коммунисты больше всех. Именно это обстоятельство ведет к распаду, и потому в условиях навязанного порядка разговоры резко прекращаются.

1338 Беспорядок разрушителен. Порядок – всегда клетка. Свобода – привилегия меньшинства, она всегда основана на ущемлении других. Швейцария, старейшая демократия в мире, называет себя свободной страной, поскольку ни один иностранец никогда не пользовался у нас той свободой, которая была бы нам невыгодна, пока Америка и Великобритания не отказались от золотого стандарта. С тех пор мы ощущаем себя жертвами. Ныне мы проделываем тот же трюк с другими странами, владеющими швейцарскими облигациями (имейте в виду, Швейцария является третьим по величине банкиром Европы!), и, быть может, нам становится от этого лучше. Но на самом ли деле мы свободны? Мы слабы и незначительны, мы стараемся оставаться таковыми; наш образ жизни скромен, а кругозор ограничен не только горами вокруг, но и подлинными пиками предубежденности против всего и вся, что нам не нравится. Мы заперты в клетке порядка и наслаждаемся воздухом ровно настолько, чтобы не задохнуться. У нас есть еще одно достоинство: мы скромны и наши амбиции невелики. Вот почему мы можем придерживаться порядка и не слишком-то верим в пользу разговоров. Но наша свобода чрезвычайно хрупка – к счастью. Ее хрупкость может уберечь нас от диктатуры.

1339 Боюсь, сегодня в континентальной Европе едва ли стоит вопрос о том, будем ли мы впредь наслаждаться большей или меньшей свободой. На мой взгляд, все настолько плохо, что вскоре о свободе вообще перестанут вспоминать. Скорее, нужно спрашивать, «быть или не быть». Мы сейчас выбираем между хаосом и принудительным порядком. Будет гражданская война или нет? Вот о чем мы с тревогой взываем к вершителям судеб Европы. Позвольте процитировать слова Мигеля де Унамуно[204], одного из тех испанских либералов, которые сокрушили традиционный порядок в надежде обрести большую свободу. Его недавнее признание гласит: «Времена изменились. Больше не приходится рассуждать о либерализме и демократии, республике и монархии, социализме и капитализме. На кону выбор между цивилизацией и варварством. Цивилизация сегодня представлена в Испании армией генерала Франко»[205].

1340 Принудительный порядок выглядит предпочтительнее ужасов хаоса – во всяком случае, кажется меньшим из двух великих зол. Боюсь, приказы нам придется выслушивать молча.

1341 Но по-прежнему на свете достаточно людей, которых больше всего пугает запрет на свободу слова. Видимо, поэтому даже большинство (…)[206]диктатур в конечном счете гибнет, поэтому бессмысленная и прискорбная политическая игра сопровождает всю человеческую историю. Увы, печальная комедия для мыслящего ума и чувствующего сердца.

1342 Если мы вступаем в эпоху диктаторов, цезарей и воплощенных государств, то завершаем тем самым цикл в две тысячи лет; змей снова встретился с собственным хвостом. Значит, нашей эпохе суждено стать почти точной копией первых веков новой эры, когда цезарей уподобляли государству и богу, приносили им божественные жертвы, а храмы подлинных богов разрушались. Вы знаете, что тысячи людей в те дни отвернулись от зримого мира, исполнившись ужаса и отвращения, и приняли религиозную философию, способную исцелять души. Поскольку история повторяется, а спираль эволюции, по-видимому, возвращается к той же точке, из которой она началась, возможно, что человечество приближается к временам, когда будет достаточно сказано о нынешнем несоответствии упованиям; тогда мы спросим себя, почему мы вообще интересовались плохими комедиями.

Возвращение к простой жизни[207]

В.: Как вы относитесь к возвращению швейцарцев к простой жизни?

1343 Возвращение к простой жизни можно рассматривать как неожиданную удачу, пускай оно требует изрядного самопожертвования и на него не соглашаются добровольно. Благодаря прессе и тем дешевым сенсациям, которыми пичкают нас кино, радио и газеты, а также благодаря тысячам всевозможных развлечений жизнь в недавнем прошлом уже ускорилась настолько, что стала походить на бешеный американский темп. Ведь по количеству разводов Цюрих сравнялся с американским рекордом. Все устройства, позволяющие сберечь время – а это нынешние средства связи и прочие удобства, – на самом деле, как ни парадоксально, вовсе не экономят время, они лишь заполняют наши дни в такой степени, что времени у нас попросту не остается. Отсюда спешка, поверхностное восприятие жизни и нервное утомление со всеми своими сопутствующими симптомами – жаждой возбуждения, нетерпением, раздражительностью, нерешительностью и так далее. Подобное состояние ведет к чему угодно, только не к приращению духовности и сердечности.

В.: Считаете ли вы, что нужно усердно изучать сокровища нашей культуры?

1344 Как показывает бурное развитие книжной торговли во многих странах, в скверные времена люди склонны обращаться к хорошим книгам. Увы, для того чтобы так случилось, всегда требуется весомая внешняя причина. В отсутствие необходимости большинство людей никогда бы не взялось за «изучение сокровищ нашей культуры». Иллюзия поступательного улучшения жизни внушалась очень долго, и люди сегодня хотят как можно скорее забыть прошлое, очутиться в дивном новом мире, картину которого постоянно рисует сообщество мировых реформаторов. Неврастеническая тяга к новейшему представляет собой не культуру, а болезнь. Сущность культуры заключается в поддержании преемственности и сохранении прошлого; жажда новизны порождает антикультуру и приводит к варварству. В итоге народ неизбежно начнет тосковать по той самой культуре, которая под натиском иллюзий лучшего будущего (они ведь редко материализуются, если вообще сбываются) почти – или даже полностью – исчезла. К сожалению, наш мир или, точнее сказать, моральная структура человека устроены таким образом, что прогресс и перемены к лучшему отнюдь не обязательно несут благо: рано или поздно выявляются те или иные темные места, превращающие, так сказать, благословение в проклятие. Неужели кто-либо всерьез станет утверждать, будто наши нынешние войны в чем-то «лучше» римских войн?

1345 Современное стремление к массовости вырывает индивидуумов из личного мира и выталкивает на рыночную площадь с ее оглушительным шумом; человек становится бессознательной, бессмысленной частицей массы, беспомощной жертвой всевозможных внушений. Самая надежная приманка – это обещание «лучшего будущего», которое мешает человеку приспособиться к реальности настоящего и научиться извлекать из него максимум пользы. Индивидуум не живет настоящим и ради будущего; нет, он, поддавшись фантазиям, мысленно переносится в будущее, лишаясь настоящего и отвергая прошлое, отрываясь от своих корней, забывая о преемственности поколений во власти обманчивой и ехидной фата-морганы «лучшего будущего». Требуется поистине колоссальное разочарование для того, чтобы люди избавились от привычки принимать желаемое за действительное и вернулись к прочному основанию традиции, вспомнили о благах духовной культуры, которую «век прогресса» почти изничтожил своей нигилистической критикой. Сколь велико духовное опустошение, учиненное материализмом, этой выдумкой горе-интеллектуалов, пичкающих нас откровенно