Мужчина в ярости развернулся ко мне. Его скуластое лицо просто полыхало ненавистью. Если бы мы были одни, я был уверен, он бросился бы на меня. Но десяток свидетелей заставил его успокоиться. Хоть и не сразу, он принял свое прежнее горделивое выражение.

— Мы еще вернемся к этому вопросу, — бросил он через плечо полковнику и, широко шагая, вышел из кабинета.

Все до единого вздохнули, когда он вышел.

— Кто это был? — спросил я у Лены громким шепотом. Она пожала плечами, а полковник ответил:

— Это наш замечательный, в кавычках, министр внутренних дел, Аркадий Александрович Громов. Фамилия сильная, фигура — тоже, но мы ему не по зубам. И, раз он нас покинул, я попросил бы наш ученый совет разойтись по своим мирным делам. Всех остальных ждет серьезный разговор.

Я не мог поверить, что все эти люди тоже работали в ОВР. Похоже, они были учеными, на самом деле. И если это те, кто понимает специфику изобретения Филиппа Матвеича, то каков же штат умов на самом деле?

Когда дверь закрылась за последним из них, полковник позволил наконец себе расслабиться и сел в кресло. Потом ткнул пальцем в стол и мы впятером пересели поближе.

— Я очень рад видеть тебя живым, Мальцев, — серьезно проговорил Королев. — Потому что у нас есть сведения, что ты связался с слишком опасными людьми. И все же мне бы хотелось услышать историю, которую я уже слышал от твоего друга, теперь и от тебя.

Не оборачиваясь на Илью, я в который раз воспроизвел все события, начиная со встречи в кафе. Никто не перебивал, не мешал. Не было слышно ни цыканья, ни вздохов. Но все равно я ощущал себя школьником, который рассказывает домашнее задание. Потому что, если бы наши с Ильей истории разошлись, возникли бы неприятные вопросы. А мне хотелось закончить со всем этим побыстрее.

— Захватывающая история, Денис, — только и ответил полковник Королев, когда я в своем рассказе сел в машину к Лене с Владимиром. — Если бы эта история не рисковала попасть в список засекреченных проектов, можно было бы книги писать. Итак, ты действительно держал в руках это устройство?

— Да, — ответил я.

— И оно работало? Все как описывал профессор?

— Именно так, телефон заряжался. Внутренности устройства мне тоже показывали и…

— Про это я в курсе, просто хотел убедиться, что у тебя действительно было основание отнести изобретение к кругу наших интересов. Похвально, — полковник встал и походил вдоль стола. — Сейчас я в сомнениях. С одной стороны, я не хочу, чтобы ты гордился, — Королев сел обратно и достал из ящика стола папку с бумагами. — С другой стороны, у нас сейчас просто пиковая загрузка, людей отчаянно не хватает. И если ко мне опять будет приходить наш любимый МВД-шный министр и начнет просить меня отдать ему под суд моих людей…

Ловким движением руки полковник направил папку ко мне. Она проскользила по поверхности стола и остановилась так, что я мог дотянуться до нее. Внутри я обнаружил несколько листов текста, типовой договор найма и прочие бумаги.

— То есть, меня официально берут в ОВР? — спросил я, хотя все очевидные доказательства были у меня в руках.

— Да-да, — поторопил меня полковник. — Так, Кирилл пока может идти собирать информацию и…

— Погоди, — остановил я нашего научного сотрудника и похлопал по карманам в поисках смартфона, который я отобрал у одного из бандитов. — У меня был…

— Телефон, который ты нам принес, я уже отдал изучать своим помощникам, — Кирилл подмигнул мне из-под очков и покинул кабинет. Илья, недолго думая, отправился за ним.

— Я склоняюсь к тому, чтобы полностью засекретить этот проект. Это особый случай, поэтому информации о нем не будет ни для кого, кроме вас троих. Раз уж вы так хорошо отработали в прошлый раз, было бы глупо разделять вас на разные группы. И хотя оперативного опыта маловато… — Королев сделал паузу, — все мы когда-то учились, верно?

Я медлил. Как и перед любым ответственным шагом, который делит жизнь на периоды «до» и «после», я опасался сделать неверный выбор. И, как всегда, спектр вариантов был очень большим. Не просто подписать или отказаться. Можно медлить и тогда тебя начнут уговаривать, а в личном деле позже появится отметка о нерешительности.

Сделав вид, что я читаю договор, который мало чем отличался от аналогичного документа в любой другой организации, я по диагонали прошелся по абзацам. Внимание привлекла лишь фраза «обязуется предоставить все необходимое для выполнения поставленной задачи». Хороший работодатель никогда не пожалеет оружия и боеприпасов для своего работника. Ухмыльнувшись, я подписал все документы и передал их полковнику.

— Теперь для тебя ничего не изменится, но безопасности будет чуть больше, — с довольной улыбкой произнес полковник. — Во всяком случае, со стороны официальных властей.

— По виду министра не скажешь, что он откажется от своих планов привлечь меня по какому-нибудь из дел, — засомневался я.

— У него — теория. А у нас — практика. А ты же знаешь, что…

— Теория почти всегда расходится с практикой, — ответил я и приготовился к предстоящему брифингу.

— Ладно, ругать я никого не буду, смысла в этом нет, — проговорил полковник, но было видно по его лицу, что кто-то из нас явно нуждался в хорошем выговоре. Я предполагал, что это Илья. Интересно, ему тоже сделали предложение о работе? — Поэтому нашу работу мы выстроим следующим образом.

Я сел поудобнее, готовый слушать. Лица у всех были слишком серьезными. И хотя моя уверенность в благополучном исходе этого дела все еще была непоколебима, кое-какие сомнения уже закрадывались. Ведь прошло уже больше двенадцати часов с тех пор, как тот парень с татуировкой змеи увез батарейку и профессора в неизвестном направлении.

— Считаю, что в нашей сложной ситуации надо однозначно сделать упор на скорость решения проблемы. Поэтому Кирилл уже, — Королев взглянул на наручные часы, — минут так десять разбирается с информацией для вас. Надо думать, он уже что-то нашел. Свободны!

— Можно вопрос, — робко спросил Илья, поерзав на своем стуле. Мы втроем дружно повернулись в его сторону.

— Только быстро, — ответил полковник. Он не выказал нетерпения ни выражением лица, ни голосом, но все мы понимали — теперь, когда дорога каждая секунда, вопрос Ильи тратит наше время.

— Почему этим не могут заняться… — замялся он, — м-м-м, другие? Полиция? ФСБ? Еще кто-нибудь.

— Потому что тогда ни один секрет не останется секретом, а вся их работа пойдет насмарку из-за того, что какой-нибудь сотрудник случайно выболтает секрет.

— А у вас разве нет такой вероятности? — уже более напористо спросил Илья.

— Есть, — признал полковник. — Такая вероятность всегда имеется. Но у нас с этим строже. Меньше бюрократических проволочек, а значит, меньше людей знает о проблеме. К тому же в случае разглашения или хищения, например, твоей разработки, дело сразу же квалифицируется в госизмену. А потом…