Поскольку после полудня здесь все дела замирали, Эдвард иВиктория, отобедав, отправились погулять и посмотреть город. Виктории особеннопонравилась река Шат-эль-Араб, обсаженная по обоим берегам рощами финиковыхпальм. И арабские лодки с высоко задранными носами, как у венецианских гондол.Они с Эдвардом забрели на базар, любовались там окованными медью кувейтскимисундуками для приданого и другими красивыми товарами.

Только когда они уже повернули обратно к консульству, таккак Эдварду пора было снова отправляться на таможню, Виктория вдруг спросила:

– Эдвард, а как тебя зовут?

Он вытаращил глаза.

– Ты что, Виктория? Не понимаю.

– Полностью как? Я ведь не знаю твоей фамилии, сообразил?

– Не знаешь? А, ну да, конечно. Фамилия – Горинг.

– Эдвард Горинг. Ты не представляешь, какой дурой я себячувствовала, когда явилась в «Масличную ветвь», хочу спросить тебя, а фамилиине знаю, только Эдвард, и все.

– А там была такая брюнетка, волосы вот так, сзади до плеч?

– Была.

– Это Катерина. Очень симпатичная. Ты бы ей сказала, чтоищешь Эдварда, она бы сразу поняла.

– Ну еще бы, – сдержанно отозвалась Виктория.

– Она ужасно симпатичная девчонка. А тебе разве непонравилась?

– Нет, отчего же…

– Не то чтобы хорошенькая, конечно, чего нет, того нет, нодобрейшей души.

– Да? – теперь уже совсем ледяным голосом произнеслаВиктория.

Но Эдвард, по-видимому, ничего не заметил.

– Я прямо не представляю себе, как бы я без нее справилсяпоначалу. Она ввела меня в курс всех дел и постоянно помогала, не то я бы такихдров наломал. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.

– Едва ли. Случая не будет.

– Будет случай. Я тебя устрою к нам.

– Каким это образом?

– Еще не знаю, что-нибудь придумаю. Наговорю старикуРатбоуну, какая ты высококвалифицированная машинистка, и прочее.

– И он быстро разберется, что это обман.

– Ну, все равно. Так или эдак, но я тебя пристрою в«Масличную ветвь». Не могу же я, чтобы ты тут разъезжала в одиночку. Глядишь,еще в Бирму укатишь или в самую черную Африку. Нет, барышня Виктория, я теперьне спущу с тебя глаз. Чтобы ты не вздумала от меня удрать. Я тебе не доверяю.Ты слишком большая любительница смотреть мир.

«Дурачок, – подумала Виктория. – Да меня теперь из Багдадабешеные кони не увезут». А вслух сказала:

– Ну что ж. Работа в «Масличной ветви» – это оченьзанимательно.

– Ничего занимательного. Там все серьезно до умопомрачения.И глупо невообразимо.

– Но ты все-таки считаешь, там что-то не так?

– Да нет, это я просто сболтнул для красного словца. Чушь.

– Нет, Эдвард, – нахмурив брови, сказала Виктория. –По-моему, это не чушь. Я думаю, что это правда.

Эдвард резко обернулся.

– Откуда ты взяла?

– Слышала кое-что. От одного знакомого.

– Кто это?

– Никто. Просто знакомый.

– У таких девушек, как ты, всегда слишком много знакомых, –проворчал Эдвард. – Ну и вредная же ты, Виктория. Я в тебя влюбился каксумасшедший, а тебе хоть бы хны.

– Нет, почему же, – возразила Виктория. – Вовсе не хоть быхны.

И, сдерживая восторг, она серьезным голосом спросила:

– Эдвард, ты не знаешь в «Масличной ветви» или где-нибудьеще человека по фамилии Лефарж?

– Лефарж? – недоуменно повторил Эдвард. – Нет. А кто это?

Но у Виктории уже был готов следующий вопрос:

– А женщину по имени Анна Шееле?

На этот вопрос Эдвард отреагировал иначе. Он резкообернулся, схватил Викторию за локоть и спросил:

– Что ты знаешь про Анну Шееле?

– Ой, Эдвард! Больно. Ничего не знаю. Думала, вдруг тебечто-то про нее известно.

– Но где ты о ней слыхала? От миссис Клиппс?

– Нет, не от миссис Клиппс… кажется. Но вообще-то она всюдорогу рот не закрывала, о чем и о ком только не говорила, может, и от нее,разве упомнишь.

– Но почему ты решила, что есть какая-то связь между этойАнной Шееле и «Масличной ветвью»?

– А есть связь?

Он задумчиво ответил:

– Н-не знаю… Все это как-то… неясно.

Они вели разговор, стоя у ворот консульства. Эдвард взглянулна часы.

– Пора бежать, выполнять служебный долг, – сказал он. –Жаль, я арабского совсем не знаю. Но мы еще должны поговорить с тобой,Виктория. Мне нужно многое от тебя узнать.

– А мне нужно многое тебе рассказать, – отозвалась Виктория.

Более трепетная героиня романа более сентиментальных временпостаралась бы не вовлекать возлюбленного в свои опасные дела. Но не Виктория.Она считала, что мужчинам судьбой предназначено бросаться навстречу опасности,как искрам – взлетать к небесам. Эдвард не поблагодарил бы ее, вздумай онаотгораживать его от интересных событий. И потом, ведь мистер Дэйкин и не велелей его отгораживать.

В тот же вечер на закате Эдвард и Виктория прогуливались вконсульском саду. Из уважения к миссис Клейтон, утверждавшей, что на дворе зима,Виктория надела поверх летнего платья шерстяной жакет. Закат был великолепен,но им обоим было не до него. Обсуждались вещи более серьезные.

– Началось все очень просто, – рассказывала Виктория. – Комне в номер в отеле «Тио» вошел человек, которого зарезали.

Возможно, что подобное начало не всякому показалось бы такимуж простым. Эдвард выпучил глаза и переспросил:

– Которого – что?

– Зарезали, – повторила Виктория. – Во всяком случае, я такдумаю. Но, может, и застрелили, только вряд ли, я бы тогда услышала выстрел. Нофакт таков, что он был мертвый, – добавила она.

– Послушай, как он мог войти к тебе в комнату, если он былмертвый?

– Ну, Эдвард, неужели ты не понимаешь?