— Да богиня с тобой, девочка, что говоришь-то! — возмутилась экономка. — Хоть ты и хозяйка теперь, а лорда не позволю злословить! Не убийца он!

— Ну конечно, не убийца, — усмехнулась я. — А на войне он цветочки нюхал?

— Так то война, деточка, — вздохнула Марта. — Там или ты, или тебя! А чтобы Максимилиан женщину упокоил — такого не было и никогда не будет!

— Это он просто со мной еще знаком не был, — порадовала я экономку. — Я ведь, знаешь, не слишком покладистая.

Экономка мягко рассмеялась и продолжила:

— Первая-то супруга лорду Оберлингу досталась по сговору с Венгами, он сам еще мальчишкой был. Девочке едва семнадцать исполнилось. Оступилась она и с лестницы упала, шею сломала. И года после свадьбы не прошло. Макса здесь и не было, он в горах в шахте был, проверял, что там делается. Вторую жену ему тоже сговорили, он только рукой махнул: будь кто будет. А девушка за него не хотела, убивалась, плакала и с башни вниз головой прыгнула. Говорят, любовь у нее была, хотела она сбежать то ли с конюхом, то ли с гувернером, да поймали. Лорд Оберлинг крепко расстроился, всё себя винил, что не уследил. Больше браки ему никто не навязывал. Старый лорд после этого помер, а жена-то его покинула этот мир еще раньше, когда сын отроком был. Потом молодой господин на войну ушел, и сам уж не вернулся — привезли его шибко поломанного. Долго выхаживали его, думали, не жилец. А справился. Так он поправился и в столицу уехал, там служил. Вернулся с новой супругой, любовь у них была. Леди Вероника красавицей была, но роду не слишком знатного, так, из совсем захудалого рода. Хоть не говорят о покойницах плохо, но девка была вздорная, заносчивая. Да только лорд любил ее, а мы и не жаловались. Лишь бы сложилось у них всё. Потом, говорили, ребеночка она ждала, тут уж мы вовсе расстарались — и детскую подготовили, и колыбельку еще лордовскую нашли. А потом пропала она, гулять пошла и не вернулась. Зима была, замело все следы. Лорд чуть с ума не сошел, всё твердил, что будь у него хоть капля силы, разыскал бы ее. Нашли ее уже весной, когда растаяло всё. Недалеко и ушла, в овраг провалилась. С тех пор лорд так тут и живет, пьет постоянно, ест плохо.

— Этой весной нашли? — уточнила я.

— Прошлой.

— Что же он, больше года пьет?

— Выходит, что так.

— И всё это время ты за замком смотришь? — удивилась я. — Кто из слуг-то есть? Замок большой, на какие средства содержится?

— Слуг раньше больше было, остались только те, кто родился здесь. Я, супруг мой, дочки мои Анна и Милена, конюх наш, повар, кухарки, да еще две горничные. Шарлотта здесь всегда жила, старая она, ей уж за сотню. Якоб из Славии, приехал с продуктовым обозом, да так и остался. Уж больно ему наша Лета приглянулась. Дван — личный камердинер лорда, с ним, почитай с самого детства, и сейчас его не оставил. Еще Марк, сын Греты, он тут навроде лакея. И уехал бы, наверное, но в мою Милену влюблен, всё ждет, когда она согласится его супругою стать. Милена вроде и не против, да священника до весны ждать придется. Весна придет, они и обвенчаются.

— Значит, остались самые преданные, — задумчиво произнесла я. — Или те, кому идти некуда. Что же, неплохой расклад. Опять же, корова есть, козы. Вот что, Марта. Пока лорд Оберлинг изволит пьянствовать, я припасы проверю и книги учетные. Хочется же знать, как зиму пережить придется. И Двана мне позови, хочу узнать, почему лорд у нас не стриженный и в грязной одежде ходит.

— Слава богине, хозяйка появилась, — обрадовалась Марта. — Немедленно Двана кликну.

