К моему удивлению, я правда чувствовала себя лучше. Все, что мне было нужно сделать, – спланировать день рождения Делии и не убить еще кого-нибудь. Просто, правда же?

– Если передумаешь, я здесь. И я все еще хочу пересечься с тобой когда-нибудь.

Когда-нибудь… когда мне не нужно будет прятаться от полиции и мафии. Когда мне не нужно будет притворяться кем-то другим.

– Может быть, я смогу тебе еще позвонить. Когда все будет не так сложно.

– Звони в любое время.

Что-то в его голосе заставляло меня верить, что он говорит серьезно. И мне стало интересно, действует ли еще право на один звонок из тюрьмы?

Телефон зазвонил, как раз когда я запаковала последний из подарочных пакетиков. На экране высветилось мамино имя, и я подумала не брать трубку.

Зак кругами бегал по кухне с отвисшим подгузником, оранжевая полоска серпантина, засунутая в подгузник сзади, свисала, будто хвост. Делия с подружками носились за ним и командовали «сидеть» и «стоять».

– Привет, мам. Ты немного не вовремя.

Зажав трубку между ухом и плечом, я принялась раскладывать по мискам крендельки и крекерные рыбки. Дом уже кишел детьми. Я надеялась, что Ника скоро прибудет с пиццей.

– Я не задержу тебя. Мы с твоим папой в пять часов идем пить коктейли на верхнюю палубу. Всегда хотела сказать это, – она захихикала.

Родители отмечали свою сороковую годовщину на круизном лайнере где-то в Средиземном море.

– Дай мне поговорить с именинницей.

Когда Делия пробегала мимо меня, я успела поймать ее за рубашку. В дверь позвонили. Я прислонила телефон к груди и пересчитала головы.

Все подружки Делии, приглашенные на праздник, были здесь. Стивен должен был приехать около часа назад, но он никогда не удосуживался позвонить в дверь, обычно он просто врывался в дом.

В дверь снова позвонили. Мои ноги словно вросли в пол. Что, если это полиция? Что, если они арестуют меня прямо на дне рождения дочери? Или, еще хуже, вдруг это Андрей и Феликс?

– Ты откроешь дверь, мамочка? – спросила Делия.

Я сунула ей мобильный.

– Вот, поговори с бабушкой. Она звонит поздравить тебя с днем рождения.

Отряхнув крекерные крошки с джинсов, я подкралась к двери и заглянула за занавеску как раз в тот момент, когда мальчик, стоявший перед дверью, встал на цыпочки, чтобы позвонить в третий раз. Волна облегчения окатила меня. Я распахнула дверь и накрыла рукой звонок – нервы явно были не в порядке.

– Привет, Тоби. Что ты тут делаешь?

Отец Тоби был другом Стивена, но Тоби и Делия не дружили. Тоби не был в списке приглашенных гостей, там были только девочки. Тоби пожал плечами. В одной руке болтался подарочный пакет, а другой он вытер сопливый нос. Он кивнул на дом вниз по улице, в котором жил его отец.

– Папа слышал, что Делия отмечает день рождения. Он отправил меня сюда. А сам куда-то уехал. – Тоби скользнул под моей рукой в коридор. – Он сказал, что я пообедаю здесь.

Тоби проводил выходные у своего отца. А его отец выкраивал большую часть времени на выходных, чтобы провести его с новой подружкой, подкидывая Тоби соседям и друзьям. У меня не хватило духу выгнать мальчика.

– Скоро принесут пиццу и торт. Но если ты голодный, на кухне есть крекеры и крендельки.

– У меня непереносимость глютена, – сообщил он, кинул подарок для Делии на пол и двинулся к подарочным пакетам для вечеринки, которые я приготовила.

– Ясно, непереносимость.

Я почувствовала, как начинает болеть голова. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, я врезалась лицом в яркую цветную коробку. Я отступила, чтобы Стивен смог пронести ее в дом, огромный розовый бант сверху коробки закрывал ему обзор. За ним следовала Тереза, стуча каблуками по деревянному полу; ее платье явно было чересчур нарядным для того, чтобы отмечать день рождения пятилетнего ребенка.

– Что это? – спросила я Стивена.

– Это подарок Делии, – ответил он достаточно громко, чтобы привлечь ее внимание, и поставил коробку рядом с подарком от Тоби. Делия взвизгнула и помчалась через всю кухню в его объятия, вручив мне на ходу телефон. Я быстро попрощалась с мамой и разъединилась. Стивен погладил Делию по торчащим волосам и поцеловал в лоб, прежде чем поставить на пол. Моя головная боль усилилась, когда Делия побежала обнимать Терезу.

– Спасибо, что пришел, – сказала я, решив быть дипломатичной, несмотря на то что он опоздал почти на час. Могло быть и хуже. Он мог совсем не появиться.

– Я не мог не прийти, – ответил он. Тереза обвила рукой руку Стивена. Она натянуто улыбнулась, глядя на шары и серпантин. Тереза неодобрительно смотрела куда угодно, но только не на меня.

– И спасибо, что разрешил нам отпраздновать день рождения здесь.

Благодарность застряла в моем горле. Это Тереза предложила устроить праздник здесь. Формально на выходных дети принадлежали Стивену, но она не рискнула пустить орду диких пятилеток в свой чистенький дом, а Стивен не захотел тратить деньги, чтобы арендовать какое-нибудь место для праздника. Я нацепила приятную улыбку.

– А тетя Эми придет? Делия ждала ее.

– Нет, – ответила Тереза, не глядя на меня. – Эми занята.

– Мы не можем остаться, – сказал Стивен. – У нас обед с застройщиком в Лисбурге. Мы заберем Зака и Делию на обратном пути. Я просто хотел подарить подарок. Думаю, она может открыть коробку прямо сейчас, перед тем, как мы уйдем.

Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как Стивен собрал аудиторию из Делии и ее подружек перед аляповатой коробкой, размером как раз в ширину моего коридора. Мы с Терезой неловко стояли рядом в том небольшом пространстве, которое оставалось. Она демонстративно проверяла сообщения на своем телефоне, прокручивая экран и выставляя напоказ внушительный бриллиант на обручальном кольце. С того случая в «Панере» мы в лучшем случае обменялись несколькими словами.

Не считая наших показаний в суде по поводу инцидента с баночкой «Плей-До» пару месяцев назад.

– Делия видит тебя насквозь, – сказала я. – Ей уже пять, она не глупая.

Тереза подняла бровь.

– Думаю, ее способности к восприятию перешли к ней не от матери.

– Мило.

– Смирись уже. – Она глянула на мои кроссовки, будто и под страхом смерти не надела бы ничего подобного.

– Ты не купишь преданность Делии.

– Может, и нет, – сказала она, изучая свои ногти. – Но я могу заплатить, чтобы ей сделали приличную стрижку.

Тереза ни разу не взглянула на меня с тех пор, как зашла в мой дом. Может быть, из-за чувства вины, но я в этом сомневалась. Она смотрела прямо мне в глаза в тот день, когда Стивен сказал мне, что переезжает, жаждая точно запечатлеть момент моей эмоциональной гибели. Она явно торжествовала в тот день, когда он надел кольцо ей на палец. Стыд не был цветом, присущим гардеробу Терезы. Так что же она скрывала сейчас?