— Я была лучшего о тебе мнения.

— Все мы не без греха. А сейчас извини, но мне и правда, пора. Спасибо тебе за познавательную беседу. Желаю Оленьке и их с Олегом дочке здоровья. Всего доброго, — и, не дожидаясь реакции собеседницы, развернулась, направившись-таки к выходу из центра, нутром чувствуя, как во мне пытаются взглядом прожечь дыру.

Куда делась та спокойная и рассудительная женщина с железной выдержкой, которой я была раньше?

Черт его знает!

Но сейчас мне было настолько все равно, что за этим «признанием» последует. Меня так же не интересовала возможная реакция Олега или Ольги на наш с Кристиной диалог, да и в принципе отношение его родни. Я настолько эмоционально устала и выгорела уже от этой семьи, что их мнения относительно всего происходящего мне были неинтересны. В любом случае я буду плохой, так зачем стараться что-то им доказать?

Сгрузив покупки на заднее сиденье машины, направилась к родителям. Отец утром укатил с друзьями на зимнюю рыбалку с ночевкой в лесной глуши, а мы с Викторией и мамой запланировали «девичник», как же вовремя-то. Мне однозначно надо расслабиться в кругу семьи.

В квартире вкусно пахло пирогами. Передав маме пакеты, что захватила из дома, принялась раздеваться. Пока ехала к родителям, немного успокоилась после разговора с Кристиной. И сейчас глядя на маму, хлопочущую возле плиты, на сердце стало легко. В порыве чувств подошла и обняла ее со спины.

— Мамуль, как же я тебя люблю, — и, не заметив сестры, поинтересовалась: — А Тори где?

Она тихонько засмеялась, прижимаясь крепче, и гладя по руке.

— И я, Светунь, тебя очень люблю и… так за тебя переживаю, — бездонные глаза смотрели с такой нежностью и безграничной любовью, наполняя меня силами и верой в светлое будущее. — А Викуля немного задержится. То ли пробки, то ли какие-то важные дела. Скоро должна уже подойти.

— Хорошо… А насчет меня, то ты зря переживаешь, — и поцеловала в щеку. — У меня все замечательно. Правда.

— Доча, очень на это надеюсь. Ты ж у меня такая скрытная, молчаливая. Все в себе, — покачала она головой, помешивая мясо. — Лишнего слова из тебя не вытащишь. А я стараюсь не лезть. Вдруг обижу ненароком. Вот и мучаюсь неизвестностью…

Она стояла ко мне спиной. Такая родная и самая любимая. Рядом с ней всегда отступали все неприятности и невзгоды, переставали казаться непреодолимыми. Мама всегда нам с Викой говорила: «не боги горшки обжигают», главное, чтобы было желание, а все остальное приложится. И вот сейчас я просто неистово хотела в это верить и надеяться, что самый сложный период в моей жизни уже позади.

— А что я от тебя скрываю? — и, выпустив мамулю из своих объятий, принялась разбирать привезенные пакеты.

— Да как же! — воскликнула она, взмахнув руками. — Думаешь, по тебе не видно, что в твоей жизни что-то происходит?!

Прекратив возиться с продуктами, закусила губу и улыбнулась.

— Мам, кажется, я влюбилась. И это в моем-то возрасте. Ужас.

— Ой! Скажешь тоже. Какой твой возраст-то?! Тридцати пяти еще нет, а она туда же — возраст! Юмористка. У тебя, моя хорошая, еще вся жизнь впереди, а то похоронила себя почти заживо. Больно смотреть было. А сейчас… — и она замолчала, доставая пироги из духовки.

— А сейчас? — подтолкнула ее к продолжению, когда мама переключилась на другую тему.

— А сейчас любо-дорого смотреть. Глазки горят. Взгляд мечтательный. Улыбка на губах и румянец на щеках.

— Это от мороза, — возразила, ощущая, как щеки таки покрываются предательским румянцем.

— Ну да, я так сразу и подумала, — лукаво взглянув на меня, она вернулась к прерванному занятию. — Так как звать твоего Мороза-то?

— Илья, — не стала ходить вокруг да около.

— Женат…? — и вновь замолчала, не зная, видно, как спросить, кем я для него являюсь.

— Жена погибла в автокатастрофе. Но есть сын — тринадцать лет. Я у него преподаю языки в лицее.

— Ничего себе!

— Да, — и медленно сев на стул, поделилась тем, что меня гложет: — Мы от Саши пока скрываем. Я настаиваю на этом моменте…

— Зачем? — мама нахмурилась, развернувшись ко мне лицом.

— Боюсь его реакцию. У него только летом мать умерла, а здесь отец с чужой теткой жизнь устраивает.

— Он что… даже положенный период траура не выдержал?! — она даже села на стул, ошарашенно уставившись в мою сторону.

— Илья с Леной разошлись несколько лет назад. А сейчас она уже жила с другим мужчиной, — пояснила ситуацию.

— А-а-а, ну ладно, — с облегчением выдохнув, мама успокоилась. По крайней мере больше вопросов о моей личной жизни не последовало. — Ну, где же нашу гулену носит?

И только вспомнили про Вику, как раздался звонок в дверь.

— Свет, неси все в зал, а я пойду открою.

Сестренка с мамой появились буквально через несколько минут, и мы все вместе перенесли тарелки в комнату. Мама оставила нас ненадолго, чтобы сбегать к соседке, по совместительству ее хорошей подруге, угостить ту горячими пирогами, пока мы еще не приступили к вечерним посиделкам.

Сразу заняв свое любимое кресло, оказалась напротив Виктории. Машинально отметив, что выглядит сестра неважно. Синие круги под глазами, еще больше подчеркивали припухшие красные веки. Было заметно, что она недавно плакала. Бледная. Осунувшаяся. Из нее словно выкачали весь воздух и задор. И вела себя Тори странно. На меня усиленно старалась не смотреть, нервно, то сжимая, то разжимая ладошки.

— Вик, у тебя что-то случилось?

Она замерла, а потом медленно утвердительно кивнула, но дальнейшие расспросы прекратила короткой фразой:

— Давай, маму дождемся.

Я возражать не стала, тем более что хлопнула входная дверь и на пороге возникла улыбающаяся мать.

— Девочки, вам привет от тети Иры, — поделилась она, усаживаясь на диван. — Ну, красавицы, кто у нас сегодня будет барменом?

— Я пас, — вяло принялась отнекиваться младшая.

— А что это мы не в духе? — Виктория тут же попала в мамины крепкие объятия, получив свою порцию любви и ласки.

Но ее реакция нас изумила. Сестра разрыдалась. Я так и застыла у отцовского бара с бутылкой красного в руках.

— Доча… ты чего?!

А Вика продолжала реветь Белугой, не смотря ни на кого из нас. Я же, видя замешательство родительницы, и полный неадекват сестры, подошла к столу и, налив воды, протянула ей со словами:

— Вика, объясни по-человечески, что случилось. У тебя проблемы? Не молчи. Ты нас пугаешь.

Взять воду, Тори медленно выпила, с трудом взяв себя в руки, всхлипнула и просто «убила» нас новостью.