их принять шотландское устройство. Со своей стороны, Шотландия считала торжество парламента необходимым для своей безопасности, а препятствия, еще задерживавшие быстрый ход переговоров Вэна, были устранены политикой самого короля.

В то время как парламент искал себе помощи на севере, Карл I добивался содействия мятежников Ирландии. Кровопролитное восстание сделало их предметом никогда прежде невиданной в Англии ненависти, но для Карла I они были просто пешками в его политической игре. Заключение перемирия с «католическим союзом» предоставило в распоряжение короля для Службы в Англии войско под командой лорда Ормонда, до сих пор усмирявшее восстание ирландцев. При содействии католиков Карл I считал себя настолько сильным, чтобы нанести удар Шотландии; поэтому вскоре он начал переговоры с католиками Ирландии о том, чтобы своей высадкой в графстве Аргайл они поддержали восстание горцев с Монтрозом во главе. Ни один план короля не повредил его делу так, как этот. Когда распространился слух о его намерениях, офицеры его войска один за другим стали слагать с себя свои обязанности, бежавшие в Оксфорд пэры вернулись в Лондон, а начавшийся в самом парламенте поворот в пользу роялизма вдруг остановился.

Озабоченная своей безопасностью, Шотландия поторопилась подписать «Ковенант», а общины присягнули в церкви святой Маргариты, «с поднятыми руками», соблюдать его. Он обязались «привести церкви божьи в трех королевствах в теснейшую связь и единообразие в делах религии, исповедания веры, церковного управления, отправления богослужения и обучения вере так, чтобы мы, а за нами — наши потомки могли жить братьями по вере и любви и чтобы Господь мог радоваться, живя среди нас»; затем они обещали искоренять папство, прелатство, суеверие, раскол и нечестивость, «охранять права и привилегии парламента и вольности королевства», наказывать злоумышленников и противников преобразования церкви и государства, «объединить на все времена оба королевства прочным миром и согласием». Заканчивался «Ковенант» торжественным исповеданием грехов народа и обещанием исправиться. «Наши истинные и непритворные намерения, желания и стремления по отношению к нам самим и ко всем прочим, состоящим под нашими властью и попечением, в делах общественных и частных и во всех наших обязанностях относительно бога и человека заключаются в том, чтобы исправить нашу жизнь и служить друг другу примером настоящего исправления».

Заключение союза с Шотландией было последним делом Пима. «Комитет обоих королевств», которому после смерти Пима в декабре 1643 года было поручено ведение войны и иностранных отношений, сделал все возможное для выполнения составленных им на следующий год планов. Широта этих планов свидетельствует о необыкновенной талантливости Пима. Для предстоящего похода были набраны три армии, составившие войско в 50 тысяч чело век. Графу Эссексу с армией центра поручено было наблюдать за королем в Оксфорде. Уоллер с другой армией должен был сдерживать принца Морица на западе. Отряд в 14 тысяч человек, который был набран усердием восточных графств и в котором начал выдвигаться в качестве вождя Кромвель, составил третью армию под командой лорда Манчестера, готовую содействовать в Йоркшире сэру Томасу Ферфаксу. В январе 1644 года, «при сильном холоде и снеге», шотландская армия с Александром Лесли лордом Левном — во главе перешла границу, что заставило Ньюкасла поспешить на север для остановки наступления. Его уход развязал руки Ферфаксу; он бросился на высадившиеся в Честере из Ирландии английские войска, разбил их наголову и так же быстро двинулся на Селби. Опасность в тылу вернула назад Ньюкасла, который после встречи с шотландцами при Дергэме бросился в Йорк и был там осажден Ферфэксам и шотландцами.

Планы Пима быстро разворачивались. Манчестер с войском соединенных графств двинулся на соединение с силами Ферфакса и Левна под стенами Йорка, а Уоллер и Эссекс сосредоточили свои войска вокруг Оксфорда. Карл I должен был ограничиться обороной. Ирландские войска, на которые он рассчитывал, были наголову разбиты Ферфаксом и Уоллером, и король казался совсем разбитым на севере и на юге; но он не отчаивался. На требование помощи Ньюкаслом он уже ответил присылкой из Оксфорда принца Рупрехта для собирания войска на границе Уэльса; блестящий партизан заставил снять осаду с Ньюарка и Лэтомхауза, пробрался через горы Ланкашира в Йоркшир, ускользнул от армии парламента и без помех прибыл в Йорк. Успех этой попытки побудил его на новый смелый шаг: он отважился на решительное сражение. Обе армии встретились 2 июля 1644 года при Марстон-Муре, и с наступлением вечера ружейная перестрелка привела к беспорядочной схватке. На одном фланге конница короля прорвала ряды неприятеля; на другом бригада О. Кромвеля также очевидно взяла верх над кавалерией Рупрехта. «Бог сделал их как бы жатвой для наших мечей», писал генерал под конец дня; но в пылу победы он удержал своих людей от преследования, чтобы поддержать нападение Манчестера на пехоту роялистов и разбить другой фланг их конницы, утомленной погоней за шотландцами.

Нигде сражение не было таким упорным. Один молодой пуританин, умирая на поле битвы, сказал склонившемуся над ним О. Кромвелю, что его мучит одно. «Я спросил его, что это, — записал впоследствии О. Кромвель. Он сказал мне, что Бог не позволил ему убить больше его врагов». С наступлением ночи все было копчено; дело роялизма на севере погибло с одного удара. Ньюкасл бежал за море, Йорк сдался, а Рупрехт с 6 тысячами конницы направился на юг, к Оксфорду. Удар был тем тяжелее, что обрушился на Карла I в тот момент, когда ряд блестящих и неожиданных успехов превратил в торжество грозившую ему на юге опасность. После одномесячной осады король, преследуемый Эссексом и Уоллером, покинул Оксфорд, выждал, пока Эссекс отправится в наступление на принца Морица при Лайме, и тогда, быстро повернув на отряды Уоллера, разбил и оттеснил их к Лондону за два дня до битвы при Марстон-Муре. Своим успехом Карл I воспользовался для преследования Эссекса, надеясь раздавить его между войсками, своими и Морица. По роковой ошибке, граф Эссекс углубился во враждебный ему Корнуолл, где король окружил его и так стеснил в горах, что вся пехота вынуждена была сдаться на милость победителей, в то время как конница пробилась сквозь горный массив. Но сам Эссекс бежал морем в Лондон. День сдачи ознаменовался торжеством роялистов в Шотландии, обещавшим разрушить то, что было достигнуто при Марстон Муре. Ирландские католики выполнили обещание, данное Карлу I, и высадили в Аргайле свой отряд; тогда, как давно было условлено, Монтроз бросился в горы и призвал кланы к оружию. Свое новое войско он повел на «ковенантеров» и при Типпермуре одержал победу, позволившую ему занять Перт, разграбить Эбердин и навести страх на Эдинбург.

Известия об этом