Сонни пожал плечами.

— Мак-Клуски не будет вечно рядом с Турком. Мыподождем.

Тессио и Клеменца пыхтели своими сигарами и беспрестанноерзали на стульях, не решаясь заговорить. Если будет принято неправильноерешение, первой пострадает их шкура.

В разговор вмешался Майкл:

— Можно перевести старика из больницы сюда? —спросил он Хагена.

Хаген отрицательно покачал головой.

— Это был первый вопрос, который я задал. Невозможно.Он в тяжелом состоянии. Из этого он выйдет, но нужно проделывать различныепроцедуры, возможно даже — операции. Невозможно.

— Значит, надо кончать с Солоццо немедленно, —сказал Майкл. — Мы не имеем права ждать. Этот парень слишком опасен исумеет что-нибудь придумать. Помните, если он избавится от старика, для неговсе проблемы решены. И он это знает. О'кэй, теперь это немного тяжело, и онготов капитулировать, получив взамен жизнь. Но раз он все равно будет убит, топочему бы ему еще раз не попытаться убить дона? И кто знает, что можетслучиться, когда ему помогает офицер полиции. Мы не имеем права рисковать. Мыдолжны покончить с Солоццо немедленно.

Сонни задумчиво чесал подбородок.

— Ты прав, мой мальчик, — сказал он. — Тыпопал в точку. Мы не имеем права позволить Солоццо еще раз убрать старика.

— А что с капитаном Мак-Клуски? — тихо спросилХаген.

Сонни повернулся к Майклу с еле заметной странной улыбкой.

— Да, мальчик, а что с этим офицером полиции?

— О'кэй, — медленно заговорил Майкл. — Этобудет исключением из правил. Бывают моменты, когда приходится идти на крайнийшаг. Давайте подумаем, как убить Мак-Клуски. Мы должны сделать это, чтобы всемстало ясно, что убит не честный офицер полиции, а продажный чиновник,замешанный в грязные дела. Мы можем дать эту историю со всеми подробностями идоказательствами газетчикам, которые получают у нас зарплату, и они опубликуютее. Это немного преуменьшит жар. Что вы скажете по этому поводу?

Тессио и Клеменца сидели с грустными лицами. «Устамимладенца глаголет истина», — сказал бы дон. Продолжай, Майк, скажи все,что ты думаешь.

Хаген тоже усмехнулся и посмотрел на Майкла. Тот покраснел.

— Итак, они хотят, чтобы я пришел на встречу с Солоццо.Кроме Солоццо, будет присутствовать и Мак-Клуски. Назначь встречу через двадня, а потом узнай с помощью наших осведомителей, где она состоится. Скажи, чтоэто должно быть общественное место и что я не пойду с ними в частную квартиру.Пусть это будет ресторан или кабак, где я смогу чувствовать себя вбезопасности. Они тоже будут чувствовать себя увереннее. Даже Солоццо недогадается, что мы осмелимся стрелять в офицера полиции. Они обыщут меня ипоэтому в начале встречи я должен быть чист, но подумайте над возможностьюпередать мне оружие во время встречи. Тогда я справлюсь с обоими. Все четыреголовы повернулись и уставились на него. Клеменца и Тессио были изумлены. Хагенказался немного печален, но не удивлен. Он было пытался заговорить, но впоследний момент удержался. Но Сонни, лицо которого пересекла гримаса радости,вдруг громко засмеялся. Это был глубокий и непритворный смех. Он показалпальцем на Майкла и попытался говорить сквозь смех.

— Ты, примерный студент колледжа, ты, который никогдане хотел быть замешан в семейные дела, теперь хочешь убить офицера полиции иТурка только потому, что Мак-Клуски раздробил тебе челюсть. Ты принимаешь это,как личную обиду, а это всего лишь бизнес. Ты хочешь убить двух парней толькоза то, что они отвесили тебе оплеуху. Все было дерьмом. Все твои разговоры былидерьмом.

Клеменца и Тессио, которые ничего не поняли и думали, чтоСонни высмеивает фантастическое предложение Майкла, тоже широко заулыбались инесколько надменно смотрели на Майкла. Один только Хаген даже бровью не повел.

Майкл осмотрелся, потом устремил взгляд на Сонни, которыйвсе еще не мог удержать смех.

— Ты справишься с обоими? — спросил Сонни. —Эй, парень, они не дадут тебе медали, они посадят тебя на электрический стул.Ты это знаешь? Это дело не для героев, мальчик, здесь не стреляют с расстоянияв километр. Ты видишь глаза тех, в кого стреляешь. Ты должен находиться рядом сними и взорвать их головы. Мозги брызжут на твою студенческую тужурку. Ну, тыне изменил своего мнения, мальчик, ты все еще хочешь это сделать, потому чтоболван офицер отвесил тебе оплеуху?

Он продолжал смеяться. Майкл встал со своего места.

— Брось смеяться, — сказал он. — Происшедшаяв нем перемена согнала улыбку с лица Клеменца и Тессио. Майкл не был нивысоким, ни могучим, но само его присутствие, казалось, излучало опасность. Вэтот момент он казался копией самого дона Корлеоне. Можно было подумать, что онготов в любой момент наброситься на старшего и более сильного брата. Сонниперестал смеяться, и Майкл спросил его убийственно ледяным тоном:

— Ты, сукин сын, думаешь, что я не способен этосделать?

Сонни окончательно справился с приступом смеха.

— Я смеялся не над тем, что ты сказал. Я всегдаговорил, что ты самый сильный в семье, сильнее самого дона. Один ты сумелустоять перед стариком. Я помню тебя мальчиком. Какой темперамент! Ты ссорилсядаже со мной, а я был намного старше тебя. Фредо приходилось бить тебя покрайней мере раз в неделю. Теперь Солоццо считает тебя самой слабой точкой всемье, потому что ты позволил Как-Клуски избить тебя и потому что ты не хочешьвмешиваться в межсемейную борьбу. Он считает, что встречаясь с тобой, он ничемне рискует. Мак-Клуски тоже считает тебя трусом. — Сонни остановился, апотом нежно проговорил. — Но ведь ты, сукин сын, Корлеоне. И я былединственным, кто это помнил. После того, как стреляли в старика, я сидел здесьтри дня и ждал, что ты, наконец, сбросишь свою университетскую форму, своюдурацкую маску героя войны. Ждал, что мы вместе уничтожим нечисть, котораяпытается смести с лица земли отца и всю нашу семью. Оказывается, требовалсялишь удар в челюсть. Что вы скажете?

Сонни в шутку ударил по воздуху кулаком.

— Ну, что вы на это скажете?

Напряжение в комнате спало. Майк отрицательно покачалголовой.

— Сонни, я это делаю только потому, что этоединственная вещь, которую мы можем сделать. Я не могу позволить Солоццо ещераз стрелять в старика. Кажется, я единственный, кто может к нему приблизиться.И я рассчитал это до конца. Не думаю, что кто-то другой сумеет уничтожитьофицера полиции. Быть может, ты, Сонни, и сумел бы это сделать, но у тебя женаи дети и ты должен управлять семейным делом, пока старик не придет в себя.Остаемся мы с Фредо. Фредо в шоковом состоянии. Значит, остаюсь только я. Всеэто чистая логика и не имеет никакого отношения к нокауту, который я получил.