– Зачем ты пришла?

– Сейчас скажу, подожди, – их глаза поймали друг друга, и на какой-то короткий момент в Андрее взвыла такая жажда сжать ей челюсть, что пальцы сильнее вцепились в подоконник. – Я долго думала о произошедшем и пришла к выводу, что все люди совершают ошибки, надо давать им второй шанс. Короче, – Клеопатра подошла ещё ближе, – давай продолжил наши отношения. Мне всё нравилось, за исключением твоей вспышки гнева в душе. Постарайся больше такого не допустить, хорошо?

Теперь она была совсем близко. Андрей чувствовал, как его дёсны щекочет тёплое чужое дыхание. Не отдавая себе отчёт в собственных действиях, не до конца понимая, что делает, он начал отклоняться от Клеопатры, пока ноги не упёрлись в подоконник – тогда он приподнялся на руках и сел на него, продолжая двигаться назад. Всё его существо желало оказаться как можно дальше от этих карих, пропитанных похотью глаз, но в то же время жаждало устроить им такую порку, что сотряслась бы Вселенная.

Клеопатра, увидев, что Андрей сел на подоконник, восприняла это как заигрывание.

– Хочешь прям здесь, тигр? – Она улыбнулась, на щёчках, которые так часто Андрей видел мокрыми, появились ямочки. – Я так поняла, ты не то что согласен продолжить, ты прямо жаждешь этого! Я права?

Она склонилась над ним, сидящим на подоконнике в школьном туалете, и схватила то, формы чего так прекрасно знала. Андрей попытался подавить стон, но он вырвался сквозь стиснутые зубы – конечно, его налитый кровью член сжимала женская ладонь! Андрей упал на локти, теперь почти лежал, две пары карих глаз не отрывались друг от друга. Лицо Клеопатры (самое красивое лицо в мире Боже самое красивое) заполнило собой всё, казалось, Вселенная была создана для того, чтобы появилось это лицо. Лицо императрицы, о сексе с которой втайне мечтает каждый прислуга. Лицо императрицы, чья красота полностью непостижима человеческому восприятию. Лицо императрицы, хранящей в себе те сокровища, что тебе и не снились.

– Я чувствую его, – её пальцы начали двигаться, и с каждым движением стоны становились чуточку громче. – А он сейчас почувствует меня.

Андрей понимал, что снова подаётся её власти, что хочет этого и не желает сопротивляться, и вновь он возненавидит себя, но это будет потом, не сейчас, сейчас он жаждал, чтобы Клеопатра сделала это, да, сделала, и весь мир взорвётся яркой вспышкой, пока женские ладони будут ласкать его тело.

Она опустилась на колени, начала расстёгивать его ремень, а сам он прижался спиной к окну. Андрей понимал, что это не Клеопатра стоит перед ним на коленях, а он – перед ней, только ментально. Но ничего не мог с собой поделать – её чары были слишком сильны, ей голос затуманивал разум, будя разврат, дремлющий глубоко в паху.

Клеопатра справилась с ремнём, стянула штаны, сквозь ткань трусов прошлась ладонями по члену (о боже о боже О БОЖЕ!) и собралась снять их.

На улице взвыл автомобильный гудок.

Крыша. Под ней – прохожие. Машины мчатся из стороны в сторону, некоторые гудят. Девочка с голубыми глазами. Лиза. Светлые волосы над обрывом смерти. Ночь. Объятия. Крепкие объятия. Постеры. Плакаты. Сияй. Яичница. Автомобильный гудок. Крыша.

Девочка с голубыми глазами.

– Нет, – Андрей сжал запястье Клеопатры. – Не трогай его. Встань. Встань с колен. – Она непонимающе смотрела на него – уже смочившая губы, горячая, наверняка влажная меж ног. Внезапно Андрей вместо желания почувствовал к ней презрение, и именно оно заставило его повысить голос. – Я сказал, встань с колен! Живо!

Её глаза расширились, но тем не менее Клеопатра подчинилась. Встала, чуть отошла, после чего спросила:

– Ты хочешь перейти в кабинку? Боишься, что мы на виду? Что нас легко заметят?

– Нет, – по правде говоря, он об этом и не думал. Сейчас его голову почему-то занимал маленький зверёнок, свернувшийся клубком в углу кровати. – Я просто не хочу, чтобы ты делала это.

Он спрыгнул с подоконника, надел штаны, затянул ремень и, чувствуя, как пылает всё его лицо (как пылает каждая клеточка тела), обратился к Клеопатре.

– Послушай меня очень внимательно, – речь давалась ему с трудом, дыхание было сбито, грудь то высоко поднималась, то низко опускалась. – С этого момента мы с тобой расстаёмся. Никакого секса, никаких поцелуев, ничего такого. Всё, финиш. Мы закончили.

В этот момент прогремел звонок, ознаменовавший завершение урока, но для Андрея и Клеопатры он раздался где-то далеко-далеко, остался незамеченным. Для каждого из них существовали лишь глаза другого.

После того, как наступила тишина, Клеопатра задала всего один вопрос:

– Почему?

Андрей сделал глубокий вдох и ответил:

– Потому что я не люблю тебя. Отношения подразумевают любовь, а я тебя не люблю. Тут только секс.

– И что? – над карими глазами появились слабые морщинки. – Кто нам запрещает просто заниматься сексом, когда захочется? Нормально же всё было те две недели, мы каждый день делали такое… – её губы расплылись в мечтательной улыбке… – что не всегда показывают в некоторых фильмах. Почему мы не можем просто… ну, трахаться? Я тебя тоже никогда не любила, но это не нам не мешало. В чём проблема?

Животные. Проблема в том, что мы – животные. И если мы продолжим заниматься этим без любви, то совсем превратимся в животных. Тупых зверей, которыми управляет желание потрахаться.

– Нет, – сказал Андрей. – Мы закончили. Найди себе другого партнёра, не меня.

Клеопатра на это лишь улыбнулась. Она приблизилась к Андрею и мягко произнесла:

– Ты запутался в себе, тигр. Ты же хочешь меня, я знаю. ОН хочет. – Она вновь сжала член, и кровь волной прилила к лицу, хотя внизу её было гораздо больше. – Ну давай продолжим, чего ты? Не противься. Всё равно мы расстанемся, когда надоедим друг другу, но сейчас-то мы можем дарить друг другу хороший, грязный секс. – Её губы теперь были у самого уха. Шептали: – Давай, тигрёнок. Ты желаешь этого. Так зачем отказываться от такого?

Он вцепился ей в челюсть и с силой сжал пальцы, оттолкнув Клеопатру от себя. Она отлетела чуть ли не в другой конец туалета, но всё же осталась на ногах, хотя – видит бог – Андрей желал, чтобы она грохнулась на пол. Внезапно кипевшая в нём похоть переросла в гнев, и теперь он кипел именно от него. Кожа покраснела от ярости.

– Послушай меня, сука, – Андрей направился к ней. – Не пытайся меня совратить, потому что я уже принял решение. Ты девочка из богатой семьи, потом найдёшь себе такого же богатого мальчика, на кой хрен тебе сдался я? – Теперь они стояли вплотную, Андрей прижал Клеопатру к стене, её лопатки под колоссальным давлением елозили по плиткам, пока глаза вглядывались