В путь выдвинулись бодро, но оба пешком. Нужно успеть до заката дойти до ущелья, а дорога становилась всё более каменистой и неровной – Мохнатику тяжело было бы ещё и фиря тащить на спине, и так шатко ступал.

Ещё на берегу Летящей я приметила под седлом короткие ножны. Когда мы до этого распрягали Мохнатика, они терялись среди вещей, и я даже не поняла, что это, не обратила внимания, но теперь Элни снял их и повесил за плечо, прихватив ремнём и верёвкой, чтоб не болтались. Это был не меч – да и откуда у мирного фиря такое оружие? – но нож это оказался большой. Я бы даже сказала – кинжал. Юный Брин гордо заявил, что теперь он ведьмак, и оружие нужно держать наготове! Следующие полчаса я посвятила тому, чтобы не заржать, поэтому молча плелась в конце нашего отряда.

Туман уполз, но небо заволокло тучками. Правда, дождём они не грозили, так прикрывали иногда от палящих лучей, да и всё. Дорога плавно поднималась. Всё чаще то там, то здесь, из земли торчали огромные острые валуны. Теперь было заметно, что мы приближаемся к горе. Она всё росла и росла ввысь, вызывая невольный восторг своей монументальностью. Внизу покрытая густыми-густыми лесами, которые уже начали вплотную окружать дорогу и оттеснять Трисну куда-то на запад и вниз, выше она серела голым камнем. Снежную шапку на вершине уже не видно, но ещё утром, она должна была искриться на солнышке, если бы не туман.

Несмотря на кажущуюся близость, шли мы почти целый день. Правда, я была наслышана, что в горах это обычное дело – ошибиться в расстоянии. Но фирь уверенно вёл, зная по рассказам отца, что за день от постоялого двора на мосту дойти вполне реально, в чём он меня и заверил, когда я в очередной раз страдальчески вздохнула.

В гору, да ещё и по такой неровной дороге идти было трудно. Я пыхтела как паровоз, наконец, оценив собственную дубину в качестве посоха. Мохнатик цокал копытцами по острым камням и фыркал, но не капризничал – покорно следовал за хозяином. Лишь бы только кроссовки не развалились от таких нагрузок! Было бы неплохо разжиться какой-нибудь новой обувкой до того, как мои адидасы падут смертью храбрых. Они же для спортзала да хорошего асфальта модельерами выдумывались, а я их жестоко по горам да по грязи.

Когда солнце вышло из-за тучек далеко на западе, вытянув длинные тени, Приют Хозяйки гор был уже совсем близко. Горы, которые ещё недавно казались такими далёкими, теперь угрожающе нависали, и мне приходилось ежеминутно глядеть наверх, потому что я страшно боялась обвала. Вот так-то, в книгах это всегда весело и скоро – пробираться по склонам среди осколков скал, а в жизни аж поджилки трясутся идти под этими каменными глыбами. И не отдышки, ни мозолей на пятках там не встречается. Вот тебе и разница: сказка и реальность. Горы и впрямь были необычайно высокими, недаром Элни говорил, что это высшая точка Силура. Впереди замаячил вход в ущелье, фирь приободрился и потопал быстрее:

– Почти пришли.

Я тоже прибавила шагу, чтобы поспеть за ним. Да и самой хотелось уже наконец-то прилечь на травке и передохнуть – день выдался тяжёлым.

В ущелье мы и сами не заметили, как вошли. Просто скалы, между которых петляла дорога, становились всё выше и гуще, и вот, мы уже в сплошном каменном лабиринте. Эффект усиливался ещё и тем, что мы петляли намного дольше, чем предполагала и я, и даже Элни. В какой-то момент показалось, что мы ходим кругами. Но скалы живописные, ничего не скажешь. Здесь бы какой-нибудь модный фотосет учинить. Успех гарантирован!