— И теплых вещей бы мне, — вздохнула я. — Мои сундуки… потерялись где-то. Летом к отцу пошлю за своими вещами.

Если я раньше не сбегу. Но об этом говорить я, конечно же, не стала.

Да и куда мне бежать? К отцу? Не больно-то меня там ждут. В степь? С брачными метками? Возьмет ли меня Таман такую — чужую жену? Хотя степнякам всегда без разницы было, они не особенно терзались от мук совести, похищая чужих женщин и грабя караваны.

Что ж, доживем до весны, посмотрим.

Да и замок мне, признаться, нравился всё больше. Хороший он был, добротный и очень правильный. Я б сама лучше не обустроила.

Вода подводилась из горячих ключей, в погребах скальная порода — отменные ледники, которые не нужно подновлять. Рядом с замком когда-то планировали строить оранжерею, да забросили, а так была бы круглый год зелень. Дичи много — козлы горные, зайцы всякие, зверь пушной. В нескольких верстах деревня, где овощи выращивают, скотину разводят. Хозяйство еще Браенгами слажено, всё по уму. На горной реке мельница своя, ныне заброшенная, а раньше не муку закупали — зерно, да сами мололи. Так дешевле, да и в перевозке зерно удобнее.

Единственное, что мне не нравилось — что замок каминами отапливался. Дров тут, конечно, хватает вокруг, но отчего трубы с горячей водой не пустить, я не понимала. В столичных домах много где такая система есть. Тем более, что воду греть не надо — она из земли идет.

Зимой холодно тут, камины не спасают. Теплые вещи, конечно, нашлись на чердаке. Мы с Анной и Миленой перебрали все старые наряды. Часть давно моль пожрала, их сожгли безжалостно. Что-то на переделку отложили, все жены у лорда Оберлинга ниже меня были, да и устарели наряды. Многое отдала горничным да поварихам, им радость, а мне облегчение: что толку тряпье хранить?

Себе оставила пару плащей, соболем подбитых: хозяйке они до пят были, а мне по колено — тем лучше, путаться в полах не буду, несколько меховых жилеток, теплые чулки и шали. Обувь второй леди Оберлинг мне пришлась впору, жаль, зимой она здесь не жила. Только и осталось от нее трое сапожек и несколько ботиночек. Сейчас, конечно, острые носы не в моде, да и каблук носят повыше, но не мне привередничать.

Камердинера я запугала так, что он едва не начал заикаться. Заставила лорда, хотя б и против его воли, выкупать, подстричь и выбрить, и впредь не запускать. Рубашки выстирали, костюмы начистили.

Странно я себя здесь чувствовала — будто дома. В отцовском поместье еще на отца оглядывалась, а здесь всё мое было. К концу недели снег утих, и удалось во двор выйти, взглянуть на замок Нефф снаружи. Красивый он, аккуратный. Вроде совсем небольшой, два этажа всего и дозорная башня, с коей вторая по счету леди скинулась.

Двор мужчины лопатой пытались расчистить, да я не велела. Немного мне приходилось со снегом работать, всё больше с водой, но помня отцовское ученье, что снег и есть застывшая вода, попыталась сама сугробы разогнать. Получилось не сразу. Снег, как вода, течь не желал, форму не принимал, не слушался. На первый раз порошу подняла, и сама стала похожа на снежную бабу, что мальчишки у нас лепят, и всех вокруг замела. Ничего, я упрямая. Вон муженек мой сопротивлялся и ругался непотребными словами, а всё равно его побрили. Просто дождались, когда он уснет покрепче.

Без бороды он был куда привлекательнее. Глаза эти его чудные — отродясь таких ярких не видела! Словно небо в ясный день. Не мальчик, да и до красоты Волчека ему далеко, а все ж глаз цеплялся. И подбородок хорош, и щеки впалые, и губы красивой формы. Невольно сравнивала его с Таманом. Степняк, конечно, горяч, но по сравнению с Оберлингом — что ослик с призовым жеребцом.