Ну, моя вторая жена Диана зачем-то его вызвала. Дальше что? У нее он сейчас. Только после этих воплей, уже не он у нее оказался, а она у него. В заложницах. Ударил, едва поняв, что «цепные псы герцога», как уже прозвали ребят Рагны, его ищут не для того, чтобы наградить, мою вторую жену по голове, дверь в ее покои запер и сидит там теперь. И никакой группы «Альфа» для освобождения девушки у меня нет. И что делать непонятно. Всем. Включая самого дворецкого.

Глава 22

Диана

Мда… Картина Репина «Приплыли». Знаю, что такой картины у великого художника не было. Но вот привязалось ко мне это выражение и не отстает. Да и суть ситуации хорошо отражает.

Что Друз, это который дворецкий, который сейчас с моей второй женой в ее покоях заперся, мог бы потребовать в моем мире? Вертолет и, скажем, десять миллионов долларов. Ему бы все это обещали, естественно, пока снайперы занимают позиции. Потом один выстрел, и все. Но тут снайперов нет. Как и вертолетов. Коня могу предложить, но на нем от преследования дворецкому не скрыться. И он это не может не понимать. Золота могу отсыпать. Но опять же, зачем оно человеку, который прекрасно знает, что он уже покойник? Осталось только дождаться, когда все эти факты уложатся у него в голове. И тогда… Тогда ему останется только выбрать, как он предпочитает уйти из жизни. Безболезненно и сам? Или, поверив моим обещаниям его помиловать, на помосте для казней, предварительно испытав все прелести местного дознания? Что-то мне подсказывает, что он склонится к первому варианту. И захватит с собой Диану.

А пока тяну время, переговариваясь с Друзом через дверь. Пытаюсь подсказать ему версию, по которой ему обманом всучили то письмо. И он даже представления не имел о его содержании. В общем, работаю этаким пройдошливым адвокатом, пытающимся подсказать преступнику, как он может избежать наказания. Вдруг, поверит, что сможет таким образом выкрутиться, и откроет дверь?

Увы… Доверчивость, видимо, не входит в перечень профессиональных качеств ни шпионов, ни дворецких. Не покупается на мой бред Друз. Но пока и самоубиваться не спешит, и Диане горло перерезать тоже. А я жду двух вещей. Когда Диана очнется — пытаюсь наладить с ней мысленную связь, но пока в ее голове полная темнота. И когда Родрик отключит блокиратор магии. Нет, я, не видя сквозь дверь дворецкого, ничего ему сделать не смогу. А вот Диана… Если придет в себя раньше, чем дворецкий ее прирежет, и если поймет, что я ей мысленно передаю, то вполне в состоянии будет его нейтрализовать. Вода, которой она владеет, это не только щит, но и опасное оружие.

Рядом со мной Рагнхильда и ее «псы». Толку от них сейчас, как молока от мужа козы. Но хоть коридор перекрыли, чтобы никто не мешал мне пытаться исправить то, что они своими необдуманными действиями устроили.

Есть. Есть первый отклик от Дианы! Теперь аккуратно, продолжая заговаривать зубы Друзу, передаю ей образы воды. Более информативно не получается. Ее мысли я еще как-то читать могу, даже не мысли, а эмоции скорее, а вот с передачей проблема. Но девушка, к счастью, оказывается сообразительной. Поняла. Теперь ждет моего сигнала, что блокиратор выключен, притворяется, что все еще без сознания.

Ко мне тихо подходит Родрик и знаками дает понять, что блокиратор он выключил. Теперь надо подождать, когда окончательно развеется его энергия. Это я и сам пойму — как только потоки станут мне послушны.

— Давай! — мысленно отдаю команду Диане и «псам». — Ломайте дверь!

Вваливаемся в покои. Умница моя дроу. Сделала все даже лучше, чем я мог надеяться. Друз бьется, задыхаясь, в водяном коконе. Диана сидит на полу, ощупывая свой затылок, по которому пришелся удар дворецкого. Мы так влетели в комнату, что едва ее не затоптали. Поднимаю девушку, приказываю срочно вызвать лекаря. «Псы» в это время волокут дворецкого во владения Роджера.

— Допроси! — приказываю Рагнхильде. — Кто его завербовал, когда, почему согласился, какие сведения успел передать. Главное — через кого держал связь! Но оставь самого целым и живым. Здоровым не обязательно.

Следующую ночь Изабелла милостиво уступила Диане. Наверное, решила, что это как раз тот самый «особый случай», о допустимости которого меня предупреждала. И я теперь в глубокой задумчивости пребываю.

В общем, проверил на практике одну свою догадку. Давно хотел это сделать, но настолько мне это предположение не нравилось, что я невольно оттягивал момент, когда приду к выводу, что я прав. Сегодня решился. Нет у Дианы и, наверное, у других девушек и женщин дроу никаких настоящих чувств. Любовь в данном случае имею в виду. А есть только искусственно внедренное в них желание интимной близости.

В первую очередь, с древними магами, которые, напомню, все были видящими универсалами. Как и я. И только с ними они могли получить полное удовлетворение. Отсюда и преданность. Когда древние самоликвидировались, освободившееся место заняли многочисленные мужья-дроу. Но с ними уже того результата не получается. Например, Алира. Десять мужей! И ведь ни к одному по-настоящему не привязана. Прямо при них ныряет в мою постель, только позови. Это же нонсенс какой-то.

Или вот Диана. Она же ведет себя в постели не так, как ей хочется, а как хочется мне. То есть даже говорить девушке ничего не надо. Стоит мне только мысленно представить, что она страстная — получите ураган. Тут же меняю свое желание на тихую и покорную — пожалуйста, кушать подано. Замирает и только едва слышно постанывает. И даже сама этих смен своего поведения не замечает. Я сегодня раз пять заставлял ее в один миг превращаться из голодной нимфоманки в скромницу и обратно. И только одним своим пожеланием. Без единого слова.

А я еще радовался, что в день моего отъезда в Саэкс Диана вдруг активность проявила. Да не проявляла они ничего. Это я просто тогда от нее этого сильно захотел, мое желание каким-то образом достигло девушки, и она его выполнила. Жаль, что с Алирой такого эксперимента в свое время не провел. От нее я постоянно ждал бурных страстей. И их и получал.

И если Алира, судя по всему, какой-то неестественности во всем этом не замечает, то Диана что-то чувствует. Предполагаю, что поэтому и замуж никогда выходить не хотела, понимала, что все эти дикие страсти с несколькими мужьями