталась, чтобы составить им компанию, пока еще две женщины крутили Шафран и Элизабет как кукол.

Она кивнула и поджала губы.

– Да, моя семья тоже обо мне беспокоится. Жизнь в городе бывает опасна, особенно для молодых женщин.

– А все из-за статьи в газете, – продолжила Элизабет. – Писали, что в своем доме, посреди респектабельного района была убита женщина. Дорогая, как бишь ее звали? – обратилась она с вопросом к Шафран.

– Кельсон, – пробормотала Шафран. – Нет, кажется, Келлер.

– Ах! – На прелестном лице Онорин отразилось узнавание. – Я знаю, она была нашей клиенткой, постоянной клиенткой.

– Правда? – Элизабет взволнованно выдохнула.

От такой чересчур наигранной реакции Шафран едва не подавилась от смеха, но сдержалась.

– Что