Появляться в бассейне без парео– мне плевать, но это тоже считается – я все-таки вошла без него в воду!

Заниматься любовью при свете дня

Принимать ванну или душ вместе с Эллиотом

Примерять одежду перед подругой– оказывается, это гораздо проще, чем я думала

Говорить с матерью

Есть жирное или сладкое на глазах у других – мой желчный пузырь до сих пор это помнит

Носить раздельный купальник – и опрокинуться на глазах у всех из-за шезлонга-пакостника. Сделано!

Танцевать на вечеринках– а разве это не то же самое, что танцевать на пилоне? Сделано!

Ходить в спортзал – я танцевала на пилоне! Я танцевала на пилоне!!

Петь на публику – это было так классно… как будто мне снова двадцать лет…

Родить ребенка…

Провести ночь в палатке бок о бок с кабаном– этого в списке не было, но я все-таки включу!

Участвовать в пляжном конкурсе и выиграть сто одиннадцать кило арахиса в карамели!– сто одиннадцать килограммов! Теперь я могу спокойно умереть!

Глава 17

Мы вернулись в Амьен, переполненные воспоминаниями, еще не полностью отсмеявшиеся и… с багажом в сто одиннадцать килограммов арахиса в карамели! Приехав вечером домой, Элиотт потерял дар речи, когда увидел одиннадцать пятикилограммовых мешков, которые я выиграла. Мы не смогли найти для них места, и мне пришлось раздавать арахис всем вокруг, чтобы хоть немного от него освободиться; зато коллеги на работе и соседи остались очень довольны.

Мне понадобилось три дня, чтобы спуститься с небес на землю и провести побольше времени с моим мужчиной, который все-таки немного по мне скучал. Мы гуляли все выходные: сходили в ресторан, в кино, встретились за бокалом вина с Мехди и Томом – двумя лучшими друзьями Элиотта; заезжали к его родителям, ну а в понедельник вернулись каждый к своей работе. Я приезжаю в офис, где на меня обрушивается море электронных писем и неотложных дел. Коллеги дергают меня каждые пять минут – видно, хотят, чтобы я сполна заплатила за эту короткую неделю неожиданных каникул… Все кажется настолько срочным, что я поневоле задаюсь вопросом: и как только наше агентство обходилось без такой жемчужины, как я?

А раз так, то я считаю, что заслуживаю лаврового венка, нет – бриллиантового дождя, поскольку среди досье, ожидающих рассмотрения, есть одно от раздражительного и невыносимого Серджо Пьяцци, он же Джулия Венетта. Я посылаю ему последнюю фотосессию, она ему не нравится, и реакция следует незамедлительно:

– Это что такое?! – спрашивает он меня по телефону, почти переходя на крик. – Где вы откопали этих трех теток? Они похожи на кассирш из «Лидл»[56]!

Я начинаю задыхаться.

– Кассирши в «Лидл» – очень хорошие женщины, и я их не «откопала», господин Пьяцци, вы сами прислали мне портфолио, попросив выбрать за вас. Из этого следует, что вы его просмотрели и модели от агентства вас устраивают.

– Думаете, мне делать больше нечего? Я вам переслал то, что мне предложили, а работать должны были вы!

Вдох, выдох… Успокаиваемся, успокаиваемся…

– Нет, господин Пьяцци, на самом деле это ваша работа, потому что модельное агентство – ваш клиент, а не наш. Мы из любезности оказали вам услугу, чтобы облегчить вам задачу, но проводить отбор не входит в нашу сферу деятельности. Я это сделала просто…

Я подыскиваю слова, подыскиваю правильные слова!

– …по дружбе.

Это слово буквально царапает мне горло. Мне нужно немедленно вымыть рот с мылом.

– Ну так вот, вкус у вас отвратительный, мадемуазель Сандре, эти девчонки не годятся ни к черту.

Возмущенная, я отключаю на телефоне звук и поворачиваюсь к Берни, нашему графическому дизайнеру:

– Принеси мне подушку, в которую можно покричать, иначе через пять минут сюда приедет полиция, думая, что здесь кого-то режут. И ей-богу, будь у меня под рукой нож, я бы и прирезала его без колебаний – до чего гнусный тип!

– Я все слышал, мадемуазель Сандре! – объявляет Пьяцци через громкую связь.

Я холодею – выходит, нажала не туда!

– Можете думать обо мне, что угодно, мне начхать! – продолжает он. – Только имейте в виду, реверансами и любезными отговорками по службе не продвинуться. Вы должны учиться и стараться стать чем-то большим, чем просто секретаршей.

Тут, тихонько ахнув, оскорбляется моя коллега Жанин – она как раз занимает этот пост.

– Я не секрета…

– Мне наплевать, кто вы! У вас неделя, чтобы представить мне досье, достойное так называться, с моделями, которые не рекламируют кремы для уродин. Надеюсь, это ясно. Неделя, иначе из-за вашей некомпетентности я расторгну контракт с агентством, заставлю вас заплатить колоссальный штраф и испорчу вам репутацию так, что вы никогда уже не отмоетесь!

И он вешает трубку.

Мы смотрим друг на друга – Жанин, Берни и я. Только новая стажерка из бухгалтерии отводит глаза. К нам заходит Ана, и, судя по выражению ее лица, меня ждет хорошая выволочка.

– Марни, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста.

Так и есть!

– Садитесь, – говорит она и усаживается напротив.

– Ана…

Она поднимает руку, чтобы меня прервать.

– Марни, я знаю, насколько сложный клиент Серджо Пьяцци. Он такой, каким вы его считаете и, может быть, даже хуже. Но этот клиент вот уже пять лет приносит нам доход около ста тысяч евро в год.

– Я знаю, я…

– Можете мне возразить, что он не единственный наш клиент и не самый выгодный из всех, однако мы должны оставаться профессионалами до кончиков ногтей… и ушей. Не позволяйте так легко загонять себя в ловушку. Заткните уши, слушайте только то, что вас интересует. Вас раздражают его требования? Да, но он наш клиент и имеет на них право. Мы не должны оспаривать его убеждения и имидж, который он хочет создать для своего бренда. Мы взяли на себя контрактные обязательства на три будущие кампании, и я планирую их выполнить. Хотя бы для того, чтобы не платить «колоссальный штраф», которым он пригрозил, – цитирует она его, посмеиваясь.

Я киваю. На самом деле она права, но в моем представлении такие люди, как он, не заслуживают работать с такими, как я. И где-то, признаюсь, я разочарована, что Ана больше зависит от Джулии Венетты, чем от собственных убеждений. Но, как бы то ни было, босс здесь она.

– Хорошо, сделаю над собой еще одно усилие, – говорю я, вставая.

– Я и не ждала