Когда Генеральные штаты вежливо, но твердо отвергли предложение Оливера Кромвеля об англо-голландском военном союзе против Испании и Португалии, нацеленном на раздел иберийских колониальных империй между двумя протестантскими державами, английский диктатор мрачно заметил, что голландцы предпочли выгоду благочестию. Это был упрек, который часто высказывался в адрес жителей Соединенных провинций во времена их золотого века, и многие из них вовсе не стыдились этого. Типичным представителем таких беззастенчивых искателей наживы был один амстердамский купец, который в 1638 г. прямо в лицо штатгальтеру заявил, что не только будет продолжать торговлю с враждебным Антверпеном, но и, если можно было бы получить прибыль, пройдя через ад, он не побоялся бы спалить паруса своих кораблей, делая это. «…Мы рыщем в гаванях всего земного шара — из любви к выгоде», — пел Вондел об амстердамцах своего времени и своего поколения. Возможно, будет уместным рассмотреть в этой главе, как голландцам удалось согласовать догматы религии, объявляющей эту жизнь не более чем пустяком («Dit leven is gants met» — «Жизнь — это ничто»), с деятельностью, связанной с их обладанием всемирной торговой империей. Также я предполагаю вкратце рассмотреть, насколько сильно пострадал сам кальвинизм от кардинальных перемен при его пересадке с почвы Женевы — через Дордрехт — в тропики.

Хотя кальвинизм часто рассматривается как религия, присущая капитализму, для такой точки зрения слишком мало оправдывающих обстоятельств. Голландские кальвинистские священники XVII в. в большинстве своем происходили из нижней прослойки среднего и рабочего классов и в целом имели закоренелые антиэкономические наклонности. Они, как правило, имели склонность проявлять безразличие — если только не были действительно враждебно настроены к политике правителей на главенствующее положение в торговле и желанию купцов захватывать новые прибыльные рынки любой ценой. Такое их отношение оспаривал известный зеландский проповедник и теолог, преподобный Годфрид Удеманс, в своем опусе «Духовный руль торгового судна», который он посвятил директорам Вест- и Ост-Индской компаний и который выдержал три издания с 1638 по 1655 г. Примечательно, что в своей работе Удеманс счел необходимым долго убеждать, прибегая к обильным цитатам из Священного Писания, что торговая деятельность вовсе не является неблагородным или противоестественным занятием, но прекрасно согласуется с практикой христианства, при условии, что она ведется честно и без погони за чрезмерной или незаконной прибылью. Также Удеманс доказывает, что заморская торговля предоставляет прекрасную возможность для распространения света истинного Евангелия и посему должна горячо поддерживаться всеми набожными верующими. Он всеми силами пытается оправдать создание двух индийских компаний и их экспансию в Восточную и Западную Индии, частью основываясь на самозащите от папистских иберийских мировых монархий, а частью на крайне важном рынке сбыта для избыточного голландского капитала и рабочей силы. Он настаивает на том, что завоевания компаний абсолютно законны и должны удерживаться любой ценой, в то время как религиозную помощь следует осуществлять путем усиления поддержки кальвинистских миссий среди язычников. Удеманс, однако, являлся исключением. Мало кто из голландских священнослужителей проявил интерес к заморской экспансии их страны, посвятив свои теологические и полемические таланты нападкам на Римско-католическую церковь или на анабаптистов, на антиоранжистские настроения правителей-олигархов или на чисто приходские заботы.

Многие писатели, как в прошлом, так и современные, видели в кальвинизме главную движущую силу динамичной торговой экспансии и культурного расцвета Голландии, ставших такой характерной чертой в общей картине XVII в. То, что кальвинизм сыграл тут огромную роль, даже не обсуждается, однако его вклад часто преувеличивают. Несколько величайших представителей голландского искусства и литературы золотого века, включая Гроция, Рембрандта и Вондела — если назвать только самых известных, — не являлись приверженцами господствующей кальвинистской церкви. Такие бесспорные поборники протестантизма, как Ян ван Олденбарневелт (Иоганн Олденбарнвелде) и Ян де Витт, часто критично относились к ортодоксальным проповедникам, которые, в свою очередь, так же часто критиковали их самих. Если обратиться к великим адмиралам XVII столетия, то мы обнаружим, что трое из них, Пит Хайн, Мартин Тромп и Михиел де Рейтер, были весьма богобоязненными кальвинистами, излюбленным чтением которых являлась Библия, но о многих ли их коллегах и подчиненных можно было сказать то же самое? Нет необходимости обвинять пастора Удерманса в более чем умеренном преувеличении, когда он утверждал, что многие голландские моряки знакомы с Библией столь же мало, как с Кораном. Что касается Ост-Индской компании, два самых знаменитых генерал-губернатора Батавии, Кун и ван Димен, являлись преданными последователями голландской реформатской церкви, и они никогда не переставали сокрушаться по поводу того, что подавляющее большинство их соотечественников в Азии являлись кем угодно, но только не пылкими или достойными подражания верующими. И движущей силой, стоявшей за голландской заморской экспансией, был вовсе не кальвинизм, а сочетание «страсти к наживе» у торговцев с угрозой безработицы и голодного существования для множества представителей морского сообщества в родной стране.

