– И в нешуточных, – кивнул Сварог. – Вы-токак?

– А что я? Недельки через две, как вы нас покинули,собралась и я в дорогу. Вот, позавчера открылись, последний политес навели.Чуть не все накопления убухала. Тут, как видите, трактир, рядом и на второмэтаже – комнаты для проезжающих из чистой публики, и никаких клетушек сдевками, и никакой дурной травки. Конечно, к себе приличный постоялец можетводить, кого хочет, лишь бы выглядели пристойно и гостили тихо. А вот травку –ни в каких видах. Перека вон в ливрею обрядила, идет она ему, как зайцулангила. Сама приписалась в Серебряную гильдию, подол чуть не до колен, летдвадцать назад бы такую юбчонку… Полицейские уже в гости заходили, не нижеквартального, дворяне в трактир потянулись, постояльцы есть, денежка закапала… –Она вздохнула. – И отчего-то, граф, моментально накатила дикая скука…Думала, жить станет весело и легко, а скука уже заедает до полнойневозможности, что дальше будет, и думать боюсь…

– Присоединяйтесь ко мне, – скорее шутя сказалСварог. – Весело будет, ручаюсь…

– А что вы такое затеяли на сей раз? Знаю я ваши дела –если хоть немного удались в папашу…

Вот уж в ней Сварог был уверен, не выдаст и не подведет.Склонившись через стол, он фразах в десяти изложил суть дела. Тетка Чариошарашенно слушала, потом в полный голос запустила столь соленую руладу, чтодва лейтенанта Малиновых Драгун за соседним столиком покосились на нее суважением и завистью.

– Живут же люди! – восхищенно охнула она. – Сума сдвинуться, что заворачивают! – И поскучнела. – Скука скукой, дане сняться мне с вами, граф, отяжелела в корме, с мели не сойду, да истрашновато опять пускаться в такие дела… Но помочь – всегда пожалуйста. Денегу вас, конечно, завались, значит, одалживаться не будете… Может, что узнать,потолкаться в порту? Я уж там кое-кого встретила…

– Мне бы наемника, – сказал Сварог. – А лучшедвух. Серьезных, солидных и готовых на все без лишних вопросов и колебаний.

– Парочку сразу не обещаю, а один найдется прямосейчас. У меня на постое. Второй этаж первым отделали, и пока трактир еще неоткрылся, я уж три недели постояльцев пускала… Товар первостатейный. Въехал онсюда, что твой герцог, весь в золоте да три недели золотишко это и спускал,пока не остался в одном исподнем. Капрал Шег Шедарис, из Вольных Топоров. Апочему первостатейный? Потому что пятнадцать лет в Топорах и живой, до капраладослужился. Трусов они быстро раскусят и моментально выгонят, так что, еслимужик полтора десятка лет отмахал железом и остался не особенно ипродырявленным, при трех медалях, это о нем малость говорит… И потом… Пропилсяон, обормот, до исподнего, сапоги спустил и опустевший сундук – но из оружия иамуниции хоть бы дрянной шомпол тронул… Я уж его, грешным делом, хотела кхозяйству с какого-нибудь боку присовокупить, мужчина видный и с понятиемнасчет скучающей вдовы… Да уж ладно, забирайте. Сейчас-то разговора с ним неполучится, похмелился последним поясом с серебряными цацками, а завтра я еговозьму в оборот, полечу рассольчиком… Нет, ну дела! Принцессу я видела.Красивая девка, жалко. Вы в порту не искали? Да нет, в порту знали бы, то естья бы непременно знала… Да, а ведь у нас в Руте через неделю после вашегоотбытия была добрая потеха! Князь со своими орлами налетел-таки на Готар, всеиз себя в боевом азарте, а в Готаре старого барона уж под забором закопали,управители от нового, то есть от вас, вовсю распоряжаются, народишко от вашихщедрот до сих пор не протрезвел – одним словом, полные реформы со снижениемподатей и хмельными надеждами…

– Вот тут останови, – сказал Паколет извозчику,спрыгнул и завозился у щеколды.

Во дворе бдительно загоготали проснувшиеся гуси.

– Подождешь, – приказал извозчику Сварог. Тащитьсяназад пешком не хотелось.

– Отчего же не подождать, хоть до утра, если монетасоответственная… – Извозчик поудобнее устроился на облучке, свесил головуна грудь и моментально задремал.

Следом за Паколетом Сварог вошел на темный двор, замощенныйдосками.

Справа, в загородке из жердей, беспокоились гуси, гоготали ивытягивали шеи в дыры. В маленьком деревянном домике горела тусклая лампа, светпробивался под дверь мерцающей полоской. Над входом висели в ряд пучки сушеныхтрав – корнями вверх.

Они вошли. В комнате бабушки не оказалось никаких атрибутовколдовского ремесла – обычная комнатка небогатой опрятной старушки. Сварогступил на домотканый коврик, лежавший у низкого порога – и в комнате раздалсявысокий, певучий звук, словно кто-то задел висевший на стене виолой. То липение потревоженной струны, то ли стон. Сварог прянул в сторону, и непонятныйзвук оборвался.

Старуха медленно встала. С морщинистого лица на Сварогасмотрели молодые глаза строгой учительницы. И тут же низко поклонилась, прижавобе руки к груди:

– Добро пожаловать, светлый король…

– Ух ты, сработало! – восхищенно прошептал заспиной Паколет. – А я думал – чудит бабка…

– Вы, бабушка, меня ни с кем не путаете? – спросилСварог.

– Камень не путает, – сказала старуха.

Теперь Сварогу припомнилось, что нога и в самом деленаступила на какой-то лежавший под ковриком посторонний предмет. Он нагнулся,поднял край половичка – там лежала широкая каменная плитка, плоская, почтиквадратная.

– Осколок Асконского камня, – как о чем-тосовершенно будничном, сказала старуха. – А камень этот, ваше величество,исстари славился тем, что стонал, едва его касался тот, кому на роду написаностать королем. А мне вот на роду написано умереть вскоре после лицезрениякороля, над чьей головой засияет множество корон. Ну что ж, грех жаловаться,пожила…

– Бабка, ты что плетешь? – забеспокоилсяПаколет. – Не из таких переделок выходили…

– Помалкивай, – отрезала старуха спокойно. –Только и умеешь глаза отводить, чтобы кошельки вытаскивать. Потому и дальше непродвинулся… Ему на роду написано быть королем, мне – прожить, сколькоотмерено, и ни часом дольше, а тебе, мошеннику, – раз в жизни послужитьхорошему делу… Садитесь, ваше величество.

– Спасибо, конечно, – сказал Сварог,усаживаясь. – Только не верится что-то, хоть и предсказывали уже однажды.Плохо представляю, что мне делать с коронами, особенно если их много.

– Что делать – это уж ваша забота, – сказалабабка. – Кто ж вам это подскажет? Только берегитесь мостов…

– Мне и это уже говорили однажды, – сказалСварог. – Стоп, стоп… А ведь вас свободно можно назвать бабкой-гусятницей?

– Так и зовут.

– Тогда вам привет от старой пряхи по имени Грельфи.

– Значит, жива еще? – кивнула старуха. – Воткому повезло, никаких тревог и хлопот – угодила век доживать при императорскомдворе. Или я не права, и ей там не сладко приходится?