– Что-то ручки у меня мёрзнут, – упираюсь ладошками в его грудь.

Он целует меня, но тут же резко прерывает ласку. Фельтмаршалок оборачивается. Во двор выходит король. Он кивком головы указывает на крепость.

– Прости, есть срочные дела, – извиняется Левент.

– Я погуляю тут.

– Будь осторожна, – и быстро скрывается вместе с монархом в стенах крепости.

День пролетает незаметно. Я успеваю поиграть с детьми. Они сами меня находят после обеда и уволакивают в сад, где они прячутся, а я их ищу. Правда, наше веселье прерывает баронесса.

– У вас дневной сон, – она отправляет их отдыхать. – А вечером занятия до ужина.

Друзья быстро соглашаются и убегают. Думается мне, что они далеко не в кровати побежали. Скорее всего, используют своё мнимое согласие в качестве отвода для глаз, чтобы незаметно сбежать из-под присмотра и поиграть в другом укромном уголке.

– Прогуляемся? – предлагает леди Никалина.

Это всё же лучше, чем сидеть взаперти.

Мы гуляем по дорожкам, усеянным опавшими листьями. Осеннее солнце уже клонится к горизонту, поэтому становится прохладнее.

– Ваше судейшество, я очень рада за вас и Левента, – первой нарушает она молчание.

Так, походу, мне предстоит ещё парочка историй из прошлого князя. И я оказываюсь права.

– Мне не нравилась Лолира. Она участвовала в покушении на королеву. Я знаю, что Левент сделал ей предложение. Знаю, потому что Штэв рассказал. Думаю, вы уже догадались, что у нас были отношения со Штэвом в университете. Но я, правда, очень рада за вас с Левентом. Поверьте, он очень надёжный. Ему можно доверять. Вы никогда не пожалеете, что выбрали его.

– Благодарю, – отвечаю с вежливой улыбкой.

– Да не за что, – невоспитанно обрывает участница отбора. – Я не знаю, вправе ли говорить вам такое, – она шумно вбирает воздух. – Я не раз нарушала дисциплину в университете. И однажды в качестве наказания меня заставили конспектировать труды Преподобного Евара.

Это имя професор уже упоминала. У меня пересыхает во рту. Я киваю, чтобы леди Никалина продолжала.

– Многие учёные считают его сумасшедшим, поэтому воспринимают его работы, как бред, – она отворачивается, растирая плечи. – На самом деле у него много фолиантов с рассуждениями, доказательствами и теориями. Но мне попался том, где он рассуждал о природе переходов между мирами. Преподобный полагал, что физические переходы между мирами невозможны априори. В каждом мире свои условия. И то, что подходит одним, для других – смерть. Например, мы не сможем жить без магии…

– И которая губительна для других, – добавляю, давая ей понять, что я в курсе этой проблемы.

– Но есть возможность перенести душу, включающую в себя разум, сознание и чувства. Без неё физическая оболочка – кукла. Однако даже вырвать душу из другого мира не так-то просто. Это возможно в случае мощного выброса энергии с двух сторон – из мира, отдающего душу, и мира, принимающего её. Преподобный Евар полагал, что душу можно изъять из другого мира, но только в двух случаях. В первом – в момент зачатия, когда у души нет удерживающей её в бренном мире физической оболочки. Во втором – в момент гибели тела, когда душа освобождается и больше не связана с физическим миром. Вы понимаете, о чём я говорю?

– О том, что я умерла в своём мире, – мой голос звучит как будто со стороны. Глухо и неестественно спокойно.

– Простите меня…

– Левент знает об этом и, я уверена, что он разберётся с этой проблемой, – губы растягиваются в напряжённой улыбке.

Я разворачиваюсь и ухожу. Внутри словно разрастается кусок льда, вымораживая все чувства. Ужин проходит мимо меня. Я молча наблюдаю за людьми, как они шутят, обсуждают планы и вспоминают былое. Они живут. А я?

В полном молчании поднимаюсь в комнату Левента. Даже не задумываюсь ни на миг, что дверь может быть закрыта для меня. Она открыта. Князя не было за ужином. Но он обязательно придёт отдыхать. Снимаю с себя одежду и жду его обнажённой.

Когда он заходит, хмурится. Но увидев меня, любимый улыбается. Его взгляд теплеет. Морщинка над переносицей разглаживается.

Я подхожу к нему. Князь протягивает руки, но я их перехватываю и опускаю. Не произнося ни слова, угрожаю пальчиком. Он улыбается, молчаливо принимая правила игры.

Медленно расстёгиваю пуговицу за пуговицей сначала на кителе, потом на рубашке. Стягиваю рукава до локтей. Полностью снимаю их. Обхожу сзади и прижимаюсь к его спине. Кладу руки на его талию и завершаю круг, становясь лицом к лицу.

Не спускаю взгляда с его горящих золотым пламенем глаз и медленно расстёгиваю ремень, брюки. Берусь за пояс и опускаюсь на колени, снимая низ. Мне льстит его реакция на мои действия, от которых возбуждаюсь сама не меньше.

Прижимаюсь телом к нему и скольжу вверх. С его губ срывается вздох. Довольная улыбка растягивает мои губы. Беру его за руки и веду к разобранной кровати. Левент хочет меня повалить, но я оказываюсь шустрее и в итоге сама толкаю его на постель.

Взгляд к взгляду.

Ты знаешь, что я мертва, Левент? Этот вопрос я никогда не задам. Как и не получу ответов и на другие. Конечно, знаешь. Но почему тогда не говоришь? Нельзя или боишься напугать?

Я не прячу взора, когда на четвереньках с изножья плавно продвигаюсь к середине, где опускаюсь на колени.

– Я считаю, что дети должны рождаться в законном браке, – пожалуй, это то, что может меня остановить. Не хочу обрекать на смерть своего ребёнка. Пусть даже если он и не родится.

– Я придерживаюсь того же мнения, – голос князя звучит хрипло. – Поэтому использую специальное заклинание.

Киваю и сажусь на него.

Что ж, если мне осталось не так уж и много времени, то я проживу его так, чтобы не жалеть ни о чём в момент смерти.

***

Полина удивила, дожидаясь его в спальне. Значит, она определилась. Утром, смущаясь, девушка шла рядом и не пыталась вырвать руку. Он тоже сделал выбор и озвучил его, предупреждая других, что Полина не свободна.

Горячая капля падает ему на грудь. Смотрит на спящую девушку. Вторая слеза висит ещё на ресницах. Большим пальцем он нежно вытирает её, чтобы не разбудить.

Узнала правду? Не мудрено. Многие догадываются об этом, но мало кто знает наверняка. Об участи судий никто не знает, кроме правителей и их ближайших родственников, прошедших обучение в Обители Единосущего. Нельзя говорить об этом, иначе судьи начнут шантажировать и требовать себе гарантий, что им сохранят жизнь. Вот только гарантий нет.

Узнала и не испугалась. В этом вся она.

Он целует её и