о бок с вами и защищать детей, Шаад и живые миры до последнего вздоха.

Всё веселье сдуло, будто ветром. Меня накрыло такой горячей волной удушающих эмоций, что я, не выдержав, разрыдалась.

Александр отпрянул, будто от удара, и сначала сделал шаг назад, но тут же замер. Осторожно протянув руку, он дотронулся до моей щеки и аккуратно стёр мокрую дорожку.

– Простите, если я вас расстроил… Но каким будет ваш ответ? Это действительно важно для меня. Вы… Согласны?

Зажмурившись, я смогла лишь кивнуть, и тут же ощутила себя в тёплых объятиях. Александр успокаивающе похлопал меня по спине и мягко произнёс:

– Спасибо.

А я могла лишь всхлипывать. Потому что, уткнувшись лбом в рубашку моего погибшего мужа, впервые с его смерти почувствовала себя не одинокой.

Глава 33

Александр

Я был потрясён и не знал, что сказать. Мог лишь обнимать эту хрупкую с виду, но такую сильную духом женщину и мысленно благодарить её за доверие. Чувствуя за спиной крылья, в этот момент я был готов в одиночку справиться с жуткими монстрами и их опасным хозяином, но понимал, что это не в моих силах.

Зато я мог поддержать эту милую молодую женщину и обеспечить ей и детям поддержку. И уютный дом. Я уже на полпути к этому и не планировал останавливаться. А теперь, после того как мне официально разрешили, желал горы свернуть!..

Ведь разрешили?

Я осторожно отстранил притихшую Флоренс и заглянул в блестящие от влаги глаза.

– Вы не передумаете?

Женщина коротко отрицательно покачала головой и отвела взгляд, будто смущалась своего вида. Я деликатно отступил и повернулся, делая вид, что любуюсь рекой.

Флоренс тоже отвернулась и с преувеличенным рвением принялась играть с комодом.

– Думаю, нам стоит обсудить права и обязанности сторон, – натянуто предложила она. – У вас есть идеи по этому поводу? Какие функции… отца вы готовы принять на себя?

Я призадумался. Одно дело — мечтать о большой семье, но совсем другое — получить её вот так. И хоть я уже некоторое время жил в Шааде с детьми, до сих пор был им не отцом, а скорее другом. Теперь же, став партнёром их матери, должен был принять и не очень приятные стороны. Например, наказание…

И вдруг понял, что хотел бы избежать этого. Быть для детей добрым дядюшкой, а не карающим злодеем. И это была лишь одна из многих мыслей, которые диким табуном промчались в моей голове за пару секунд.

– У вас странное выражение лица, – искоса глянув на меня, усмехнулась Флоренс. – Неужели бравый пожарный испугался ответственности? Тогда я вас спрошу: вы не передумаете?

– Нет, – убедительно ответил я, а затем выпалил: – Как вы обычно их наказываете?

– Наказываю? – удивилась она и чуть поморщилась. – Мне бы не хотелось этого делать, но иногда приходится. В основном это серьёзный разговор и некоторые ограничения. – Повернулась ко мне и твёрдо заявила: – Можете отдать эту обязанность мне? Я не уверена, что смогу сдержаться, если увижу, что вы наказываете кого-то из моих детей…

Она нахмурилась и поджала губы, будто ожидая сопротивления и готовясь чуть ли не к битве, а я едва не расхохотался и хлопнул в ладоши.

– С радостью!

– Вот и хорошо, – с облегчением выдохнула она и тише добавила: – Боюсь представить, на что способна, если увижу, как кто-то обижает их. Спасибо, что понимаете. Но будьте готовы к тому, что они будут пользоваться своей безнаказанностью.

– Уверен, что найду способ договориться с каждым, – поспешил я заверить Флоренс. – В конце концов у меня получилось даже Агнесс накормить!

О количестве неудачных попыток и полученных шишек я тактично умолчал.

– Хм, – не повелась мама малышки и наградила меня слишком уж сочувствующим взглядом, но тут же сменила тему. – Кстати о договорах. Мне бы хотелось обсуждать изменения в замке до того, как вы приступите к делу.

– Без проблем, – торопливо покивал я. – Готов всё обсуждать на стадии проектирования и приму во внимание все ваши претензии и предложения…

– Нет-нет, – перебила она и, погладив комод, со смехом призналась: – Я в этом ничегошеньки не понимаю. Более того, точно буду возражать против малейших изменений! Вы должны понять меня, ведь…

Она осеклась и, оглянувшись на тёмную громаду замка, неторопливо пошла по направлению к нему.

– Это ваш дом, – догнав, тихо закончил я за женщину. – Я понимаю, поверьте. Это место, где вы долгое время прожили с теми, кого любите. И хотели бы оставить всё, как было.

– Да, – вздохнула она и продолжила: – Вот только перемен не избежать. Можно сказать, из них и состоит жизнь… И, как ни крути, в большинстве своём они к лучшему. Только это сложно принять.

Она замолчала, и я тоже не знал, что сказать. С одной стороны, мне было приятно, что мою работу так красиво и завуалированно похвалили. С другой — я сочувствовал горю вдовы, которая видела в старой обстановке моменты из прошлой и наверняка счастливой жизни.

В груди неприятно царапнуло, и я помотал головой, избавляясь от странного наваждения и желания наполнить замок (и жизнь Флоренс) не только новой мебелью, но и новыми светлыми событиями, о которых женщина будет вспоминать с такой же лёгкой и немного таинственной улыбкой.

– Прошлое должно оставаться в прошлом, – неожиданно серьёзно заявила Флоренс и, обернувшись, придавила меня тяжёлым взглядом. – Чтобы выжить, нам всем нужно смотреть в будущее. И я благодарна вам за напоминание этого простого правила, Александр.

Я затаил дыхание, а сердце ёкнуло. Несмотря на строгость тона Флоренс, услышать своё имя из её уст оказалось очень приятно. И я хотел бы наслаждаться этим снова и снова, наблюдая за оттенками женского голоса, – от вопросительного или восклицательного до нежного шёпота…

Когда мы приблизились к замку, она протянула руку для рукопожатия и открыто улыбнулась.

– Спокойной ночи?

– Доброго утра, – глянув на светлеющий горизонт, со смехом ответил я. – И спасибо за эту ночь, мы прекрасно