Время от времени Егоров и Лурье вынуждены были делать вылазки в город, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. И каждый раз, когда они покидали ОВД, Катя боялась, что они не вернутся. Умела бы она молиться, наверное, молилась бы и за Эрика, и за его бесстрашных друзей, и за Машу, и за себя тоже…

В первый же день заточения в ОВД явился потрепанный Чиж, чудом пробравшийся сквозь весь город, перепуганный, затравленный, но целый и невредимый. Он был принят, напоен, накормлен и устроен на отдых. Пользы от Чижа было немного, но не выгонять же его на улицу. Эрик бы этого не понял. Впрочем, никто и не гнал бывшего агента. Он прижился, стал почти своим, насколько это возможно.

А вот желтоглазый Валет так своим и не стал. Он тоже остался в ОВД, решив дождаться возвращения Эрика… ну, или любых плохих новостей с той стороны. Время шло, миновало несколько дней, но ничего не менялось, разве что отравленные несколько активизировались за окнами. Они явно что-то замышляли.

Катя занимала свое место у окна с винтовкой в руках и часами наблюдала за ними. Они точно не были разумны в обычном понимании, но зачатки группового сознания у них имелись. Отравленные сбивались в толпу и дружно уходили куда-то, потом возвращались. Иногда две или три группы объединялись в единое целое, и вся эта масса бывших людей двигалась, словно один организм. Нечто руководило ими. Может, природный инстинкт выживания, может, зов крови, но друг друга они не трогали, предпочитая ловить уцелевших.

Катя ни разу не видела со своей наблюдательной позиции, чтобы они питались или пили. Такими темпами они скоро вымрут самостоятельно, даже сторонняя помощь не потребуется. Это и радовало, и огорчало. Все же Катя не отличалась кровожадностью и прекрасно понимала, что сама легко могла бы оказаться на месте отравившихся. И когда она безжалостно убивала их одного за другим, то не ради тотального истребления, вдруг кого-то еще можно было излечить, но только ради спасения ребенка. Ради Маши она была готова на все.

В одно прекрасное утро снаружи в дверь кто-то заколотил. Влад, пошедший проверить, кого там принесла нелегкая, вернулся вместе с мужчиной лет сорока пяти на вид, с очень жестким, неприятным взглядом. В руках мужчина держал синий портфель.

– Майор? – удивился Серега, к тому моменту уже слегка оклемавшийся, но еще весьма слабый.

– Не ждали? Думали, подох? А хрен вам!

– Уж ты подохнешь, как же, – негромко пробормотал Серега, но Катя услышала.

Она сразу поняла, кто перед ней. Майор Шельгин, начальник криминальной полиции города Ч., глава отдела, в котором работали Эрик и его друзья. Эрик рассказывал о нем, не упоминая конкретно о делах, в которых участвовал, но Катя почувствовала, что не все так гладко и что майор – не самый приятный человек на свете. Остальные обитатели ОВД по одному подтягивались в приемную, кроме Маши, которая еще спала, и Сталинины Петровны, занятой на импровизированной кухне.

– А вы тут неплохо устроились, как я погляжу? – придирчивым взором оглядел хозяйство Шельгин. – Пережидаете, значит, апокалипсис?

– Что еще остается? – мрачно ответил Гранин. – Надеюсь, Москва найдет решение проблемы, и скоро все кончится.

– Даже не надейтесь! Если бы они могли чем-то помочь, уже давно сделали бы это. Рассчитывать можно только на себя. Но теперь я с вами, и помогу, чем могу. Средства у меня имеются, – загадочно закончил майор.

Влад и Серега переглянулись. Явление майора Шельгина было совершенно некстати. Уж кого-кого, а его они хотели бы видеть в последнюю очередь. Но майор совершенно не учитывал их желаний, и вот он собственной персоной явился на рабочее место и попробуй только игнорировать его присутствие.

– Да мы как-то сами справляемся, – ответил Серега после некоторой паузы. – Конечно, мы рады, что вы живы и все такое, но при данных обстоятельствах…

– Субординацию еще никто не отменял! – отрывисто бросил Шельгин. – Принимаю командование данным объектом на себя. Возражения?

Лурье встал боком, сменив опорную ногу.

– Давай не перегибать палку, Роман Петрович, мы тебе уже не подчиняемся. Ситуация изменилась. Не дави.

Шельгин помолчал.

– Отказываетесь, значит? Не хотите по-хорошему? Что же, значит, будет по-плохому!

Он расстегнул портфель и достал оттуда знакомый приборчик.

– Осторожно! Модулятор! – закричал Валет, только показавшийся из коридора.

Но было поздно. Шельгин, неизвестным образом подчинивший себе чужеродный приборчик, прищелкнул пальцами, и Валета отбросило обратно в коридор.

– Чужих нам не надо, – улыбнулся майор. – Нам бы между своими разобраться.

– Успокойтесь, мы все решим мирно. – Влад развел руки в стороны, но на Шельгина это не подействовало.

Еще один щелчок пальцами – и Лурье скрючило от боли, а Серега, кинувшийся ему на выручку, повис в воздухе, как воздушный шарик.

– Да, я тут научился паре фокусов, – похвастался майор. – Но, думаю, основная мощь этой штукенции мне еще не открылась. Где наш товарищ Эрик? Он должен знать, как с ней управляться.

Серега тяжело рухнул на пол.

– Его тут нет, – попытался остановить его Влад, с трудом разгибаясь.

– А если найду? – ухмыльнулся Шельгин и пошел прямо по коридору, заглядывая во все комнаты подряд.

Всех, кто пытался что-то сделать, попросту отбрасывало в стороны.

– Где же ты прячешься, друг мой Эрик? Я иду искать!

– Оставьте его в покое! Слышите! – Маша, выбежавшая на шум в коридор, бесстрашно встала на пути Шельгина.

– Ой, кто тут у нас? – изумился майор. – Маленькая девочка? А что делает маленькая девочка в этом месте? Нельзя тут быть маленькой девочке. Где твои куклы?

Маша сжала кулачки. Еще бы мгновение, и она бросилась бы на Шельгина, но Катя успела ее остановить.

Майора они обе мало заинтересовали, ему нужно было совсем другое. Он быстро заглянул в комнату Маши, но Эрика там не обнаружил.

– Сидеть тихо, не пищать, а то сожру! Ам! – пригрозил он Маше и захлопнул дверь, оставив Катю с ребенком в комнате.

Наконец Шельгину повезло. В следующей комнате он увидел диванчик, на котором лежало тело Максимова.

– Вот так номер, кто-то помер? – удивился майор. – Эй, вставай, проклятьем заклейменный! Вставай, кому говорю!

Но Эрик не шевелился. Шельгин проверил его пульс, послушал дыхание. Перед ним по всем признакам лежало мертвое тело. Майор столько надежд возлагал на Максимова, что эта смерть попросту не вписывалась в его картину мира.

Настоящая сила и мощь ускользали от Шельгина, он чувствовал это. Только Эрик мог обучить его работе с чужеродным прибором, ведь только он умел по-настоящему с ним управляться. Это объяснил майору неизвестный доброжелатель по городскому телефону еще в те дни, когда майор и думать забыл про портфель. Кто был звонивший и какую цель он преследовал, майор не знал, но сказано было четко: хочешь узнать, как работает прибор, – спроси Максимова. Шельгин тогда не понял, о чем речь, и только после обнаружения в портфеле прибора до него дошел смысл слов неизвестного. И майор очень хотел поговорить с Максимовым на эту тему.