– Не одинаковое, а общее, – китаец наставительно поднял указательный палец вверх.

– Ну, что значит общее? – с улыбкой переспросил Рон, полагая что витарианец говорит глупости. – Дом–то ведь у тебя свой, а в нем есть твои вещи.

– Идемте сюда, – китаец вдруг резко свернул в сторону.

Они прошли по газону мимо ароматно пахнущих хвойных кустиков, подошли к широкому ограждению канала и спустились на длинную лесенку. Затем прошли по ней несколько пролетов вниз и очутились у входа в небольшой, но просторный коридор, ведущий внутрь строения. По правую руку от них виднелось пять одинаковых дверей и Жонг остановился.

– Выбирайте, – сказал он, пропуская землян вперед.

– В смысле?

– В какое жилище вы хотите зайти?

– Ну…, – Ронни замялся.

– Вот это, – Джейн решительно указал рукой на вторую дверь.

– Пожалуйста.., – Жонг поднес свой браслет к неприметному датчику у входа и дверь распахнулась. Он сделал приглашающий жест рукой. – Входите. Сегодня я буду ночевать в этом жилище.

Комната была небольшой, но уютной. Из мебели в ней были только кровать, столик у окна и один стул. В углу располагалась крохотная уборная с раковиной, зеркалом, уютной подсветкой и ровно одним крючком для одежды. Никакого внутреннего убранства или личных вещей в ней не было. Жонг стоял неподвижно у входа и наблюдал за реакцией людей.

– Это что какая–то новая и необжитая квартира? – спросил Ронни.

– Нет. У нас абсолютно все жилища одинаковые и вы вольны сами выбирать место для ночлега. Мы равны.

– То есть у вас нет никаких личных вещей?! Ну, там одежда, книги, любимая кружка..

– Любимая кружка? Как странно.. Разве кружка может быть достойным предметом любви? – Жонг удивленно поморщился, поражаясь такой фразе. – Одежда изготавливается для каждого жителя в робо–ателье и печатается по его фигуре… Книги мы берем в библиотеке… Едим в столовой…

Жонг монотонно перечислял обыденные, с его точки зрения, рутинные вещи. Почему–то из его уст это всё и вправду звучало разумно и логично, и Арун вдруг почувствовал себя ущербным. Он ведь действительно половину своей жизни проводил в никчемной борьбе за еду, а вторую половину за возможность выспаться! А витарианцы похоже вообще не забивали себе голову подобной ерундой, посвящая свою жизнь чему–то совершенно другому! И это тут же рождало массу вопросов.

– Я не вижу здесь места для второго человека, – вдруг произнесла Джейн, покидая комнату и выходя наружу. – Если вы говорите, что абсолютно все жилища точно такие же, то где тогда ночуют женщины и дети?

– Женщины ночуют в точно таких же жилищах, – пожав плечами, ответил китаец, не улавливая сути вопроса, и продолжая потешливо семенить ногами по дорожке, которая вела к большому скоплению белоснежных зданий удивительной архитектуры.

– Но вы же заводите семью, занимаетесь любовью, рожаете детей? Или нет? Почему ваша жена ночует отдельно от вас?!

– Жена? – Жонг снова пожал плечами. – У нас нет такого понятия.

– Уж не хотите ли вы сказать, что и женщины у вас тоже общие?! – Джейн упрямо остановилась посреди изогнутой дорожки, пересекающей широкую лужайку, за которой открывался чудеснейший вид на водопад.

– Нет, конечно. Нам сюда, – китаец повел их вдоль длинного прозрачного ограждения, за которым бурлила вода и низвергались тонны искрящихся прозрачных капель. – Женщины во всем равны с мужчинами. Пол, также как и скажем цвет волос, не имеет никакого значения для развития Спирали.

– Так вы встречаетесь с женщинами или нет? – допытывалась девушка, с трудом понимая ответы витарианца.

– Конечно, встречаемся. У нас единое общество, но сейчас все на слиянии. Вы слышите?

Китаец остановился и жестом призвал прислушаться. Землянам показалось, что откуда–то издалека донеслись сладостные стоны, словно тысячи людей одновременно занимались сексом или истязали друг друга. Звук шел волнами и исходил из одного из зданий размером со стадион и построенном в форме гигантского лингама.

– Я что–то не поняла… Они там сейчас все с кем сливаются?

– Со Светлым разумом, конечно. Они скоро выйдут оттуда и вы сами убедитесь сколь прекрасно наше общество. Только нам с вами надо успеть пройти по мосту до того как закончится очищение.

Жонг торопливо перешел по небольшому переходу, жестами рук подгоняя путников за собой. Джейн нахмурилась, понимая что разговор идет в странной плоскости, сути которой она не улавливает. Для нее, человека рожденного в Тьюбе, в принципе было странным сознавать, что жизнь существует еще где–то кроме Нептиды. И если раньше ей казались странными и не всегда понятными жители платформ, о которых она могла судить только по Олегу и Ронни, то теперь она понимала, что жизнь иногда принимает гораздо более причудливые формы. Не плохие, не хорошие, но просто другие. И теперь она точно не могла улететь с Луны, не разобравшись до конца что здесь происходит и представляет ли это угрозу для ее родной страны.

Город был необычным. Она уже понемногу привыкла к тому, что все конструкции и здания были словно отлитыми из фарфора или напечатанными на гигантском 3D–принтере, но сама архитектура продолжала поражать её воображение. Сейчас они шли по огромному ярусу, который держался на нескольких довольно тонких на вид опорах, которые уходили своими корнями в недостижимую глазом бездну внизу. Этот ярус как бы опоясывал огромную яму и слегка нависал над ее краями. В некоторых местах прямо из под плоского покрытия, на котором располагались неизменные зеленые газоны и серебристые титановые дорожки, струились мощные водопады. Вода вытекала из больших полукруглых арок, размещенных в глубине и скрытых тенью навесов, скатывалась по широким рукотворным ступеням и низвергалась вниз, рассыпаясь на мириады брызг.

Созерцая эту грандиозную красоту мысли Джейн невольно крутились вокруг вопроса что движет этим обществом и кого они называют Великим Архитектором.

– А вон там, кстати вы можете видеть наших юнгвитов, – Жонг указал рукой на группу подростков, которые сидели на одной из лужаек с противоположной стороны. Перед ними была расположена широкая выгнутая дугой стена, вдоль которой прохаживался один взрослый, одетый в точно такую же униформу как и их провожатый. Разница была лишь в том, что у Жонга была крохотная красная полоска вдоль рукава, в то время как у детского наставника она была оранжевой. Сами дети были одеты в такую же яркую униформу со странным желтоватым отливом.

– Ну, хотя бы дети у вас рождаются, – со скепсисом заметила Джейн. – Они–то не общие и надеюсь обучаются в школе?

– Школа? У нас нет такого понятия, – уже привычно произнес Жонг фразу, которая казалось была применима буквально ко всему в этом мире. – Я не могу сказать как именно они рождаются, я ведь из касты Строителей. Я знаю, что их привозят сюда примерно в возрасте двух лет. Затем приступают к их обучению. Все занятия у нас происходят только на свежем воздухе, теоретические занятия проходят у Стены, а практические в специальных мастерских и лабораториях.