«Ваш бог — золото», — заявили голландцам западноафриканские негры из Гвинеи в самом начале XVII столетия, предвосхищая таким образом Карла X Шведского, который достал из кармана риксдалер[47] и сказал: «Вот ваша религия», обращаясь к голландскому посланнику, который высказал ему замечание по поводу свободы вероисповедания. За 200 лет существования Голландской Ост-Индской компании ради службы на Востоке Соединенные провинции покинуло менее тысячи проповедников, многие из которых возвратились домой через несколько лет. Эти цифры хорошо сравнимы с гораздо меньшим числом священников, поддерживавшихся Британской Ост-Индской компанией в Индии, однако они наглядно показывают, что миссионерский дух был не столь сильно заметен в кальвинизме, что являет собой резкий контраст со многими тысячами миссионеров, получавших в колониях поддержку испанской и португальской корон. В этом отношении стоит заметить, что представителей протестантских религиозных профессий в Северных Нидерландах было не так уж и много. Похоже, что на протяжении двух столетий во всех семи провинциях насчитывалось не более двух тысяч священников.

Следует провести разграничительную линию между значимостью кальвинизма до и после Дордрехтского собора 1618–1619 гг., которая отмечает водораздел в истории религии Соединенных провинций. Ортодоксальный кальвинизм с его упором на предопределение в чистом виде и на спасение ограниченного числа богоизбранных был обречен стать религией избранного меньшинства — членов общества «Гедеоновы братья». Однако, хотя воинствующие кальвинисты среди морских гёзов играли столь важную роль в Нидерландском восстании, они не были ни первой и ни единственной группой, которая вознамерилась окончательно порвать с Римско-католической церковью. Лютеран, баптистов и других, не входивших в догматические секты или не исповедовавших догматических вероучений, но которых по той или иной причине не устраивала старая религия, к 1580 г. по совокупности было значительно больше. Филипп ван Марникс де Сент-Альдегонд, кальвинистский писатель, сочинивший в 1569 г. «Улей Святой римской церкви», был не так уж не прав, когда подытожил взгляды раннего протестантизма в следующих выражениях: «И вот наконец вся святость католической церкви в Риме начинает рассыпаться в прах: из этого вы не должны слышать ничего иного — ни в городах, ни вне их, — да-да, ничего не было прочитано, кроме Библии или Деяний апостола Павла. Люди не будут молиться никому другому, кроме как Богу, также не могут они иметь иного Посредника, кроме Иисуса Христа, или обращать свою веру на что-либо другое, кроме Его благости: никакой радости, кроме как в Его кресте, смерти и страстях. Они почитали только таинства, крещение и Тайную вечерю — да-да, и делали это так же просто, без всяких торжеств или показного великолепия, без козней дьявола, без слюней, без соли, без масел, а также без риз, стихарей и хоругвей, без распевания Per omnia saecula saeculorum — «И ныне и присно и во веки веков», или Domi nus vobiscum — «Господь с вами». Они не станут исповедоваться иному духовному отцу, кроме как Господу Всевышнему, или же перед всей Его паствой. Они более не приходили за отпущением грехов; они больше не станут молиться за грешников в чистилище; но каждый будет опираться в своей молитве на Священное Писание. Они будут признавать одну лишь верховную власть Церкви, а именно Иисуса Христа, Сына Божьего. У них будут епископы, отвергающие само имя и деятельность тиранической Инквизиции, дабы проповедовать Евангелие, оставить своих запряженных лошадей и мулов и идти пешком. Они почитали все виды пищи как полезные и правильные, изначально вознося благодарность на своих родных языках; и они также не одобряли поедание плоти в Великий пост — нет, даже в Страстную пятницу. Одним словом, они приступили к совершенно новой реформе религии и церковного уклада, подобных которым никогда не было в Святой римской церкви или во времена наших пращуров. Они взяли дело в свои руки, дабы заново вернуть все к прежним древним заветам апостолов и евангелистов».