— До какой степени обострится ситуация? — спросилМайкл.

— До самой крайней, — ответил Клеменца. — Этоозначает войну между семействами Татаглия и Корлеоне. Остальные семьи пойдут ссемейством Татаглия. Этой зимой санитарной службе придется вынести с улицнемало трупов. — Он пожал плечами. — Подобные вещи непременно должныслучаться раз в десять лет или что-то вроде этого. Это своеобразная очисткакрови. Кроме того, если мы уступим им в мелочах, они все захотят прибрать крукам. Надо остановить их в самом начале. Как надо было остановить Гитлера ещев Мюнхене.

Майкл вспомнил, что буквально то же самое говорил его отец в1939 году, еще до начала войны. «Если бы министерством иностранных делуправляло наше семейство, война никогда бы не вспыхнула бы», — подумал онс легкой улыбкой на губах.

Они вернулись на аллею к дому дона, где Сонни продолжалруководить своим штабом. Майкл поразился тому, что Сонни может так долго невыходить из дома. В конце концов, он вынужден будет высунуть нос. Они засталиСонни дремлющим на диване. На столике валялись остатки позднего обеда: кусочкибифштекса, хлебные крошки и полупустая бутылка виски.

Кабинет отца, в котором обычно было очень чисто, началпринимать запущенный вид. Майкл растормошил брата:

— Почему бы тебе не позволить убрать комнату?

Сонни зевнул.

— Чем ты занимаешься? Проверяешь казармы? Майк, мы ещене знаем, куда эти выродки Солоццо и Мак-Клуски собираются тебя вести. Если таки не узнаем, то куда, черт побери, нам нести пистолет.

— А я не могу взять его с собой? — спросилМайкл. — Может быть, они не станут меня обыскивать, а если обыщут, тонеобязательно должны его обнаружить. А если и обнаружат — что из этого? Онипросто отнимут пистолет и ничего мне не сделают.

Сонни покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Мы должны позаботитьсяо том, чтобы это оказалось верным ударом по Солоццо. Помни, его ты должентрахнуть первым, если это только возможно. У Мак-Клуски более замедленнаяреакция и он не так сообразителен. У тебя будет масса времени, чтобы прикончитьего. Клеменца сказал тебе, что ты должен бросить пистолет?

— Миллион раз, — ответил Майкл.

Сонни встал с дивана и потянулся.

— Как поживает твоя челюсть, мальчик?

— Паскудно, — ответил Майкл.

Действительно, левая половина лица сильно ныла и, крометого, мешала стальная нить, соединявшая обе челюсти. Он взял бутылку виски исделал несколько глотков. Боль ослабела.

— Спокойнее, мальчик, теперь не время пить, —сказал Сонни.

— Ради бога, Сонни, перестань играть роль старшегобрата, — сказал Майкл. — Мне приходилось драться с куда болеекрепкими парнями, чем твой Солоццо, и в куда более скверных условиях. Где, чертпобери, его минометы? И имеется ли у него воздушное прикрытие? А тяжелаяартиллерия? Минные поля? Он всего-навсего хитрая сука и прикрывает его жирныйполицейский. Надо только решиться убить их, и тогда нет никаких проблем. Самоетрудное — решиться.

В комнату вошел Том Хаген. Он приветствовал Сонни и Майклакивком головы и тотчас же подошел к телефону. Связавшись с несколькиминомерами, он повернулся к Сонни.

— Ни намека, — сказал он. — Солоццоосторожен.

Зазвонил телефон. Сонни взял трубку и поднял руку, даваязнак молчать, хотя в комнате никто не говорил. Он что-то записал, а потомсказал:

— О'кэй, он там будет.

Сонни положил трубку и засмеялся.

— Этот сукин сын Солоццо действительно чего-то стоит.Вот программа: сегодня в восемь часов вечера они с капитаном Мак-Клускивстретятся с Майком возле кабака Джека Демпси на Бродвее. Они отправятся вкакое-то тайное место, где состоятся переговоры. Но послушайте, что дальше.Майк и Солоццо будут говорить по-итальянски, и ирландец-полицейский ничего непоймет. Он даже говорит, что Мак-Клуски не знает ни одного слова по-итальянскикроме «сольди» (деньги).

— Я в этом деле тоже довольно ржав, но ничего, намдолго говорить не придется, — сухо сказал Майкл.

— Мы не позволим Майку идти прежде, чем посредник будету нас, — сказал Хаген. — Это уже улажено?

Клеменца утвердительно кивнул головой.

— Посредник у меня дома и играет в карты с тремя нашимилюдьми. Они не позволят ему уйти прежде, чем я им прикажу.

Сонни откинулся на спинку кожаного кресла.

— Как теперь определить место встречи? Том, какслучилось, что наши осведомители в семействе Татаглия нам ничего не сообщили?

Хаген пожал плечами.

— Солоццо и в самом деле умен. Он делает все сам, безнапарников и охраны; считает, что капитана вполне достаточно. Придется следитьза каждым шагом Майка.

Сонни отрицательно покачал головой.

— Нет, от слежки при желании каждый может избавиться.Это они проверят в первую очередь.

Было уже пять часов пополудни. Сонни, с выражениемозабоченности на лице, сказал:

— Может быть, Майку стоит перестрелять всех в машине,которая за ним придет?

Хаген отрицательно покачал головой.

— А если Солоццо не будет в машине? Мы только впустуюраскроем свои козыри. Дьявол, мы обязаны обнаружить, куда Солоццо собираетсяего вести.

Вмешался Клеменца.

— Может быть, попытаться отгадать, почему он держит этов тайне?

Майкл ответил ему нетерпеливым тоном:

— Речь идет о безопасности. С какой стати он будетпосвящать нас в детали, которые нам знать необязательно? Кроме того, он чуетопасность. Он хитер, как дьявол, и даже в присутствии офицера полиции не теряетосторожности.

Хаген щелкнул пальцами.

— А почему ты не позвонил этому сыщику, Филипсу? —спросил он Сонни. — Быть может, ему удастся узнать, где можно искатькапитана? Стоит попробовать. Мак-Клуски не так волнуется за свою безопасность.

Сонни взял трубку и набрал номер. Нежным голосом он произнеснесколько слов, а потом положил трубку.

— Он сам нам позвонит, — сказал Сонни.

Через полчаса раздался звонок. Это был Филипс. Сонни записалчто-то в блокноте, а потом положил трубку. На лице его резко обозначилисьморщины.

— Я думаю, что мы получили, что нам нужно, —сказал он. — Капитан Мак-Клуски всегда сообщает, где его можно найти.Сегодня с восьми до десяти часов вечера он будет в «Луна Азуре», в Бронксе.Кому-нибудь из вас это место знакомо?