и пришла к выводу, что лучшим исходом для тебя будет покинуть Францию. По неизвестной мне причине культ не покидает эту землю. Все свои убийства они совершали только в этой стране.

Подтверждая слова девушки, Калеб кивнул головой.

– Так и есть: единственный известный мне способ избавиться от внимания культа – сбежать из Франции.

– Тебе есть к кому поехать?

Селеста, ненадолго задумавшись, отрицательно покачала головой.

– Мои предки всегда жили во Франции, – ответила Селеста. – За её пределами знакомых у меня нет.

– Это плохо… – протянул некромант.

– Значит, придётся бежать в неизвестность, – объявила Мадлен. – Понимаю, для девушки это непросто, но, вероятно, только так можно сорвать культу его планы.

– Если я решусь покинуть Францию, Мадлен, ты поедешь со мной? – в голосе Селесты звучала мольба.

Мадлен, глядя в глаза подруги, не сумела соврать ей, подарив ложную надежду.

– Мы поможем тебе уехать, но сами должны будем остаться здесь.

– Почему?

– Я не смогу спокойно жить, зная, что Абраксас всегда где-то рядом.

Мне нужно найти способ навсегда разорвать ту связь, что соединяет меня с ним.

– Что вы собираетесь делать?

– Точно плана у нас нет, – признался Калеб. – Но я считаю, нужно отправиться на поиски главного алтаря Абраксаса. Если где-то и есть ответы на нужные нам вопросы, то только там. Победить бога можно лишь в его святилище. Но мы до сих пор не знаем, где оно.

– А я иногда думаю о том, можно ли разорваться сделку с Абраксасом? Вернуть ему то, что он дал?

– Но ты ведь ничего не брала у него, – удивилась Селеста.

– Зато взял Нострадамус и его долг перешёл на меня.

– Ты правда думала о том, чтобы вернуть Абраксасу свой дар? Он ведь часть тебя, неужели ты смогла бы расстаться с ним?

Мадлен тяжело вздохнула и опустила глаза в пол.

– На самом деле я не желаю этого, – честно призналась она. – Я не представляю, как смогу жить без него. Да, видения часто доставляют мне множество проблем. Но этот дар – моё наследие, и добровольно отказываться от него я бы не хотела. Но сделала бы это, если бы от этого зависела победа над Абраксасом.

– Ты говорила, что встречалась с дядей, он не помог тебе пролить свет на прошлое Нострадамуса? – поинтересовалась Селеста.

Мадлен запустила руку в потайной карман платья и извлекла оттуда пергамент с посланием от дедушки.

– Он передал мне письмо Мишеля, но в нём больше вопросов, чем ответов.

Покрутив в руках пергамент, девушка передала его Селесте. Та, склонившись над свечой, внимательно читала послание Нострадамуса. Дойдя до конца, мадемуазель Моро прищурилась. Её внимание привлекло нечто на обратной стороне пергамента.

– А что это? Часть послания? – с любопытством спросила девушка, протягивая письмо Мадлен.

Не понимая, о чём говорит Селеста, мадемуазель Бланкар взглянула на пергамент. Там, где бумага нагрелась под пламенем свечи, проявились два едва различимых слова.

– Пуатье… Турель… Раньше я этого не замечала.

– Я тоже не увидел ничего подобного, когда ты показывала мне письмо, – оживившись, произнёс Калеб.

– Видимо, Нострадамус скрыл эти слова, написав их невидимыми чернилами.

– Невидимые чернила? Это что, какое-то волшебство? – удивилась Селеста.

Видя искреннее недоумение на лице подруги, Мадлен тихо рассмеялась.

– Нет, на самом деле всё просто. Невидимые чернила – это состав на основе лимонного сока. Если им написать послание, со временем бумага высохнет и слова станут невидимыми. Обнаружить их можно, лишь нагрев пергамент. Ты читала, держа бумагу над пламенем свечи. Вот надпись и проявилась.

– Удивительно, просто удивительно… – зашептала Селеста, чувствуя себя ребёнком, совершившим невероятное открытие.

Продолжая смотреть на два загадочных слова, Мадлен поднялась на ноги и зашагала по комнате.

– Пуатье…Турель… – повторяла она, словно ожидая, что объяснение снизойдёт на неё свыше, – Что это может быть?

– Пуатье? Может быть, речь идёт о Диане де Пуатье, любовнице короля Генриха II, мужа Екатерины? – предположила Селеста.

– Исключать этого нельзя, но пока я не вижу связи, – задумчиво ответила Мадлен.

– Мне кажется, речь идёт о городке Пуатье в провинции Пуату, – заговорил Калеб, – Я когда-то бывал там с Энцо.

– Город? Вероятно, ты прав. Но кто такой этот Турель?

Калеб задумался, Селеста пожала плечами.

– Никогда прежде не слышала этой фамилии.

– Кажется, я тоже, – признался некромант.

Наконец, остановившись в центре комнаты, Мадлен вдруг улыбнулась.

– Теперь у нас появился план. Направимся в Пуатье и попытаемся разузнать что-нибудь о неком Туреле. Уверена, Нострадамус не просто так оставил мне эту подсказку. Быть может, она раскроет нам способ победы над Абраксасом, который так искал дедушка.

– Наконец-то! – воскликнул Калеб, не скрывая своей радости, – Мне надоело сидеть на месте и бездействовать. А сейчас я чувствую, что мы начинаем двигаться в правильном направлении.

В «Бедном путнике» девушки и некромант пробыли ещё несколько часов. Дождавшись сумерек, они вышли на большую дорогу и побрели прочь из Парижа, держа путь на юго-запад.

Выбравшись из Парижа, путники провели в пути несколько долгих дней. Никогда прежде Мадлен не чувствовала себя настолько уставшей. Дороги Франции были совершенно не предназначены для путешествий пешком, однако поездки в старых жёстких телегах были ничуть не лучше. Для Селесты путешествие проходило ещё более изнуряюще: дочь аристократов не привыкла к тем лишениям, что преподнесла ей роль скиталицы. Её ноги быстро уставали, нежная кожа краснела, волосы путались, покрываясь дорожной пылью. Всё это приводило Селесту в уныние, но девушка всеми силами старалась держать свои страдания при себе. Не жалуясь, она лишь тихо вздыхала, когда, утомлённая, спотыкалась об очередной камень.

И лишь Калеб всё это время находился в приподнятом настроении. Странствия – неотъемлемая часть жизни некроманта, которая давно не утомляла юношу.

Наконец, днём четвёртого дня путники вошли в маленький неприметный городок в провинции Пуату. Осмотревшись, они не обнаружили здесь ни впечатляющих поместий, ни роскошных дворцов. Город состоял из небольших домишек, в которых проживали горожане средней руки. Весь Пуатье можно было обойти всего за пару часов, при этом заглядывая в каждую подворотню. Главная дорога, насквозь пронизывающая город, привела путников на площадь, находившуюся в самом центре Пуатье.

– Как мало людей на улицах, – удивилась Селеста. – Париж в это время буквально кишит народом.

– В таких городках, как этот, большинство жителей с утра до поздней ночи заняты тяжёлым трудом, – ответил Калеб. – Кто-то печёт хлеб, кто-то подбивает подковы, шьёт одежду, вытачивает мебель. У простых горожан почти нет времени, чтобы праздно слоняться по улицам, заглядывая в торговые лавки.

Осознав, о чём говорит некромант, Селеста смутилась своих слов.

Девушка начинала понимать, что очень мало знает о жизни, протекающей за пределами дворцовых стен.

Застыв