пропали вещи, деньги и яхта – натолкнул всех на мысль, что её слабостью и беспомощностью просто воспользовались. То, как стража услышала, что Глер заставлял Эмму править лодкой, доказало, что она не сама решила идти с преступником. Сплетни, подогретые сплетнями, да ещё попавшие на страницы газет, превратили ложь в правду, домыслы в факты, и вот – Эмму спасли.

Из утренней газеты

“Я видела, к сожалению, что с этой леди Эммоджен что-то неладно, но увы, не распознала чар. Так жалко бедную девочку. Она же всё делала против воли! Если её не спасут доброе имя отца и любящее сердце жениха – она пропала!”

Графиня Черасская

Эмма с отвращением отпихнула газету и откинулась на спинку.

Невыносимо и немыслимо. И что же с ней теперь сделают?..

“Радуйся, если нас выдадут замуж!” – вздохнул голос.

Эмма тут же ощутила, как волосы стали накручиваться, всю ночь они вели себя как самые обыкновенные человеческие локоны, а теперь не находили себе места.

“А в каком же случае рыдать?” – холодно поинтересовалась Эмма и отвернулась, чтобы слишком живой мимикой не испугать компаньонку.

“Ну… нас же могут… обвинить во всяком…”

“Пусть делают, что хотят. Я не собираюсь замуж. Я – замужем!”

“Да-да, расскажи это папочке, девочка…”

“Глер скоро меня найдёт…”

”Да - да… Верь ему!”

”И это ты между прочим всегда был на стороне Глера!”

“А я и не против него, но ставочки-то выросли. И не в его пользу”.

Эмма и рада была бы уснуть, отключиться прямо тут, в экипаже королевской службы безопасности, нагретом при помощи пары огненных артефактов, но всякий раз, как закрывала глаза, дурные предчувствия начинали терзать грудь.

– Куда меня везут? – спросила она у компаньонки, и та вся всполошилась, готовая услужить.

– В Гриджо, конечно!

– Как? Экипажем?

– Я… я не знаю… но мне сказали, что… что мы послезавтра будем на месте. Ночь мы проведём уже в Бовале, до того остановимся и поедим, сменим лошадей. А потом поедем и… – компаньонка была женщиной лет пятидесяти. Сухой и тонкой, как лист бумаги. Одета скромно, но чисто. Просто идеальная гувернантка.

Эмме бы даже могла понравиться такая женщина, будь обстоятельства несколько иными.

– Благодарю, – просто ответила Эмма, и компаньонке этого хватило, чтобы разулыбаться и даже пересесть со своего места напротив Эммы, к ней на сиденье.

– Вы не бойтесь, с вами теперь всё будет хорошо, – Эмма кивнула. – Вы поспите и наберитесь сил… – Эмма кивнула. – Меня зовут миссис Риз.

Эмма кивнула в последний раз и сделала вид, что спит.

С закрытыми глазами было куда хуже, но зато миссис Риз, наконец, замолчала.

“Только беги быстрее, Глер… Не дай себя сцапать! А я что-нибудь придумаю”.

Глава про дом на улице Авильо в Бовале

Дом на улице Авильо в Бовале, принадлежащий семье Гриджо – был произведением искусства, примером великолепного вкуса и образцом для подражания.

Когда же к нему подъехал экипаж, принадлежащий королевской страже, и из него вышла дурно одетая, в грязном платье и с растрёпанными волосами молодая леди, дом сразу будто бы стал ещё выше и значимее.

Леди Эмма Гриджо гордо смотрела на место, которое покинула так недавно, и думала о том, что вернулась туда совершенно другим человеком.

– Родители дома? – спросила она миссис Риз, а та покачала головой.

– Меня просили передать вам это по приезду в Бовале, – ответила миссис Риз и протянула письмо подписанное рукой отца.

Эмма кивнула и пошла по ступенькам, но была остановлена окликом компаньонки.

– Леди Эмма, позвольте…

– Да? – Эмма обернулась.

– Мне велели провести вас… не этим входом… простите.

Эмма только кивнула и мельком окинула свои криво обрезаные юбки взглядом.

Кошмарно!

Кошмарно, но родители явно стеснялись собственной любимой дочери!

Всё было совсем не так, как она могла бы себе представить. Её не встречали радостными улыбками, стоя на крыльце, напротив: экипаж прибыл среди ночи, да к тому же простоял почти три часа на станции под предлогом смены лошадей. Только вот Эмма видела, что никто никого не менял. Экипаж просто задержали, чтобы графская дочка не явилась средь бела дня или того хуже вечером, когда улица Авильо переполнена людьми, вышедшими на прогулку.

У чёрного хода, который использовали для прислуги и то, самой простой, ждала Эллария – личная горничная графини.

– О, о, миледи! – защебетала она.

– Я устала. Могу я выпить чаю, – мрачно произнесла Эмма, не глядя на Элларию.

– Я подготовила одежду, чтобы вы… переоделись…

– Что, простите? – Эмма замерла на пороге, вглядываясь в тёмный узкий коридор, которого прежде и в глаза-то не видела.

Там, в самой глубине стояла молоденькая девушка в чепце, она держала несколько свёртков на вытянутых руках, а на плече её висел чехол с одеждой.

– Что это? Мне нельзя войти в пустой дом, где даже нет моих родителей, пока не переоденусь?

Эллария опустила глаза и вся осунулась. Тон Эммы был властным и строгим, но очень уверенным. Раньше молодая хозяйка была просто капризной, но никогда не приказывала так, будто точно знает, что говорит.

Каждая горничная смотрела на Эмму Гриджо с улыбкой и снисхождением. Теперь же она внушала… страх.

– Миледи, я…

– Идите вон. Обе, – спокойно велела Эмма. – И в свой дом я войду как пожелаю. А если это не устраивает графа, он может лично мне это сказать!

И Эмма решительно переступила порог, так что и горничная, и девушка в чепце сгинули с дороги.

В доме было сумрачно, но свет в гостиной горел. Новомодные светильники, присланные из огненного королевства Фрага, укутали всю комнату в витиеватые кружевные тени, а лица выстроившихся вдоль стеночки горничных скрыли во мраке.

Эмма окинула присутствующих ревнивым взглядом. Даже они тут на месте,