– Это нас Хозяйка рассматривает, потому что мы первый раз здесь, – тихо объяснил фирь, – когда пойдём в следующий – дойдём быстрее. Нам папа говорил, что это она так всех новичков рассматривает. Некоторых, кто ей не понравится, может вообще не пустить: тропа назад выведет. Мне отец рассказывал, что одного гнома, который с ними шел, она не пустила. Говорит, он ходил-ходил туда-сюда, его даже за руки пытались отвести, а он вырывался, а потом и вовсе начал кричать: «Что вы меня в пропасть тащите?! Я летать не умею!». Вырвался и убежал! Так и не прошел. Потом его на выходе встретили злого-злого! Как он на ту сторону попал, сам не помнил. Отец говорил, что его тоже долго рассматривали, полчаса их по ущелью гоняли!

– Да мы, кажется, тоже не меньше получаса ходим уже, – недовольно прохрипела я. – А с виду минут десять идти, не больше!

– Да, странно, нас-то всего трое вместе с Мохнатиком, а их было целых двадцать шесть! Два фиря, четыре гнома, эльф и девятнадцать ваших – людей.

– Это она, видимо, меня рассматривает, – вздохнула я, устало понурив голову, – я же не из этого мира, вот она и понять не может, что я такое. Хотя у вас же тут и фири, и гномы всякие с кикиморами болотными, кто угодно! – кажется, это уже начиналась истерика от переутомления. – Слушай, в какой я классный мир попала! Эльфы, духи, боги, волшебство! Интересно, когда я сойду с ума? Кажется сейчас. Элни, подожди.

Я прислонилась к скале и начала шептать, вдруг поможет:

– Прости нас, Хозяйка, если в чём провинились, мы идём с чистым сердцем в поисках приюта, мы очень устали и хотим есть. Прошу, не прогневайся, что смею просить, но хватит уже нас разглядывать, пусти нас и согрей, а то мы скоро окочуримся тут с непривычки! – последнюю фразу я уже не прошептала, а проскулила.

Ничего не произошло. Я ещё постояла чуть-чуть, почувствовала себя дурой, потом горестно вздохнула, и, повернувшись к фирю, развела руками. Элни шмыгнул носом, проворчал: «пошли дальше» и повернулся. Тут он почему-то замер. Я подошла к нему и заглянула за выступ. Там, как ни в чём не бывало, стояли витые эльфийские ворота.

– Ух ты… Спасибо! – прошептала я, и мы пошли вперёд так бодренько, будто бы весь этот день провалялись на диване, а не таскались по лесу.

За воротами не оказалось никаких эльфийских дворцов, которые я почему-то ожидала увидеть из-за такой изысканной ограды. Всё ограничилось лишь прекрасной работы невысокими витыми воротами, даже скорее сказать – аркой, так как никакой двери не было. А за ней простирался всё тот же лес. Хотя здесь было уже больше фруктовых деревьев, и трава зеленела, закрывая своим полотном даже намёк на тропинку, будто тут ни разу не ступала нога человека. Ну, или вернее, народича.

Причудливым желанием природы гора и скалы почти правильным кольцом обступали долину, будто это был какой-то природный детский садик для маленьких деревьев и крошечных озёрец. Долина, находящаяся под самой высокой горой, была ниже тропы и утопала в зелени цветущих яблонь и каких-то других растений. Она как лупа прогибалась к центру, а посередине лежала широкая поляна, упирающаяся в отвесный бок горы. Туда мы и направились. Когда подошли, я увидела, что в отвесном склоне есть маленький уютный грот, а перед ним, почти на выходе под естественным каменным навесом, кострище и свежие дрова. Подивилась подобному гостеприимству, но не стала задавать вопросов – слишком устала.

Вечерело, но внутри было так тепло, что я даже на время забыла, что мы находимся на открытом воздухе. Костёр прогнал остатки прохладного вечернего воздуха, а похлёбка, варившаяся в котелке, почти вытеснила запах весенней травы и цветов своим. Видимо, наша компания действительно пришлась по вкусу Хозяйке, потому что с тех пор, как я скулила головой в камень, никто из нас даже не споткнулся. Мы все трое наслаждались мирным вечером. И ни души! Будто мы одни в целом мире!